Леонард Карпентер - Конан – гладиатор

• Название: Конан – гладиатор
• Автор: Леонард Карпентер
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0005-2

Пройдет много лет, и он будет вспоминать эти времена с благодарностью. Именно на забрызганном кровью песке арены Империум-Цирка  он научился владеть трезубцем и секирой, побеждать диких зверей, сражаться против пятерых противников одновременно.

Но это потом, а тогда жизнь его висела на волоске, и каждый вечер, выходя на ристалище, он не знал, доживет ли до утра.

В те времена его звали Конан — гладиатор.

---

— А столько быков сразу ты видел? Да ты знаешь, какая за ними слава?.. — Конан перенял у Роганта вожжи и направил мулов вперед как можно тише и спокойней, стараясь без нужды не дергать вожжами и не звенеть колокольцами сбруи.

Оглянувшись на длиннорогое стадо, он распознал весьма зловещие признаки: вожак грозно пыхтел, глаза у него были в буквальном смысле налиты кровью, а вокруг ноздрей запеклась розовая пена. Кто-то позаботился раздразнить и жестоко отделать животное, без сомнения, нарочно, затем, чтобы привести его в состояние кровожадной ярости. Остальные быки тоже двигались воинственным шагом, угрожающе мотая рогатыми головами. Пока Конан смотрел, вожак опустил морду к земле и принялся рыть песок передним копытом.

— Держитесь за фургон! — вполголоса предостерег Конан артистов.— И будьте готовы бежать или драться, если понадобится. Как бы они прямо сейчас на нас не набросились...

— Так надо же на помощь позвать! — обозревая глухие стены, рассудительно предложила Сатильда. — Или пригрозить, что в таком случае мы отменим свое представление и уедем из города. Что за дела, почему позволяют диким животным бегать, где попало и мешать людям выступать?

Вместо ответа Конан указал ей на деревянные ворота, успевшие наглухо закрыться.

— Выступление, — сказал он, — по-видимому, сводится к бою быков. А мы — красная тряпка.

Словно подтверждая это предположение, трибуны разразились новым взрывом восторга. Ибо вожак бизонов громко фыркнул, оросив арену каплями крови из ноздрей, и, тяжеловесно разгоняясь, устремился в атаку. Остальные, влекомые стадным инстинктом, поскакали за ним.

Конан послал мулов вперед со всей мыслимой скоростью, направляя их в сторону от стада. Если ему удастся удержать их задом к быкам, так, чтобы фургон все время оставался между ними и бизонами, тогда, может, все еще кончится хорошо. Вот только как это проделать на полукруглой арене, неожиданно ставшей очень узкой и тесной?..

Повозка Ладдхью тем временем остановилась: похоже, там происходил какой-то спор. Заметив приближавшуюся опасность, цирковой мастер снова погнал мулов вперед. Но правил Ладдхью, в отличие от Конана, прямо в стену. Рано или поздно ему придется свернуть...

Оглянувшись назад, киммериец увидел, что исполинский бык-вожак рысил за его фургоном и постепенно нагонял. За вожаком следовали еще четыре самца. Трое быков помоложе отвлеклись преследованием второй повозки, а еще двое стояли в злобной нерешительности, фыркая так, что струи воздуха из широких ноздрей поднимали клубы песка.

Спереди, приближалась глухая стена, и Конан стал постепенно заворачивать своих мулов, избегая резкого маневра, который замедлил бы ход фургона или вовсе перевернул его. Проезжая под самым барьером, он краем глаза заметил наверху какое-то столпотворение и почувствовал, что кругом сыплются огрызки фруктов. Враждебная толпа осыпала их мусором!..

Конану, впрочем, тут же стало не до этого: бык царапнул рогатой башкой задок фургона, ощутимо толкнув его вперед. Сзади, с площадки-сцены, раздалось испуганное аханье, но, судя по всему, ловкие циркачи сумели удержаться на своих местах. Упряжные мулы, конечно, были изрядно напуганы, но хорошая выучка взяла свое. Они повернули плавно и мягко и устремились дальше ровным галопом, направляясь к понижению в центре арены. Конан надеялся, что там легче будет укрыться от разъяренных быков.

... Он вовремя разглядел, что углубление было заполнено в основном водой и представляло собой нечто вроде искусственного болота.

Песчаные «пляжи» и «мелководья» были украшены деревьями и кустами в каменных кадках.

Самые рослые деревца возвышались над поверхностью арены, но до путаницы канатов, натянутых наверху, не доставало ни одно.

Рукотворное болото имело форму вытянутого прямоугольника. Его длинные стороны представляли собой крутые обрывчики повыше человеческого роста, а простиралось оно поперек всей арены Империум-Цирка, от одной стены до другой. Не было никакой возможности объехать его на повозке.

Ну, а предназначение водоема было очевидно прямо-таки до боли в глазах. Там, внизу, в нагретой солнцем трясине, блаженствовали рептилии: гигантские крокодилы, пойманные в Стиксе, причем некоторые были таких размеров, что человек не смог бы обхватить их поперек.

