Элизабет Бушан - Месть женщины среднего возраста

• Название: Месть женщины среднего возраста
• Автор: Элизабет Бушан
• Издательство: ТИД Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-483-00118-4

Роуз Ллойд даже не подозревала, что после двадцати пяти лет счастливого супружества ее муж Натан завел любовницу и подумывает о разводе. Но главное потрясение ждало впереди: любовницей Натана оказалась лучшая подруга Роуз и ее коллега по работе Минти…

---

К началу второй недели новость облетела всех. Посылки приходили все реже, а вскоре почтальон и вовсе прекратил звонить мою дверь.

Минти написала мне письмо.

Здравствуй Роуз!

Ты не поверишь, если я скажу, что не знала о планах Таймона вплоть до недавнего времени. Тем не менее я решила от него не отказываться. Я подумала, что у тебя уже была возможность проявить себя и насладиться славой, и теперь настал черед кого-то еще – мой черед: это справедливо. Я знаю, что ты веришь в справедливость, и надеюсь, что когда-нибудь ты поймешь, что я сделала правильный выбор. Но я пишу, главным образам, ради того, чтобы сказать: Натан ни о чем не знал. Мне очень не хватает наших разговоров.

Минти

Я читала и перечитывала это письмо с его так называемой честностью, лицемерными объяснениями и фантастическими предположениями, за которыми скрывалась неудовлетворенность. Я снова смаковала гнилые фрукты и гнилое мясо: Минти вызывала у меня отвращение, и я упивалась этим чувством.

Не в силах больше откладывать разговор с Иантой, я позвонила ей, села в машину и поехала в Кингстон.

«Дешево и весело, Роуз, как раз то, что нам нужно», – такой вердикт вынесла Ианта дому на Пэнкхерст-Парейд, с типичной бодростью в духе миссис Минивер.[8] Дом номер четырнадцать находился на одной из нескольких совершенно одинаковых улиц жилого района за городской чертой. Почему именно Кингстон? Причина, по которой Ианта настояла на том, чтобы мы покинули Йелланд и двинулись на юг, тогда была слишком очевидна для нас обеих. Здесь было действительно дешево, но вовсе не весело.

Когда я вышла, мама сидела на стуле, скрестив руки на груди, в рубашке от Вийелла и шерстяной юбке. Воплощенное ожидание. Такой сюжет нередко видишь на картинах: женская фигурка – чаще всего женская – сидит в кресле, или на скамье, или на диване, и ждет – не важно, чего, может быть ждет начала или конца жизни.

Для такой занятой женщины, как Ианта, это был необыкновенный дар: она ждала меня, ждала, пока приготовится обед, ждала Бога в церкви, ждала, пока все наладится само по себе, при условии, что она будет соблюдать правила, хвала терпению, говорила она.

Мама была бледна и не накрашена, волосы не причесаны – все это для нее нехарактерно.

– Рассказывай, что случилось, Роуз.

Я наклонилась и поцеловала ее, затем присела и взяла ее ладони в свои.

– У меня неприятности.

– Я так и подумала. – Пальцы Ианты впились мне в ладонь. – Что-то с детьми?

– Нет. – Чтобы продолжить, мне пришлось сделать над собой усилие. – Дело в Натане. Он решил уйти от меня к другой женщине. Между прочим, к Минти, моей ассистентке. – В горле у меня опять встал комок. – И я потеряла работу… Минти взяли на мое место.

Ианта покачала головой:

– Объясни, пожалуйста, еще раз.

– Натан хочет быть свободным человеком. Ему кажется, что Минти сумеет дать ему свободу.

Мама попыталась переварить новость и сопоставить услышанное с образом зятя, в котором она души не чаяла.

В нашей семье подшучивали, что Натан и Ианта не подпадают ни под один стереотип зятя и тещи: они обожали друг друга. По праздникам Натан посылал ей огромные открытки, привозил подарки: массивные ювелирные украшения и мед в фарфоровых горшочках с гравировкой в виде пузатых пчел. Он возился с ее пенсией, подсчитывал налоги и настоял на том, чтобы оплатить ее медицинскую страховку. Ианта этого не одобряла. «Не хочу быть обузой, и частные врачи мне не нравятся, – признавалась она мне. – Мне их руки не нравятся. Слишком ухоженные». Мама потеребила завитки волос у шеи.

– Ты всегда была так занята, Роуз. У тебя совсем не оставалось времени – вечно все на бегу.

Признаю, мы всегда рассматриваем события с нашей личной точки зрения, но реакция матери задела.

– И это все, что ты можешь сказать?

– Это ужасно. – Ианта откинулась на стуле. У нее был уязвленный вид; она вдруг показалась мне измученной ожиданиями, которые столь жестоко не оправдались. – И с этой мерзкой девчонкой.

