Ольга Чигиринская - Мятежный дом

• Название: Мятежный дом
• Автор: Ольга Чигиринская
• Жанр: Научная Фантастика

Продолжение истории об экипаже и пассажирах «Паломника»

Роман не закончен, продолжение истории публикуется на сайте автора http://miatejnyidom.ucoz.ru/publ/1-1-0-1.

---

- Нет и не проси. Откуда у меня. А почему ты решил, что он спятил?

Дик подумал и объяснил:

- Похоже, он считает, что я – это он. Или как-то так.

- Ты шутишь.

Дик покачал головой.

- Я так шутить не умею. Я… вообще почти никак не умею, - руки у Дика задрожали, пришлось отложить палочки и чашку. – Видишь…

- Слишком ты добрый. Будешь доедать?

- Нет, я, кажется, не могу, извини… - Дик отобрал у нее лоскуток, обрезок с подола прекрасной вышитой накидки. – Если бы я был добрый, я бы его убил. Потому что он и вправду не хотел жить. Это что же нужно сделать с человеком, чтобы его вот так вот развезло…

- Тебя-то не развезло.

- С чего ты взяла? Я тоже хотел умереть. Я этого почти добился.

- Так ты тряпочку держишь в память о том, что пощадил его?

Дик поискал слова так, чтобы ей было понятно, и нашел только:

- Я теперь свободен…

- Ага, я вижу. Тебя от свободы трясет всего. Лезь под одеяло.

- Да я лучше… - Дик огляделся. – На полу или под кроватью.

- Если ты опять простынешь, Баккарин мне голову открутит, - сказала Шана. – Лезь в койку немедленно.

Когда он завернулся в покрывало, Шана принесла еще одно и бросила сверху, а потом сама забралась под них.

- Если хочешь, - она погасила свет и повернулась к нему спиной, - можешь греться об меня как раньше.

- Спасибо, - Дик тоже развернулся спиной и прижался к ней.

- А знаешь, - прошептала она, - я не верю, что ты спал с Баккарин.

- Почему это?

- Ну, видно было. Мужчина, который с женщиной уже переспал, ведет себя немного иначе. Как-то… по-хозяйски.

- Даже когда у нее есть муж?

- Особенно когда у нее есть муж! Ты что, в этом же самый шик.

- Не понимаю я, в чем тут шик, - холодея, Дик предчувствовал следующий вопрос.

Шана села в постели, снова включила ночник.

- Слушай, а о ком же ты мне тогда рассказывал?

- Когда тогда?

- Ну, когда зашел ко мне пообедать. Женщина, которую ты любишь, и которой дал клятву… Если это не Баккарин, то…

- Да кто тебе вообще сказал, что это женщина? – выпалил юноша первое, что пришло в голову.

- Ой, - Шана выгнула бровки. – А по тебе и не скажешь.

- Послушай, - Дик потянул ее за руку и снова уложил. – Я не люблю говорить об этом. У меня не было женщины. Я соврал, что была. Чтобы не объяснять лишний раз…

- Что ты любишь мужчин?

- Я их ненавижу, симатта! То есть, не всех мужчин, а только этих… извращенцев паскудных.

Глаза Шаны распахнулись еще шире.

- Неплохо натаскивают в Империи, - пробормотала она.

- Империя тут ни при чем, - Дик стиснул ее ладонь. – Чтоб ты знала, я только здесь познакомился с одним таким. И мне хватило на всю жизнь.

- Если тебе попался один мерзавец, это еще не повод считать такими всех остальных… и ломать мне руку.

- Извини, - Дик разжал хватку. Разговор принимал все более скверный оборот.

«А если ты поцелуешь ее, разговаривать не придется. Тем более, она на это напрашивается сама».

- Это ты извини. Кажется, я втравила тебя в не очень-то приятный разговор…

Дик осторожно привлек ее к себе.

И если у тебя, сказала внутренняя сволочь, появится наконец другая женщина – Бет будет в большей безопасности. Впрочем, добавила внутренняя сволочь, если у тебя появится другой мужчина – никому вообще не придет в голову связывать ваши имена…

Дик швырнул во внутреннюю сволочь внутренним ботинком. Армированным, от тяжелого скафандра…

А еще, прошипела внутренняя сволочь из угла, ты ни секунды не думал о том, как сделать так, чтобы Бет было хорошо.

Дик пустил в ход второй внутренний ботинок.

«Я старался не сделать ей больно!»

Э-э-э… по-твоему, это одно и тоже? Жалкое оправдание.

- Шана, скажи, - Дик погладил девушку по спине. – Как сделать… ну, то есть… как доставить женщине удовольствие?

- Хм-м… - Шана насупила бровки и почесала пальцем подбородок. – Дай подумать. Знаешь, похоже, что я понятия об этом не имею.

- Как это? – Дик даже сел.

- Очень легко, - Шана тоже села. – Поскольку ты там заговоры крутил вместо работы, придется тебе кое-что объяснить. В такие места, как «Горячее поле» мужчины ходят не затем, чтобы доставлять удовольствие нам. А чтобы доставлять его себе.

