Георгий Фруменков - Декабристы на Севере

• Название: Декабристы на Севере
• Автор: Георгий Фруменков
• Издательство: Северо-Западное книжное издательство
• Жанр: Современная проза
• Год: 1986

Книга рассказывает о судьбе декабристов находившихся в тюрьме и ссылке в Архангельской губернии. Авторы, заслуженный деятель науки РСФСР, доктор исторических наук, профессор Г.Г Фруменков и научный сотрудник Государственного архива Архангельской области В.А. Волынская, использовали богатый архивный материал, многие документы они вводят в оборот впервые.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Третий сын Н.Н. Муравьева, Михаил Николаевич (1796–1866), — государственный деятель, сенатор, министр государственных имуществ, в отличие от старших братьев он снискал себе недобрую славу в истории: за жестокость при подавлении Польского восстания 1863 г. прозван “вешателем”. О себе он заявлял: “Я не из тех Муравьевых, которых вешают, а из тех, которые вешают”. Четвертый из братьев, Андрей Николаевич Муравьев (1806–1874), был известен в свое время тем, что занимал крупные должности в синоде. В молодые годы он писал стихи, был хорошо знаком с Пушкиным. А.С. Пушкин принимал самое живое участие в литературных начинаниях А.Н. Муравьева, привлек его к сотрудничеству в “Современнике”.[226] Младший сын Н.Н. Муравьева, Сергей Николаевич (1809–1875), не оставил заметного следа в русской истории. Единственная дочь, Софья Николаевна (1804–1819), умерла в молодые годы.

Братья Муравьевы, как было принято в дворянских семьях, первоначально получили домашнее образование. Преподавание вели гувернеры. Учил детей наукам и отец. Особое внимание в обучении сыновей он придавал математике и военному делу, а также языкам, в овладении которыми все дети проявляли большие способности. Несмотря на стесненность в средствах, Н.Н. Муравьев дал сыновьям хорошее образование.

Александр Муравьев окончил Московский университет. В марте 1810 г. он уехал и Петербург и поступил в свиту императора на службу по квартирмейстерской части. В сентябре того же года был произведен в подпоручики.

А.Н. Муравьев служил в Петербурге в течение 1810–1811 гг. Общество молодого человека в этот период составляли в основном будущие декабристы, прекрасно образованные, прогрессивно настроенные молодые люди — Михаил Орлов, братья Колошины, братья Муравьевы-Апостолы, родные братья и другие представители разных ветвей старинного рода Муравьевых (“московский муравейник”, как шутливо их называли тогда).[227] Кроме молодости, всех их объединяли стремления к глубокому познанию русской истории и культуры, постоянный интерес к событиям внутренней жизни России, вера в ее освобождение от самодержавно-крепостнического гнета, от иностранного засилья при дворе и в армии, обостренное чувство патриотизма. В умах рождались первые, еще неясные, мысли о путях преобразования существующего порядка. Это привело многих молодых людей, будущих революционеров, в масонские религиозные братства, ложи. Как свидетельствуют показания Сергея Трубецкого, в ту пору “масонство было в большом ходу. Александр Муравьев, бывший тогда молодым человеком с пламенным воображением, пылкою душою, видел в нем какое-то совершенство ума человеческого, предлагал вступать всем в масоны”.[228]

В конце 1810 г. А.Н. Муравьев был принят в ложу “Елизаветы к добродетели”[229] и позднее, когда уже было создано тайное общество, имел намерение использовать масонство для прикрытия революционной деятельности. Это подтверждает своими показаниями опять же Сергей Трубецкой, бывший в ту пору в дружеских отношениях с Александром Муравьевым: “Александр Муравьев… весьма привязанный тогда к масонству, доказывал, что общество только и может существовать посредством ложи… Но многие члены с ним в сих мыслях не согласовались, попытка его осталась без успеха”.[230]

Жизнь убедила в невозможности соединения масонства с революционной программой, тайные организации создавались и развивались по своему пути. Важной вехой на этом пути была Отечественная война 1812 года. Многие члены тайных обществ участвовали в крупнейших ее битвах. Война свела их лицом к лицу с русским народом, соединила в общем стремлении защитить Отечество. Александр Муравьев вспоминал: “Трудно описать, в каком все были одушевлении и восторге и как пламенно было стремление к войне не одних только офицеров, но и солдат. Всем хотелось отомстить за Аустерлиц, Фридланд и за неудачи, которыми мы в прошедших войнах постыжены были”.[231]

Движимый патриотическим чувством, снова вступил в действительную службу в чине подполковника Николай Николаевич Муравьев. Он отправился в Нижний Новгород начальником штаба для формирования ополчения и участвовал не только в изгнании наполеоновских войск из России, но и в заграничных походах. В боевых действиях активно участвовали и три его старших сына.

