Андрей Мальгин - Советник президента

• Название: Советник президента
• Автор: Андрей Мальгин
• Жанр: Публицистика

Книга "Советник президента" Андрея Мальгина, известного перестроечного журналиста и бескомпромиссного антикоммуниста, почти сразу взлетела в верхние строчки книжных рейтингов. Злой, местами - за гранью фола памфлет на околокремлевских демократов поверг в ужас многих вчерашних соратников Мальгина. Но знающие люди не удивились. Публицист Алла Боссарт как-то заметила: "Андрей Мальгин - милый человек, разводящий дома пираний". И все же не таков Мальгин, чтобы только ради красного словца вынести на публику грязное демократическое белье.

"Книжное обозрение"

---

- Знаете, - сказала Валентине заведующая, - похоже, что он не наш клиент. Инфекции нет, но налицо тяжелое пищевое или химическое отравление. С этими делами его переведут в другое отделение. Конечно, торопиться не будем, до завтра полежит у нас. Интенсивно займемся деинтоксикацией. Тем более к утру придут более детальные анализы. Скажите, а чем он питался на завтрак?

- Он выпил чаю и съел бутерброд с красной икрой, и уже через полчаса… даже раньше… стал жаловаться на тошноту. Понос начался практически сразу. Состояние резко ухудшалось…

- Икра-то хоть свежая была? Где купили – в магазине или на рынке?

- Господи, при чем тут икра. Я тоже ее ела утром, и Машка ела, и мы здоровы, слава богу.

- Ну а вечером что ел?

- Все то же самое, что и я.

- Дома питались или где?

- Нет, на презентации в Академии художеств.

- Я думаю, если пищевое отравление подтвердится, вам завтра придется дать точное название организации и адрес, где вы ужинали. Таков порядок. Но это, повторяю, будет уже в другом отделении. «Какой позор! Зурабу Церетели сообщат, что у Игнатия отравление с поносом, и начнут трясти его кухню. Пойдут сплетни… Да, нехорошо».

- Скажите, а ухудшения не будет?

- Ну это смотря чем он отравился. Сейчас содержимое желудка, кровь, кал и моча изучаются. Лаборатория у нас хорошая. Езжайте лучше домой. Он в надежных руках. На ночь мы прикрепим к нему индивидуальную сиделку, а утром, если положение стабилизируется, переведем в другое отделение. До конца дня его посетят терапевт, гастроэнтеролог и токсиколог. Вам здесь сидеть совершенно необязательно. Валентина спустилась вниз. Водитель Колька тут же сообщил, что два раза звонила Маша, которая не знает, ждать машину или нет. Уроки-то кончились.

- Ну езжай пока по направлению к школе, потом разберемся. Тут же раздался звонок от любящей дочери:

- Мать, в чем дело? Я тут час уже торчу. Где машина?

- Имей совесть. Я отвезла отца в больницу. Он отравился, дело плохо.

- Жить будет? – как-то весело спросила Машка.

- Ну что ты говоришь?

- Шутка.

- Ну раз шутка, могу сейчас заехать за тобой, а потом вместе поедем домой.

- Ну, естественно, заезжай. Не ехать же мне на метро.     Как только Валентина с дочерью вошли в квартиру, Машка рванула на кухню к холодильнику. Валентина застыла: прямо перед ее глазами, на обеденном столе, лежала книга «Всемирная история отравлений». Страшные подозрения зашевелились в голове у Валентины. Она пошла на кухню.

- Маша, а что это за книга? Откуда она у нас? «Неужели это Машкиных рук дело? Как раз момент удачный: завещание подписано…»

- Этой книге, мама, сто лет. Я нашла ее у папы в библиотеке.

- Да, странно, - заметила Валентина, листая фолиант.

- Написано: 2004 год издания.

- Господи, вот дура, ты думаешь, это я его отравила?

- Да ничего подобного я не думаю. С чего ты взяла. Кстати, завтра утром мне точно скажут, чем он отравлен.

- Очень интересно. Не забудь сообщить мне. Но я бы на твоем месте уже начала обзванивать корреспондентов. Отравление, знаешь ли, тоже можно повернуть как покушение на убийство.

- Идея неплохая. Но это я завтра буду делать, в зависимости от того, что мне скажут в больнице. Может, он банально икрой отравился, а я, как дура, шум подниму.

- Да? А почему ж я тогда икрой не отравилась?

- Ну я тоже не отравилась. Не надо пороть горячку с этими корреспондентами. Всему свое время, Маша. «Все-таки Машка что-то скрывает. Вижу по морде. Точно такое же выражение лица у нее было, когда нам стену изрисовали».

- Маша, я давно хочу задать тебе один вопрос.

- Задавай.

- Ты какое-то отношение имеешь к тому инциденту, когда нам на стене написали мерзость?

- Да ты что. Конечно, нет.

- Да? А мне показалось, что вы с Василием как-то к этому причастны. И я даже специально обратила внимание милиции, чтобы с ним поработали отдельно. Очень он мне внушил подозрения в тот день.

- Отстань от Василия!

- Не отстану!!! Он тебе не пара! Неужели ты этого не понимаешь.

