Ольга Сергеева - Дочь Кузнеца

• Название: Дочь Кузнеца
• Автор: Ольга Сергеева
• Жанр: Фэнтези

Я плету кружево слов, а оно сплетается в жизнь. Я отпускаю его плыть по воде и лететь по ветру, блестеть на осеннем солнце паутиной… Я расскажу вам сказку. Страшную сказку, которую я сама слышала темной зимней ночью. Мне рассказали ее не люди… Она о Диком лесе, что встал стеной на северной границе Вольных княжеств, и о Хозяине этого Леса. О Звере, что приходит в полночь, скользя меж столетних сосен. Его лапы не оставляют следов на земле, а его шкура белее самого первого снега. Он чувствует в воздухе жертву. Запах страха, исходящий от нее, заставляет слюну стекать с его клыков. Сегодня он пришел не за вами. Еще нет. У вас еще есть немного времени. Но завтра Хозяин выйдет из Леса, и сказка станет явью. Осталось только открыть первую страницу.

---

— Зачем ты меня оттуда увел?!

Кор что-то защелкал, метя по полу пушистой кисточкой на хвосте. Пальцы Занилы сомкнулись на рукоятке шпильки в волосах — ее единственном оружии. Нет, этого мало! Нужно больше! Занила заметалась по комнате. Шкафы, стеллажи, подушки на полу, масляная плошка в простенке между окнами, огонь горит… Горит! Сжигает! Бессильная ярость выплеснулась наружу, сводя с ума… И огонь вдруг вспыхнул. Над крошечным фитильком взметнулось пламя высотой в амм! В плошке просто не могло быть столько масла! Шторы, оказавшиеся на пути огня, вспыхнули мгновенно. Яркое бело-желтое пламя метнулось по ткани вверх и вниз.

Занила словно в ступоре застыла посреди комнаты, глядя на пожар. Устроенный ей?

Времени не было. Девушка метнулась к окнам, сорвала вовсю полыхавшие шторы, пока огонь не успел перекинуться дальше. Мельком успела порадоваться, что на полу нет ковра. Назад за шторами с другой стороны окна, теми, что еще не успели загореться. Бросить их сверху на полыхающую ткань.

Пламя исчезло, только темно-серый резко пахнущий дымок поднимался к потолку. Занила закашлялась и в изнеможении опустилась на пол. Потушить небольшой пожар было не так уж и сложно. Откуда же тогда эта усталость? Она откинула в сторону верхние шторы, которыми тушила, и посмотрела на то, что осталось под ними. На полу были хлопья пепла — то, что меньше чем за минуту осталось от добротной ткани.

Гнева больше не было. Ни ненависти… Только пустота и бесконечная усталость, навалившаяся неприподъемным грузом. Занила медленно поднялась на ноги. Нужно было придумать, куда девать шторы. Если их еще можно было так называть?

* * *

1275 год от Сотворения мира.

Ночь, кажется, уже совсем скоро вступит в свои права. А Занила все еще в школе. И, Нарил прав, она больше никуда не торопиться. Разве что только идти готовиться к завтрашнему аукциону? Прихорашиваться, подбирать наряд… Занила хмыкнула, представив себя за этим занятием. Золото от продажи получит Мабек Дагар, значит это ему и заботиться об успехе торгов! Впрочем, он и позаботился.

— Позволить себя продать. Позволить себя купить… — проговорила рабыня, задумчиво глядя в окно.

— Я вижу, ты приняла решение? — осторожно поинтересовался Нарил. Так осторожно, будто опасался ее реакции.

— А у меня есть выбор? — спокойный наклон головы, никак не вяжущийся с горькой язвительностью фразы. А по тону голоса тоже ничего не понять. И старый раб в который уже раз поймал себя на мысли, что не может найти в этой совсем еще молодой рабыне ничего детского. Он и четыре года назад не мог. И это ее спокойствие! Словно тонкая корочка льда, под которой водоворот! Ему вдруг захотелось подойти, схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Узнать, какой омут там, подо льдом, до того, как ступить на него! Кого же завтра угораздит купить это светловолосое чудо?!

— Темные боги! — здоровая рука снова ерошит короткие волосы. — Большинство рабынь мечтают быть проданными в богатый дом. Есть рабыни, которые никогда не смиряются со своей судьбой. Они сбегают снова и снова, пока не находят свой конец. Я надеялся, что ты когда-нибудь сумеешь стать одной из первых. Я боялся, что ты одна из вторых. Но ты не относишься ни к тем, ни к другим! Тебе временами наплевать на собственную жизнь! Я ведь знаю тебя достаточно! Как тебе удается надевать маску имущества, которому все равно, что с ним сделают? Словно сделают это не с тобой! Это что твой способ ничего не бояться? Даже смерти?

— Не бояться смерти, Нарил, еще не значит хотеть умереть! — девушка развернулась к нему от окна. — Ты прав: смерти я не боюсь. Но у меня в этой жизни есть определенные обязательства. Есть тот, кому я должна! И пока я не верну свой долг, я не буду свободна от своих обязательств. Я, знаешь ли, не хочу умирать должницей! — горькая усмешка, кривящая изящные губы, — единственное, что, кажется, было у нее от улыбки.

