Анджей Ваевский - Тринадцатая стихия

• Название: Тринадцатая стихия
• Автор: Анджей Ваевский
• Жанр: Фэнтези

Что произойдет, если тому, кто ценит жизнь превыше всего, подарить нечто, что ценнее самой жизни? И что случится, если у него это отнять, вырвав даже саму память о том, что это "нечто" было? Какой ценой оплачиваются души, и кто эту цену назначает? Что может быть настолько необходимо и бесценно, что даже Бог прощает нарушение миропорядка из-за того, что кто-то стремится вернуть потерянное? Он всегда был одинок. И называл себя "сторожевым псом Перекрестка". И по чьему-то злому умыслу был обречен найти и потерять то, что для него стало важнее самой жизни. На этом его одиночество закончилось. Калейдоскопом разрозненных разноцветных стекол он идет к своей цели, даже не понимая, чего ищет, но, отчетливо осознавая, что без этого его жизнь не имеет смысла. Один за другим в его жизни возникают те, кто ему становится дорог. И ни одна встреча не происходит случайно. Его ведут, давая проводников. По дорогам и по времени. Чтобы вернуть утраченную ценность. Потерянные изумруды. Сам того не понимая, сумеречный эльф по имени Аш дал клятву и принял власть Тринадцатой стихии, ступив на ее непростые пути. И ему предстоит найти ответ на вопрос о том, чем или кем является самая загадочная из стихий, которой даже боги управлять не могут.

---

Незаметной тенью сумеречник скользнул меж деревьев. Вампир украдкой пятился от берега, его шаги были осторожны и неслышны; но стрятаться от звериного чутья Аша в его владеньях было невозможно. В такие моменты хозяин леса был больше зверем, чем эльфом.

– Каким же медом тебе здесь намазано, или кто пролил зелье приворотное? – выдохнул он над самым ухом чужака, успев поймать его в захват, удерживая левой рукой кисть вампира, а правой прижав спиной к себе так, что достать Аша оружием или заклинанием становилось весьма проблематичным.

Лишив нежданного гостя свободы действий, сумеречник улыбнулся. Сейчас в нем спала жажда крови, заставляющая убивать всех, кто осмелился ступить под сень его леса. Но проснулась совсем иная жажда. От скуки или волшебной ночи, серебрившейся лунным сиянием в предрассветной мгле… а может, от наваждения воспоминаний.

– Неужто кровопийца может оценить очарование рассвета на берегу лесного озера? Тебе понравится, если выпьют твою кровь? – шепнул он, обдав дыханием ухо вампира, и вонзил клыки в беззащитную шею. Тягуче-густая приторная сладость заполнила рот… и, растерявшись от неожиданного вкуса, он глотнул. И, как зачарованный, укусил сильнее, продолжая высасывать странную, с дурманящим запахом, кровь вампира.

Голова закружилась. Он пошатнулся, цепляясь за пленника, стискивая в кольце рук. Перед глазами поплыли круги, растекаясь миражом, путая видимое и то, что мерещится. Аш словно впал в прострацию, не понимая, что происходит, где он, с кем он… и что делает.

«Это я тут кусаться должен!» – донеслась до сознания обрывочная мысль вампира.

– Решил отыграться на мне, да? – прошипел кровосос, внезапно оказавшийся в роли жертвы, едва скрывая клокочущую внутри ярость и огромным усилием воли заставляя себя стоять спокойно, ощутив внезапно накатившую слабость. – Давай, животное… «Зверь…»

– Да, я зверь… – отстраненно произнес Аш. И он когда-то говорил уже эти слова. На этом самом месте. И кто-то был в его объятьях. Провести пальцами по вырезу туники… по кружеву шелковой сорочки. Рывком развернуть лицом к себе, всматриваясь в полыхающую бессильной яростью синеву глаз. … изумрудный взгляд с золотыми искрами…

Навалиться всем весом, роняя вампира на землю. Густой аромат разнотравья, смешанный с дурманно-сладким запахом мертвых цветов… шиповника. Да, так пахнет увядший шиповник. Рука пленника взметнулась в попытке отстранить, казалось, спятившего эльфа.

… изящная хрупкая рука коснулась черных прядей, осторожно проводя по ним кончиками пальцев…

Пьянея от запахов утреннего леса, раскрывшихся кувшинок, крови и росы, эльф отпустил руку вампира и неистово рванул тонкий шелк, обнажая плечи, безжалостно впиваясь поцелуями. Он больше не был эльфом, не был друидом, в нем кипел первобытный азарт голодного хищника. Вот только жаждал он иного: его добычей стала страсть, которая заставляла дрожать, терять слова; от которой сбилось, став прерывистым и тяжелым, дыхание. Забывшись, запутавшись в том, кого видит, и кто на самом деле извивается в его руках. … горячие губы робко ответили на поцелуй…

Его властные ладони шарили по прохладной смуглой коже, скользя повсюду, исследуя… или пытаясь что-то найти. Аш сдернул одежду, теснее приникая к пленнику, задыхаясь от едва сдерживаемого желания. Жажды.

… стройное, тонкое, как тростиночка, тело выгнулось навстречу прикосновениям, отдаваясь в их власть слабым стоном…

Вампир взвыл и, вывернувшись, всадил в него клыки. Не подозревая, насколько отличается кровь эльфов от человеческой, к которой привык… особенно от крови древнего друида, отмерившего много сотен лет жизни. Стон перешел в глухой рык. Вампира трясло, как в лихорадке.