- Да, но… ты же наверняка читала все эти книжки со всякими советами, и знаешь…

- А ты что, не читал? В Империи они запрещены?

- Какую только чушь вам не рассказывают, - вспыхнул Дик. – Ничего они не запрещены. В школе первой ступени читают спецкурс по супружеской жизни. Но он факультативный, и я его не брал – я же хотел принести обет безбрачия. Взял вместо него курс топологии.

- Ну вот пусть топология тебе и помогает.

- Шана, я же ничего больше не прошу – только рассказать…

- Ну и дурак! Дурак, что ничего больше не просишь! В кои то веки в постели парень, который нравится – и ничего не просит, только рассказать… - Она вдруг разревелась, и сразу перешла к более решительным действиям: схватила подушку и принялась его колотить.

- Вот тебе топология! Вот тебе топология!

Дик попытался провести захват, оба свалились на пол, и юноша прижал Шану к ковру.

«Ну, теперь целуй ее. И не сомневайся – она этого хочет».

Губы Шаны с готовностью раскрылись навстречу. Целовалась она, конечно, не так, как Баккарин, но и не так, как Бет.

Браслет опять завибрировал, потом загудел, запищал – и снова выпалил короткую очередь в вену.

- Что это у тебя? – спросила Шана, переводя дыхание.

- Так… медицинское. Да ничего страшного, ты же видишь – попищало и перестало...

Он попробовал вернуться к поцелуям, но Шана закрыла его рот ладонью.

- Хорошо, - сказала она. – Я тебя научу. Только ты не обижайся, если я буду говорить что-то неприятное.

«Неприятное? Она думает, что может сказать мне что-то неприятное?»

- Во-первых, - девушка отогнула палец. – Не раскрывай так широко рот. Ты же не барракуду целуешь, а женщину. У нас маленькие рты. В основном. И… я не знаю, как другим, но мне, когда пытаются накрыть мой рот целиком, просто противно. И когда всасывают мой язык так, будто хотят его вырвать. Во-вторых. Я и в самом деле не знаю, от чего я могла бы испытать настоящее удовольствие. Но я точно знаю, что никак не работает. Например, тискать и сопеть – последнее дело. От этого всякое желание пропадает. В-третьих, тебе не говорили, какие у тебя сильные руки? Ран, грудь женщины – это не рычаги управления вельботом. Ее не надо сжимать изо всех сил. Ее нужно ласкать осторожно, и сжимать слегка. Да, примерно вот так. А теперь давай поиграем в игру: сначала я буду делать тебе то, что нравится мне. Это лучше, чем просто рассказывать. А потом наступит твоя очередь. А потом – наоборот – каждый будет делать то, что нравится другому.

- Тебе так учили?

- Да, - с некоторым вызовом сказала Шана. – Меня так учили.

- Хорошая наука, - улыбнулся Дик.

«Всяко лучше, чем выпускать ближним кишки и травить их газом…»

- Тогда ложись на спину, расслабляйся и запоминай…

Пусть это грех, подумал Дик. Но она одинока и я одинок. Никто не избавил нас от необходимости грешить – когда нам совсем не хотелось... Так пусть же никто не смеет нам пенять и на то, что мы добудем друг для друга немного радости, когда нам хочется…

…Значит, вот что ей нравится… Ха, мне это нравится тоже – значит, когда наступит моя очередь – просто повторить? Да пожалуй… Да, и это тоже… А-а, она же девушка, как повторить вот это? И вот это? Когда левиафаннеры трепались о женщинах, он уходил или просто старался не слушать, но успел узнать, что у них есть тоже какое-то особенное место, надо только поискать… Ох, нет. Не это…. Не сейчас…

Шана сначала испугалась и потрясла его за плечи:

- Эй, что это ты? Что с тобой?

Он не смог ответить. Она догадалась сама.

- Это ты смеешься, что ли?

- Д-да…

Она понаблюдала еще немного и сообщила:

- Лучше не делай этого на людях. Слишком на припадок похоже.

- Я… знаю…

- А что смешного-то? Ну, упал. Как упал, так и встанет. Продолжаем игру. Твоя очередь.

Прошло еще некоторое время. Дик чувствовал, как нарастает слабость, но ощущения – новые, удивительные – помогали ее преодолевать.

- Эй, ты просто повторяешь то, что делала я. А ты должен делать мне то, что нравится тебе самому.

- Мне это нравится. Честно. Я сам раньше не знал. Правда-правда, - он поднял загнутый мизинец. – Если я вру, пусть так и останется на всю жизнь.

Шана прыснула.

- А почему же тогда…

- А потому что вот, - он показал ей браслет. – Я так думаю. Я тебе не сказал. Наверное, зря. У меня с сердцем, оказывается, неважно. Туда попала какая-то зараза, ее нужно долго лечить, но чтобы оно не перенапрягалось, пока не вылечится, мне надели вот эту штуку. Если у меня пульс слишком частит – она что-то мне вливает, от чего понижается давление. Я сюда еле доплелся, потому что пришлось шариться по онсэнам из-за этого синоби, и я переволновался еще. Спал на ходу. Но ничего, как-то справился. А теперь…