Александр Харитановский - Человек с Железным оленем
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Человек с Железным оленем"
Описание и краткое содержание "Человек с Железным оленем" читать бесплатно онлайн.
Сильный ветер. Секрет прост: через ущелье свободный проход с Охотского моря к Тихому океану. Геологическая «труба»!
Прошло три дня, как велосипедист покинул город. Возле крутой сопки он заметил парящее марево. Оказывается, там били горячие ключи. Возле них балаган и углубление наподобие ванны. Вероятно, занеможивший охотник приходил лечиться. Километров через тридцать опять ключи. Подземные воды тут смешивались с речными, и Глеб блаженствовал, улегшись на пороге, где встречались течения. Живительная вода: встал, будто заново родился! Усталость как рукой сняло. Ключи на карте назывались Малкинскими.
Начался подъем в горы. Карабкаешься по крутизнам, гольцам и вот сверху видишь перед собой ядовито-зеленую долину. Это высокогорная Ганальская тундра. Она раскинулась почти на сотню километров и лежит в чаще высоченных горных отрогов. До Ганальских востряков теперь рукой подать.
Скалы, которые издали казались одинаковыми, обрели формы. Одна напоминала крадущегося человека, вторая – вставшего на дыбы медведя, в стороне камень поменьше, похожий на собаку. Законченная картина медвежьей охоты.
Массивы хребтов расходятся веером. Не случайно этот горный узел назван Вершиной Камчатки: здесь скат на обе стороны полуострова. В Ганальской тундре начинаются многие реки, некоторые текут в Охотское море, другие – в Тихий океан. Река Камчатка, в долину которой направился Глеб, впадает в Тихий.
Тропа убитая. Колея ее глубока. Приходится иногда сходить с велосипеда, чтобы вытащить из спиц клок травы или прутик карликовой ивы, – прицепится тоненькая плеть, иногда метра два длиной, а на конце торчком миниатюрная крона.
…Что там виднеется впереди? Сначала Глеб подумал, что стога сена. И только разглядев пучки шестов, понял, что это юрты. А справа, на зеленом отроге, словно россыпь серых камней, оленье стадо. Иногда ветер доносил потрескивание сталкивающихся рогов, щелканье копыт…
Велосипедиста окружила толпа черноглазых широкоскулых людей, одетых в красочные потрепанные одежды. Мужчины и женщины в пестрых, сшитых из ровдуги – оленьей замши – кафтанах, из-под которых выглядывали подолы украшенных мехом и бисером передников и ровдужные штаны. Это были эвены.
На Камчатке из коренных северных народностей живут ительмены, коряки, чукчи. Эвены, которых раньше называли ламутами, появились на полуострове последними, в 40-х годах прошлого века. Они сюда переселились с охотского Севера и заняли свободные долины в центральной части Срединного хребта.
Эвены только что прикочевали в Ганальскую тундру. В горах меньше комаров, лучше оленям. Готовь сколько надо юколы: кругом реки. Истоки их так близки, что лосося можно живым из реки в реку перенести.
Поздно вечером в честь гостя танцевали поргали.
Мужчины и женщины медленно-медленно пошли вокруг костра. На женщинах одежда ярче, богаче и звонче. Именно звонче. Каждый шаг эвенки, особенно если она асаткан – девушка, отзывается звоном. На передниках, которые называются нел, бряцают подвески – кольца, металлические бляшки, колокольчики и даже цветные камушки.
Хоровод, подчиняясь ритмичным ударам бубна, убыстрял или замедлял движение. Танцующие при этом приседали друг перед другом, поводили плечами, бедрами, покачивали в такт головами. Гул бубна и мелодичный звон бубенчиков на нелах, шуршание бус, яркие костюмы танцующих, гибкие ритмичные движения – все это слилось в единую симфонию. Часто слышались слова, похожие па придыхание, – это со стороны танцующих, а зрители дружно вторили: «Норгали! Норгали!»
Танец изображал жизнь оленя. Вот табун спокойно пасется… Вот он мчится от опасности… Табун устал, он идет все медленнее и медленнее. Вот спит. И снова утро!.. Танец становится стремительнее, движения смелее, рисунок жестов изящнее. Звонче и звонче подпевают бубну нелы, выше поднимается костер. И декорацией этому удивительному, уходящему в далекое прошлое танцу-спектаклю служит тундровая даль, обрамленная кружевами заснеженных скал.
После норгали снова уселись в юрте чаевать. Хозяйка достала из кожаных мешочков чашки и мелко наколотый сахар.
– Приезжай к нам на зимнюю стоянку, – подсел к велосипедисту эвен с худощавым энергичным лицом. – Мы картошкой угостим.
– Айя, айя! Мекран! – восхищенно покачала головой женщина, подававшая чай. – Хорошо, сладко!