— Значит, завтра ты позволишь себя продать. Нарядить, вывести на подиум, показать всем этим собравшимся важным господам, раздеть… Продать? Понимаешь ли ты, что завтра в это же время ты уже не будешь заперта в стенах школы? Да, ты будешь вряд ли свободна там, где окажешься, но тебя ведь учили, как рабыня может получить влияние! Ты достаточно умна для этого! Но хватит ли у тебя желания? Ты не думала: может быть, это твоя единственная возможность достичь того, чего ты хочешь?

Взгляд глаза в глаза. Два раба. Старик и совсем еще молоденькая девчонка.

— «В одну реку, говорят, не войти дважды. Но можно плыть вдоль. Тогда говорят: судьба», — медленно произнесла Занила и пояснила. — Это цитата.

— И как только госпожа Дарина не запретила тебе наведываться в школьную библиотеку, маленькая рабыня?

— Она же не знала, что я читаю. Книжки по этикету там всякие…

— Ты хорошо научилась притворяться безобидной.

— Это просто — главное не поднимать глаз.

— Удачи тебе, маленькая рабыня.

Занила улыбнулась в ответ на улыбку старого раба, на чьем лице она уже давно не замечала шрамов. Все слова сказаны и выслушаны. Пусть решения принимаются для того, чтобы быть измененными. Но одно уже, кажется, зависит и не от нее. И ритуальная фраза вместо прощания произносится сквозь улыбку мягким голосом, совсем не вяжущимся со смыслом слов:

— Найди своего врага!

Часть III. Если не хочешь умереть

Глава 1. 85 золотых

Салева, столица Догата. 1275 год от Сотворения мира.

Была ночь, и школа спала. Была ночь, и танцевальный зал весь был в ее распоряжении. Стояла тишина, и Занила никого не боялась разбудить. Да и чем? Легким шорохом шагов? Кожаные сандалии по каменным плитам. Шелестом одежды? Шелк ей предстоит надеть только завтра. Музыкой? Что вы! Только стук сердца, отбивающий ритм, и собственное дыхание, срывающееся с губ. Над Догатой стояла ночь, и вся она принадлежала ей! Время — единственное имущество рабов.

Занила бросила тело в прыжок, и тело послушно взмыло вверх. Опустилось вниз. Не так, как положено падать тому, кто летать не умеет. Этой ночью она была птицей, а значит могла взлететь в небо и вновь упасть, заприметив добычу. Упасть на пол коленями. Человеку рухнуть так было бы больно. Но она же была птицей.

Упасть на пятки, спина ложится на пол, голова запрокинута. Руки, закинутые за голову, зарылись в волосы, расстелившиеся плащом. Простому человеку так не лечь, да еще и с прыжка. Но рабынь в догатской школе учат еще и не такому. Завтра аукцион. День, когда ей нужно будет продемонстрировать все, чему ее научили другие. И все, что принадлежит только ей. Странное желание у рабыни?

Приподнять корпус, слегка подавшись вперед. Изгибы тела, соблазнительно выставленная вперед грудь. Волной повести плечами. Да, этому движению ее научили, чтобы маленькая рабыня могла покорять мужчин, сводить их с ума. Маленькая рабыня? Нет, уже нет. Пора прекратить называть так себя даже в мыслях. Маленькой рабыне ни к чему улыбаться так! И смотреть так уж точно!

Перекатиться на бок, вытягивая тело в одну ровную линию, в одну звонкую струну. Еще пара переворотов и замереть. Остановиться, вскинув лицо, оказавшись точно напротив того места, на котором сидит воображаемый хозяин — ее будущий хозяин, что уже завтра станет настоящим. Этому движению ее никто не учил. Откуда же могла знать эта девочка, видевшая мужчину только в качестве пособия на уроках, как роскошно смотрится ее тело, распластанное на плаще из собственных волос? А она и не знала. Змея же не задумывается о том, что ее тело на сером камне смотрится драгоценным ожерельем, — она просто греется на солнце. Занила была змеей. Ее тело замерло под замедлившийся стук сердца, остановивший время. Ее тело взвилось в воздух одним плавным текучим движением, как кобра бросается на добычу, и понеслось, закружившись в вихре, взметнув вокруг себя ураган волос, ничем не сдерживаемых. Занила уже давно не закалывала волосы, привыкнув к ним. Они не мешали ей распущенные, ей мешали ленты и шпильки. Кроме одной. Но та заколкой не была. Она была оружием, а оружие не может мешать.

Странная мысль для рабыни? Мелькнула и исчезла, сметенная вихрем. Человек не может двигаться так быстро? Но Занила и не была человеком. Она была ветром, горячим вихрем, налетевшим с дюн. И была песком, безжалостным смерчем взметенным до самых небес, осыпавшимся вниз, когда ветер, также внезапно, как налетел, стих. Осыпавшимся на землю… снегом, холодным белым пушистым медленным.

Занила осталась стоять на ногах, только остановилась. Это ее серебристые волосы рассыпались вокруг лица. И взгляд глаз, огромных с расширенными до предела зрачками, сейчас, в слабом свете масляных ламп, казавшихся черненым серебром — это тоже был танец.

Занила могла бы стать снегом. Тихим, медленным, пушистым, покорным… холодным. Ледяным! Замораживающим насмерть неосторожного путника, залюбовавшегося беззащитной хрупкостью одинокой снежинки!