Горя желанием поскорее вступить в схватку с врагом, Александр Муравьев выпросился у своего командира в часть, принимавшую сражение при Островне, под Витебском. Русские войска отходили к Смоленску. “Хотя армия наша отступала в чрезвычайном порядке, но у всех на душе лежало тяжкое чувство, что французы более и более проникают в Отечество наше, что особенно между офицерами производило страшный ропот… но при всем этом порядок повсюду сохранялся неизменный”,[232] — так отзывался о тех днях А.Н. Муравьев в своих записках, которые содержат колоритный рассказ очевидца об Отечественной войне 1812 года.

После сражения под Смоленском А.Н. Муравьев находился в арьергарде под командованием генерала П.П. Коновницына. Его послужной список свидетельствует, что он участвовал во многих боевых действиях против французов: 23 августа — в бою под Гридневом, 24 — “в смертоносной битве” под Колоцким монастырем; 26 — в сражении при Бородине (в этом бою он состоял при главнокомандующем 1-й армии Барклае-де-Толли, а потому находился в самом центре русской позиции, в гуще сражения, за мужество награжден орденом св. Анны 3-го класса). 6 октября был в атаке при Тарутине, 11 — под Малым Ярославцем, 22 — в бою при взятии Вязьмы. Наградой отважному офицеру стали золотая шпага с надписью “За храбрость” и более высокий чин — поручика.[233]

Отечественная война 1812 года закончилась полным разгромом наполеоновской армии. Авангард русских войск перешел через Неман и вступил в пределы Пруссии. Среди офицеров заграничных походов 1813–1814 гг. было немало будущих декабристов, которые воспринимали борьбу с Наполеоном как освободительную миссию, как помощь движению порабощенных народов Западной Европы в борьбе за национальную независимость. Александр Николаевич Муравьев участвовал в больших и малых сражениях за границей, был произведен в штабс-капитаны, удостоен многих боевых наград.

В 1814 г. русским войскам был дан приказ возвратиться в Россию. Вернулись из боевых походов и братья Муравьевы. Александр Николаевич Муравьев в тот же год был переведен на службу в Петербург во вновь основанный Главный штаб. В 1816 г. произведен в полковники.[234] Казалось, ничто не могло помешать блестящей карьере офицера и личному счастью этого человека. Он был молод, красив, любим в семье и кругу друзей. Друзья не только любили его — своими высокими нравственными качествами, высокой образованностью, эрудицией он вызывал их восхищение.

Отличительной чертой мировоззрения А.Н. Муравьева в ту пору, как, впрочем и на протяжении всей жизни, была ненависть к крепостничеству. Эти его настроения разделяли многие передовые офицеры Главного штаба, друзья, которые на почве общих взглядов объединились вскоре в преддекабристскую офицерскую организацию — Священную артель. Основателями ее были братья Александр и Николай Муравьевы и Иван Бурцов.[235] В артель входили также Петр и Павел Колошины. В мае 1817 г. туда был принят А.В. Семенов. Центром организации стала квартира ее основателей, живших под одной крышей. Внутренний распорядок жизни артели был устроен на республиканский манер, в общей комнате висел “вечевой колокол”, по звону которого все собирались вместе для решения важнейших дел. “Постоянные наши беседы о предметах общественных, о зле существующего у нас порядка вещей и о возможности изменения, желаемого многими втайне, необыкновенно сблизили меня с этим мыслящим кружком, я сдружился с ним, почти жил в нем”,[236] — писал друг А.С. Пушкина Иван Пущин.

Священная артель, которая существовала с 1814 по 1818 г., была не единственной преддекабристской организацией. Начатки объединений будущих декабристов против самодержавно-крепостнического строя постепенно стягивались к общему руслу, вылившись в первое тайное политическое общество — Союз спасения. Учредительное собрание его, по свидетельствам декабристов, состоялось 9 февраля 1816 г. Одним из основателей общества был 23-летний полковник Главного штаба Александр Николаевич Муравьев. Декабрист И.Н. Горсткин, принятый в 1818 г. в общество Александром Муравьевым, показывал следствию, уже находясь в застенках Петропавловской крепости: “Предложивший мне оное владел всеобщею доверенностью, был привлекателен и во всей гвардии имел репутацию отличнейшую; уважаем был не только равными и младшими, но и начальники некоторым образом всегда в нем видели (как мне казалось) образцового офицера. Одно знакомство такого человека уже восхищало. Мне все в нем нравилось”.[237]

Первыми членами Союза спасения были подпоручик Главного штаба Никита Муравьев, который по словам М. Лунина, “был один равен целой академии”, старший офицер штаба князь Сергей Трубецкой, офицеры лейб-гвардии Семеновского полка братья Матвей и Сергей Муравьевы-Апостолы и Иван Якушкин. К концу 1816 г. в обществе было уже 14 человек, в том числе сюда входил один из самых деятельных декабристов — Павел Иванович Пестель. В это время он числился в гвардейском кавалергардском полку и был адъютантом командира 1-го корпуса, а затем 2-й армии графа Витгенштейна. Это был необыкновенно волевой человек, обладавший прекрасными организаторскими способностями и ораторским искусством. Исключительная одаренность Павла Пестеля поражала всех, кто знал его.[238]