- Не пара для чего?

- Для создания семьи.

- Мать, ты что, совсем дура. Кто тебе сказал, что я семью с ним создавать собираюсь? - А что ты с ним собираешься создавать?

- У нас романтические отношения.

- Сначала романтические, а потом – семья. Уж я-то знаю, как это бывает. Он парень шустрый. А ты школьница.

- Я заканчиваю одиннадцатый класс. И вообще, что ты знаешь! Можно подумать, что ты, когда папашу охмуряла, прям была влюблена в него!

- Была.

- Да ладно трындеть-то. Нашла выгодного жениха, вот и все дела. Он-то еще, может, и питал какие-то чувства к тебе, готова допустить, хотя и в этом я не уверена, если честно, но ты-то точно его полюбить не могла.

- Почему же это я не могла его полюбить?

- Да потому, что он уже тогда был старый и ни на что не годный. Ты себе жизнь устраивала, вот и все. Ну, может, еще мстила первому мужу, который от тебя ушел. Все доказывала кому-то что-то. Еще б от тебя не уйти, с твоим-то характером.

- Но папа же не ушел от меня. И не уходит.

- Потому что он без тебя, как без рук. Все просто. Валентина решила не отвечать на эти выпады, а просто отвернулась и с обиженным видом пошла на кухню готовить ужин. Но Машка так просто не желала заканчивать этот разговор. Она двинулась вслед за ней.

- Знаешь что, мать, не надо мне тут лапшу на уши вешать. Я уже давно не ребенок. И я тебе сейчас признаюсь: да, это мы с Василием придумали все это с надписью на стене. То есть я придумала, а он сделал. И знаешь, почему мы это сделали? Валентина продолжала демонстративно молчать.

- Потому что вы с отцом тюфяки. Вы ничего не можете сделать до конца. Вы ставите перед собой большие цели, но идете к ним самыми длинными путями из всех возможных. Ну раз решили преследования организовать, то зачем сидеть сложа руки и ждать у моря погоды. Под лежачий камень, сама знаешь, вода не течет. Надо шевелить мозгами! Все, что у нас было из этой серии, все это устроили не вы. Даже чеченец и тот у вас был случайный. И строитель явился за деньгами только потому, что вы с папашей его продинамили. И первый муж выплыл совершенно независимо от твоей воли. И по морде тебе дал по собственной инициативе. А ведь мог не дать. И надпись на стене – тоже не твоих рук дело. Ты что, хочешь, чтобы мы вечно тут жили? В этом говне?

- Пока отец работает в администрации президента, мы будем жить здесь, - наконец, отреагировала Валентина на монолог ребенка.

- Да? А если он завтра умрет отравленный? Кому мы нужны? Ты хоть понимаешь, что уехать мы можем только если преследовать будут – его. Потому что если преследовать будут нас, а он в это время будет лежать в могиле, - на хер мы кому нужны в этой Германии! Никто нами заниматься не будет. Валентина подумала, что Машка совершенно права. Она и сама обо всем этом много размышляла. Но к выводам пришла другим. Работает – и пусть себе работает. Выгонят – вот тогда и развернем спектакль под названием «Преследование правозащитника». Ресурсы для этого есть, слава богу.

- Ты что же, ждешь, пока его выгонят? – как бы прочитала ее мысли Машка.

- Да его никогда не выгонят. Потому что он никому не мешает. Он помрет на своем посту, я тебя уверяю. Вот только учти, что в этом случае нам уже рассчитывать не на что будет. Скажи спасибо, что я понемногу вам преследования изображаю…

- То есть отравление – все же твоих рук дело? Машка замялась. «Так, понятно. Завтра она и меня отравит. И унаследует все одна. И будут жить со своим Василием долго и счастливо в нашей квартире…»

- Отравление – не моих рук дело. Честное слово, – проникновенно сказала Машка. «Так я тебе и поверила, - подумала Валентина. – Нет, это все-таки не ребенок, а какое-то чудовище».

- Смотри, Машка, ты слишком много на себя берешь. Доиграешься. Мы с отцом не полные идиоты…

- А по-моему, полные. Настоящие, стопроцентные, круглые кретины. Завтра же звони корреспондентам: Игнатия Присядкина чуть не отравили. А отравление ядами в нашей стране могут кто организовать? Только сотрудники спецслужб! Поняла? Отечественных спецслужб! Он правозащитник, значит он неудобен. Вот какая мысль должна быть во всех статьях. Разумеется, не ты ее выскажешь, а корреспонденты сами по себе предположат. И в «Новую газету» позвони.

- Поллитровской? - Ну почему же, там полно журналистов, которые с удовольствием из этой истории сделают конфетку. А с Поллитровской, мать, бери пример. Она-то из любого отравления делает себе огромный политический капитал.

- Да она дура, эта Полититровская, ты ее не знаешь, а я знаю. Мы с ней вместе на факультете учились. Набитая дура и больше ничего.

- Мать, если ты с кем-то училась или работала, каждый раз выходит, что этот человек идиот. Ты у меня обязательно самая умная. И на факультете, и на всех твоих работах. И у нас в семье, наверное, ты считаешь себя самой умной…