… она отвечала так неумело, робко притрагиваясь к его волосам, плечам, гладя пальцами лицо, с какой-то неистовой обреченностью отдаваясь…

Он цеплялся ногтями за плечи Аша, расцарапывая, раздирая. Сознание эльфа затуманилось окончательно, он рвал зубами чью-то кожу, впивался до кости, ненасытно глотая приторную пьянящую влагу. И ему отвечали тем же. Сплетаясь, казалось, в борьбе не на жизнь, а на смерть; в лихорадочном возбуждении растерзывая друг друга, словно стремясь выяснить, кто чьей крови сможет выпить больше.

… хрупкая фигурка вскинулась в объятьях, стоны сменились криком; дрожа и затихая, прижимаясь, ища губами поцелуя…

Разорванный вскриками раскаленный воздух. Крупной дрожью по всему телу от накатившей волны экстатического шока. Отшвыриваясь друг от друга, и встречаясь взглядами. Янтарный в синий. Не понимая, как случилось такое. Как такое вообще могло произойти. Стараясь отдышаться, сумеречник вдруг осознал, что всё это нельзя объяснить знаменитым вампирским очарованием: на эльфов оно не действует, а на таких, как Аш, и подавно. И судя по растерянному взгляду, вампир ошеломлен так же, как и он сам.

Иллюзия исчезла. Он ясно видел перед собой того, кто шокирован не меньше самого Аша и с трудом пробует выскрести остатки самообладания. Тяжело дыша, они смотрели в глаза друг другу, пытаясь осознать то, что между ними произошло. Не говоря ни слова, друид поднялся, добрел до озера и резким прыжком нырнул в чернеющую воду.

Когда он вышел, вампир по-прежнему сидел на траве, но, кажется, уже пришел в себя. Сумеречник тоже успокоился, смыв пелену наваждения, будто бы зачерпнул новых сил из черных глубин. Прозрачные струйки воды стекали к ногам, волосы облепили тело блестящими, словно живыми, змеями-прядями. Друид отжал их, собрал в высокий узел и закрепил подвернувшейся под руку веточкой.

– Тебе пора, уже рассвет, – бросил он, зная, что не сможет убить этого вампира. С таким пронзительно-синим взглядом, в котором чудился совсем другой взгляд. Изумрудный. С солнечными искрами.

Первые лучи показались над горизонтом, отразившись в зеркальной глади озера. Лес всё еще уютно прятал берег от утреннего света, туманным маревом скользящего по воде. Природа просыпалась неспешно, словно позволяя жителям подлунного мира успеть погрузиться в сон, пока пробуждаются дети дня.

Не сказав больше ни слова, хозяин леса развернулся и по невидимой тропинке пошел прочь, предоставляя вампиру самому позаботиться о себе, и уже не видел, как тот встает и собирает свою одежду – то, что от нее осталось. Не видел, как поднимает он оброненный эльфом венок из васильков и долго смотрит вслед.

* * *

Кровь эльфа оказалась… слишком пьянящей, слишком живой. То ли раньше Ровану попадались неправильные ушастые, то ли этот был самый неправильный. Забрав из тайника амулет, за которым, собственно, и ходил, вампир возвратился в покои князя и, растянувшись на кровати, погрузился в размышления. Произошедшее нельзя было назвать рядовым случаем. Скорее можно было ожидать, что хозяин леса попытается убить нарушителя, но чтобы такое…

– Забавные у тебя пристрастия, лесной царь. Очень забавные. Интересно, часто на тебя такое находит? – Рован обращался к невидимому собеседнику, раскручивая прихваченный с поляны венок на пальце. Искристая кровь эльфа всё еще бушевала в нем, не отпуская из хмельной эйфории. Он не знал, не понимал, что случилось там, на берегу озера. Но за столько времени, за все годы, что был кровопийцей, – он впервые согрелся. Живое, настоящее тепло. Почему забрал с собой венок, Рован тоже не мог понять… и не хотел над этим думать. Словно прятался от желания испытать еще раз тот жар. И всё же пытался сохранить хотя бы память об этом рассвете.

* * *

Аш сидел на пороге и улыбчиво жмурился на лучи, пробившиеся сквозь густую листву даже здесь, в самой чаще. Обычно он был с солнцем не в ладах, но сейчас играл с ним в гляделки, прищурив янтарные глаза с вертикальными зрачками. Иногда ему нравились такие «поединки» с дневным светилом. И это означало, что настроение у друида на редкость хорошее – к явному удивлению белок-сплетниц, неугомонно перещелкивающихся на ветвях дуба. Чело хозяина леса венчала ромашковая корона, на лице застыла хищная довольная усмешка. Ему удалось выхватить, украсть у неизвестного вора осколок своей памяти. И это радовало.

Прогулка к рассветному озеру озадачила сумеречника. Несмотря на располосованную острыми когтями спину, на исцарапанное и искусанное во всех доступных местах тело, мысли о том своеобразном сражении приносили какое-то неясное удовольствие. Даже боль от ран этого не меняла. И он подозревал, что именно кровь вампира вернула ему часть потерянных воспоминаний. Не наваждение, нет – воспоминания. Больше сомнений не было. Ему не померещилось, он действительно был в жизни Аша, этот изумрудный взгляд. В воздухе отчетливо запахло медом.

Находясь в самом благодушном расположении духа, эльф вернулся в дом и, завидев проснувшуюся Ранко, усмехнулся еще шире, обнажая острые клыки в опасной улыбке. Такое выражение лица выглядело невероятно странным – и насторожило бы любого, кто хоть мельком успел столкнуться с хозяином волчьего леса. В туманных желтых глазах проскальзывали искорки безумия. Венок переместился на волосы девушки.