Кирилл Королев - Скандинавская мифология. Энциклопедия

• Название: Скандинавская мифология. Энциклопедия
• Автор: Кирилл Королев
• Издательство: Эксмо, Мидгард
• Жанр: Энциклопедии
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-05245-3, 5-699-11536-5,978-5-699-11536-5

Викинги некогда приводили в трепет всю Европу. Начав с покорения ближайших соседей, норманны, то есть «северные люди», ни много, ни мало изменили «вектор цивилизации». Юг нес на Север утонченность культуры, многочисленные технические достижения и религию Белого Бога; Север же коренным образом изменил этническую карту Европы, наладил морские коммуникации с опорой на Балтику и Северное море — и утвердил на пространстве от Тронхейма до Таррагоны и от Новгорода до Нормандии свой кодекс чести и свою веру, которая позднее стала именоваться «мифологией викингов».

Одноглазый хитрец Один и могучий Тор, коварный насмешник Локи и прекрасная Фрейя, светлый бог Бальдр, мировой змей Йормунганд и многие, многие другие — все это мифопоэтическая традиция Севера, иначе — скандинавская мифология.

---

По другим версиям предания, Готторм убил Сигурда в лесу — или на тинге.

Узнав о смерти Сигурда, которого она все это время продолжала любить, Брюнхильд закололась мечом; перед смертью она велела сжечь себя на одном погребальном костре с Сигурдом.

Так исполнилось проклятие Андвари, перешедшее на Сигурда через драконий клад Фафнира. После смерти Сигурда это сокровище перешло к Гуннару, и вместе с ним Гуннар «унаследовал» и проклятие.

Сигурд жарит сердце дракона Фафнира и сосет палец, смоченный в драконьей крови. Регин спит у костра. Деталь деревянной резьбы XIII в. Из церкви Старкирба (Норвегия).

Гудрун долго оплакивала убитого мужа. Ее плач в эдди- ческой «Первой песни о Гудрун» — один из лучших образцов погребального плача в мировой литературе:

Так было — смерти
желала Гудрун,
над Сигурдом мертвым
горестно сидя;
не голосила,
руки ломая,
не причитала,
как жены другие.

Мудрые ярлы
к ней подходили,
скорбь ее
пытались рассеять.
Не было слез
горючих у Гудрун, —
горе великое
грудь разрывало.

Сигурд рядом
с сынами Гьюки
как стебель лука,
из трав встающий,
как в ожерелье
камень сверкающий,
самый ценный
среди каменьев!

Чтили меня
воины конунга больше,
чем дев Одина смелых.
Как ивы листва,
стала я жалкой, —
смерть повелителя
сделала это!

Ни на скамье
его нет,
ни на ложе, —
в этом повинны
Гьюки сыны!
Гьюки сыны
повинны в несчастье,
горькие слезы
льет их сестра!

Как ваши клятвы
ложными были,
пусть ваши
земли так опустеют!
Гуннар, не впрок
пойдет тебе золото;
эти запястья —
гибель твоя,
ты ведь Сигурду
клятвы давал[63]!

Брюнхильд и Гуннар. Иллюстрация XIX в. к «Старшей Эдде».

Оплакав Сигурда и выпив напитка забвения, Гудрун повторно вышла замуж — за гуннского конунга Атли, по одной из версий предания, брата Брюнхильд. Атли, возжаждав золота Андвари, заманил к себе Гуннара и Хегни и завладел золотом, убив обоих Гьюкунгов: у Хегни вырезал сердце, а Гуннара велел бросить в ров со змеями[64]. Гудрун жестоко отомстила мужу за смерть братьев: она умертвила своих сыновей от брака с Атли и дала ему съесть их сердца, после чего убила и самого Атли и сожгла его палаты.

Эддическая «Третья песнь о Гудрун» гласит:

Атли беспечный
пьян был от пива,
меча не схватил,
не противился Гудрун,
иными бывали их
прежние встречи,
когда он при всех
обнимал ее нежно!

Постель она
с лезвия кровью
насытила рукой,
в Хель ведущей,
выгнала псов,
дверь заперла,
подняла домочадцев,
дом запалила
в отплату за братьев.

Всех предала огню,
кто вернулся
из Мюркхейма вспять
после Гуннара смерти;
рушились балки,
дымилось капище,
Будлунгов двор,
щитоносные девы
падали мертвые
в жаркое пламя[65].