Болото явно должно было служить препятствием для беглецов и нешуточной угрозой всякому, вздумавшему карабкаться по трапециям и канатам, — а ведь только так и можно было достичь песка на другой стороне, сулившего безопасность.

В общем, еще одна ловушка, составная часть подлого обмана, которым так и дышал весь этот проклятый Цирк!

На всякий случай Конан присмотрелся к деревьям. Если кто-нибудь падал в яму, быть может, он еще мог спастись, забравшись на ветки...

Увы! Конан оскалил зубы от ярости и разочарования. Деревья выглядели достаточно ухоженными и здоровыми, но большей частью как-то странно гнулись, отягощаемые, так сказать, невиданными плодами. Эти «плоды» гибко обвивались вокруг стволов, чешуйчато поблескивая в лучах слепящего солнца, перетекали, скользили по ветвям...

Змеи! Древесные питоны, посвященные Отцу Сету. Всякий, кто, спасаясь от крокодилов, полезет на дерево, рано или поздно очутится в их смертоносных объятиях. И эта смерть, быть может, окажется не столь быстрой, как в зубах крокодилов, но столь же неминуемой.

А толпа будет восторгаться и ликовать, наблюдая за последними муками несчастных. Обрыв в яму, с ее гранитным бортиком высотой по щиколотку, неотвратимо приближался. Сзади, сотрясая песок, с топотом неслось рогатое стадо, наконец-то нашедшее, на чем выместить свой гнев. Пришлось Конану снова заложить вираж, на сей раз круче, но мулы справились и снова повлекли фургон к середине полукруглой площадки.

Однако там их поджидало новое препятствие в лице двух быков, еще не присоединившихся к погоне. Пришлось Конану поворачивать снова, да притом смотреть, как бы они не задели повозку своими длинными, изогнутыми рогами и не слишком перепугали мулов. Если бы только мулы смогли продержаться еще сколько-то времени! Хотя бы один колокол!..

Рано или поздно кто-нибудь выдохнется: либо быки замучаются бегать, либо толпа устанет смотреть. И тогда, глядишь, удастся вырваться на свободу. Но такой исход был слишком хорош, чтобы всерьез на него надеяться. И, точно: повозка Ладдхью, преследуемая столь же беспощадно и точно так же оказавшаяся между стеной и быками, гулявшими посередине, затеяла слишком крутой поворот. Фургон не перевернулся, но сильно сбавил ход. Его передние колеса пошли боком, взрывая песок, корпус сильно сотрясся, подкинув седоков. Мулы, оказавшиеся в очень неудобном положении, тужились изо всех сил, пытаясь стронуть фургон и заново его разогнать.

Пока они натягивали упряжь, пока отчаянно щелкал над ними кнут Ладдхью, три молодых быка обежали фургон и устремились на него сбоку. Три пары острых рогов вонзились в беззащитные животы несчастных мулов...

Гибнущие животные страшно закричали от боли и ужаса, но их предсмертные вопли тотчас заглушил восторженный рев толпы. Только тут стало, как следует ясно, какая жажда крови обуревала трибуны. При виде мучений и смерти люди принялись танцевать, прыгать на месте, размахивать руками...

Между тем уцелевшие мулы судорожно рванулись в сторону, лягаясь, волоча за собой своих окровавленных собратьев, и самым опасным образом перекашивая дышло фургона.

Конан гнал свою упряжку по широкой дуге. Несколько быков, которым наскучило гоняться за ускользающей целью, оставили его повозку и направились развлечься легкой поживой. Не разбирая дороги, они налетели на застрявший, еле двигавшийся фургон, протаранили его и наконец перевернули, благо силы в их толстых мускулистых шеях было для этого более чем достаточно.

Ладдхью, другие артисты и медведь Буруду высыпались на песок и заметались, стараясь уйти от тяжелых копыт и острых, как копья, рогов обезумевшего стада...

Достойный отпор врагам дал только медведь. Развернувшись навстречу одному из быков, он отмахнулся от нацеленных рогов и ударом могучей когтистой лапы вспорол животному бок. Ничуть не смутившись, дикий бык в свою очередь нацелил рога и попытался выпустить ему кишки. Буруду снова избежал удара, повис у быка на шее и начал полосовать его толстую кожу клыками и загнутыми когтями. Взвилось сплошное облако пыли, сквозь которое мало что удавалось рассмотреть, только доносилось свирепое рычание и временами рев, слышимый даже несмотря на оголтелые вопли толпы.

Не теряя времени даром, Конан направил свой фургон к опрокинутому, стараясь провести его как можно ближе и в то же время избегая смертельной опасности, — так, чтобы быки не бросились между повозками. Не смея совсем остановить мулов, он все-таки придержал их, несмотря даже на то, что преследователи-бизоны снова начали наподдавать рогами задок и пытаться поддеть рогами катящиеся колеса.