– Мы ее в прошлом году первый раз посадили, – продолжал худощавый. – Нам учительница показала, Елизавет Орлова. Знаешь?.. – Когда она к нам на Быструю ехала, пурга лютовала. Три дня в юртах сидели. Приехала Елизавет. Поглядел шаман и сказал: «Из-за нее пурга. Священный Алпей – это сопка – не любит, когда баба по тропе едет, да еще русская. Она не понимает, что духа задобрить надо: бросить кусочек юколы, листик табаку…»
– На зимней стоянке у нас школа есть. Хорошая школа! Для нее большую юрту построили из лиственницы – эссаг по-нашему. И печка в школе железная. Помню, разожгли ее, а пол горит. Что делать? Елизавет помогла. «Надо, говорит, камни под печь положить, а вы ее на голый пол поставили». Смешная, не поймет, где взять камни, ведь они священны?.. Тогда я на теплую речку Уксичан сходил, достал со дна несколько камней. Спрятал от духов в мешок и принес в школу. Как же, надо учиться, а без огня все буквы на языке замерзают. Что, думаю, Елизавет с камнями будет делать? А она их по одному засунула под каждый угол печки, потом разожгла в ней костер. И верно, больше пол не горел, а в школе и тепло, и дыма нет. Не то, что в юрте. Все стали ходить в школу – и ребята, и старики.
Елизавет студент была, она всех в книгу записывала – перепись пародов северных окраин делала. Знаешь?..
Камчатская «Волга»
На следующий день Глеб пробивался через заросли шеламайника. Эта сажённая трубчатая трава растет по десяти сантиметров в день. С ней соседствует крапива, тоже необычайно рослая, множество разных лопухов – в травяном «лесу» легко заблудиться…
Тропка пересекала бесчисленные речки, ручьи. Они нею дорогу бежали Глебу навстречу и вдруг стали попутчиками: направились вниз, на северо-восток, к океану. Вскоре обозначилось и русло реки Камчатки – своеобразной «Волги» полуострова.
Долина раздвинулась. Среди зелени поблескивали зеркала озер, речные петли – кривуны. По обеим сторонам синели хребты. Глеб решил идти вдоль берега. Протоки, заваленные плавником, корягами и телами погибших лососей, наводили на грустные сравнения. Нет, это, конечно, не Великая с ее песчаными пляжами, плесами и нежным воркованьем на стремнинах; это мутный горный поток, дышащий холодом, с берегами, где трава как деревья, а деревья – карлики. Шагая по отмелям, перебираясь через хрустящий под ногами пересохший валежник с велосипедом на плечах, форсируя вброд протоки, Глеб все-таки держался главного русла. С каждым десятком километров река становилась шире, спокойнее. Спокойнее становилось и на душе.
Снова пошли березовые перелески, распрямился ивняк. Луга суше и обширнее. Стали попадаться одинокие могучие тополи, а потом и их рощи. Места настолько удобны для жизни, что, кажется, сейчас из-за соседней кущи выглянет большое село… Но ничто не напоминает о человеке.
Комары, которые и днем не давали покоя, к вечеру стервенели. Глеб с отчаяния забирался в высокую траву и лез сквозь нее, сметая таким способом наседавшую мошкару. Но стоило на секунду остановиться – и снова гуд крылатых кровопийц. Тут уж не до привалов. Только вечером выручал костер. К утру от ночного холода зубы начинали выбивать дробь, волосы сырели от росы, а то и покрывались инеем. Днем жара! На Камчатке так и: говорят: «Что сопка, то своя погода».
Камчатская долина, закрытая хребтами от ветров, славится теплым летом. С давних пор тут пытались сеять хлеб. Глеб как раз приближался к селу Милькову, где когда-то осели хлеборобы. Еще при царице Анне по ее указу сюда привезли крестьян из Сибири, с Лены, вместе со скотом, зерном. Привезли и позабыли. Пробовали сибиряки выращивать и ячмень, и пшеницу, но ранние заморозки губили урожай. Тогда переключились на рыбу и соболя. О похвальном намерении хлебопашцев свидетельствовал лишь каменный круг для размола зерна – жернов, оставшийся от недостроенной мельницы.
Река Камчатка у Милькова разливается на несколько рукавов. Ее мутные воды бегут почти вровень с берегами. А на берегах тундра и лес. Отсюда до устья реки пятьсот километров.
Глеб, устроившись на камне, смотрел, как молодой плечистый камчадал мастерил из цельного ствола тополя лодку – бат. Парень ловко подбрасывал тесло – маленький топорик, похожий на стамеску, выстругивая сердцевину дерева. Тут же на подпорках стояло еще несколько недоделанных батов. Они были залиты водой, в середине между бортами вставлены распорки-клинья. Камчадал ловко орудовал теслом.
– Раньше-то каменным приходилось, – заметил он, польщенный вниманием.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Человек с Железным оленем"
Книги похожие на "Человек с Железным оленем" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Александр Харитановский - Человек с Железным оленем"
Отзывы читателей о книге "Человек с Железным оленем", комментарии и мнения людей о произведении.