* * *

Скандинавская эпическая история рода Вельсунгов-Гьюкунгов завершается бросанием сокровищ Андвари в воды Рейна и смертью Атли и Гудрун в пламени пожара. В XIX столетии эту историю творчески переработал Рихард Вагнер. В его творчестве мотив проклятого золота стал доминирующим: золото — главная тема Вагнера-поэта, Вагнера-композитора, Вагнера-мыслителя. Золото есть символ, если не синоним власти, и мир, по Вагнеру, обречен на гибель, если он не сумеет избавиться от этой власти. Вагнеровский пессимизм — родственный пессимизму А. Шопенгауэра и, вне сомнения, несколько преувеличенный потомками — оказал значительное влияние на европейскую мысль. К примеру, А.Ф. Лосев вспоминал: «Насколько я себе представляю, именно Вагнер, формулировал для меня то мое глубочайшее настроение, которое сводилось к чувству надвигающейся мировой катастрофы, к страстному ожиданию конца культуры и чего-то действительно вроде мирового пожара».

К. Экерсберг. Смерть Бальдра (ок. 1840 г.).

Оперная тетралогия «Кольцо Нибелунга» целиком построена на мотиве проклятого золота. Первая часть тетралогии, «Золото Рейна», начинается с того, что властитель нибелунгов Альберих добивается любви русалок Рейна, хранительниц золотого клада. Русалки отвергают его, и тогда уязвленный их насмешками Альберих похищает золото, о котором одна из русалок говорит так:

Весь мир властно
наследует смелый,
Золото Рейна
в перстень сковав:
в том перстне — безмерная мощь[66]!

Но сковать этот перстень дано не всякому. Это сумеет сделать лишь

тот, кто отвергнет
власть любви,
кто сладких ласк
лишит себя, —
лишь тот волшебною силой
из золота перстень скует!

Похитив золото, Альберих проклинает любовь и тем самым обретает возможность выковать перстень, дающий власть над миром. Вагнер строго следует мифологической традиции: этот перстень приумножает богатство Альбериха. Вот что говорит Миме, брат и жалкий раб властителя Нибелунгов:

Коварством злым
добыл Альберих
подводный клад
и сковал кольцо;
и теперь перед
ним трепещем
мы в страхе:
мой брат силой
перстня всех нас
обратил в рабов.
Прежде беспечно
мы своим женам
в блестках ковали
тонкий убор, —
много нарядных вещиц, —
и рады были труду.
А ныне в ущельях,
по воле злодея,
мы служим все
ему одному.
Ненасытный брат
кольцом узнает,
где скрыт
подземный огонь золотой:
и вот мы копаем,
ищем и роем,
добычу плавим
и сплавы куем;
свой покой забыв,
владык копим мы клад.

Боги Вотан (Один) и Логе (Локи) спускаются во владения Альбериха, чтобы забрать у него похищенное золото, — богам нужно расплатиться с великанами Фафнером и Фазольтом, которые воздвигли им небесный чертог. Причем обоим известно, что Альберих выковал себе перстень, и Вотан намеревается забрать у него кольцо:

Владеть этим перстнем
я считаю полезным.

Боги находят Альбериха и пытаются выманить у него золото. А тот в ответ произносит горделивые слова:

В облаках живете вы,
не зная забот, —
смеясь, любя…
Но мой кулак,
кулак золотой, вас поймает!
Как от любви
отрекся я,
так и вы все
с нею проститесь!
Вот золота блеск, —
его вы будете жаждать!..

Однако спесь Альбериха оказала ему злую услугу: хитроумный Логе сумел обезвредить Нибелунга. Боги связали Альбериха и вынесли его из подземелья, а затем потребовали у него золото. Альберих соглашается отдать клад, но прибавляет себе под нос:

Лишь бы перстень
остался моим,
тогда мне и клада не жаль:
ведь опять накопиться
и вырасти вновь
не замедлит он силой кольца…

Но Вотан замечает кольцо и требует отдать и его. Альбе- рих умоляет не забирать перстня, но боги не внемлют мольбам Нибелунга. И тогда Альберих проклинает кольцо:

Ты проклятьем был рожден, —
будь проклят, перстень мой!
Ты давал мне — власть без границ,
неси отныне
смерть — взявшим тебя!
Лихой бедой
радость сменяй;
не на счастье сверкай
золотым огнем!
Тот, чьим ты стал,
пусть чахнет в тревоге,
других же вечно
пусть зависть грызет.
Всех щедротой
своей мани,
но всем приноси
только тяжкий вред!
Без наживы владельца оставь,
но убийц введи в дом его!
На смерть обреченный,
будет несчастный дрожать
и день за днем
в страхе томиться всю жизнь, —
властитель твой — и твой жалкий раб:
до тех пор, пока
ты опять ко мне не вернешься! —
Так в страшной моей беде
кольцо мое я кляну!

Фридрих фон Штассен. Великаны Фафнер и Фазольт (1914 г.). Вверху — боги ищут сокровище рейнских дев.