Я поднялась и встала у окна. Такая реакция меня не удивила. Минти с Иантой виделись всего раз, во время воскресного ланча, и Минти не удалось найти с мамой общий язык. На следующий день в офисе я услышала, как она разговаривает с подругой по телефону: «Не могу общаться со стариками. Я их просто не воспринимаю». А Ианта и вовсе проявила невиданное непонимание: «Такие люди, как она, слишком кичатся своей молодостью, а это очень эгоистично. Все остальные начинают чувствовать себя ненужными».

– Роуз, ты говорила с Натаном, пыталась все уладить?

– Натан не оставил мне выбора.

Ее тон стал более резким:

– Браки просто так не кончаются. Вот увидишь. Мужчины – забавные существа. Они нуждаются в пристальной заботе.

– Тогда Натану не повезло, мама. Минти интересует лишь ее собственная персона.

– Может, стоит напомнить Натану, как он тебе дорог? Ему кровь ударила в голову, он сейчас не способен нормально соображать.

– Так уж прямо и в голову, мам.

– Ты знаешь, о чем я.

Я знала. Своим взглядам Ианта научилась от матери, а та – от своей матери. Эти женщины сами мыли полы, пекли хлеб и рожали дома. Ианта тоже склонила голову и сделала подчинение устоям предков делом всей своей жизни.

Позвонили в дверь; я пошла открывать. С поразительной скоростью Ианта вскочила на ноги и бросилась в гардеробную на первом этаже, где хранились запасы помады и пудры. Через полминуты она появилась оттуда с приглаженными волосами и оранжевыми губами.

Чарли Поттер принес расписание игры в бридж. Я наблюдала за тем, как мать легонько с ним флиртует, сообщая, что придет вовремя и приготовит целое блюдо его любимых сэндвичей с яйцом.

Пока они говорили, я поднялась наверх, в мою бывшую комнату, в которой ничего не изменилось, – правда, каждый раз, когда я входила, комната почему-то становилась меньше. Я подумала, что белое полотняное покрывало и лампа с розовым абажуром скоро уменьшатся до размеров кукольной мебели.

Внизу Чарли Поттер звучно рассмеялся, и мать ответила ему тихим хихиканьем. Мне нравилось это невинное кокетство Ианты.

Мне вспомнилось детство, захотелось прикоснуться к нему. Я открыла буфет, где Ианта хранила мои детские, вещи. Коробки покрылись пылью; чувствовался сухой, несвежий запах заплесневелой лаванды. В глубине стоял коллаж из газетных вырезок, журнальных фотографий и портретов моих любимых писателей; все это было наклеено на картон. Я собирала этот коллаж годами, и он заполонил комнату. Ианта его ненавидела, но таким образом я заявляла о себе и нескончаемо долгом процессе взросления. Я вымаливала, припасала, накапливала и прятала вырезки, фотографии, открытки – и строила королевства из этих картинок. Одной из самых ранних была фотография простой семьи, собравшейся на пикник у моря: мама, папа и две маленькие девочки.

Я изучала эту фотографию в поисках того, чего мне не хватало: улыбки, клетчатая скатерть, сэндвичи с консервированным мясом, отец, обнявший рукой старшую дочь, мать, занятая подготовкой пикника. Как мне хотелось, чтобы это была моя семья! Как хотелось, чтобы отец вернулся, чтобы мать приглаживала волосы, услышав его шаги по вечерам, чтобы папа сидел за нашим столом.

Семья.

Когда я стала подростком, коллаж изменился. Выбираемые мной образы были проникнуты желанием вырваться из клетки. Вот фотография заводи и снимок, сделанный с воздуха, вырванный из «Нэшенэл джиогрэфик»: дикие джунгли Патагонии – розовые, голубые, серо-зеленые. Края картинки завернулись, как яблочная кожура. Здесь были пустыни, горы и странные места, которым я приписывала магические силы, думая, что они могут превращать и околдовывать. Стоило только оказаться там, и девочка в дешевой синей школьной форме стала бы сильной и всезнающей. Чем больше они отличались от Британии, чем более чужими казались, тем сильнее притягивали меня, тем больше я о них мечтала.

– Увидимся вечером, Чарли, – раздался голос Ианты с первого этажа.

Я прикоснулась к открыткам с портретами Джейн Остин и сестер Бронте: часть коллажа из фотографий писателей, расположенных с другой стороны. Края открыток обтрепались, снимки потемнели от старости, в углах торчали булавки, но выразительные, умные лица женщин остались прежними. Они знали тайны мужчин и женщин, их поведения, и я тоже представляла, что проникнусь их знанием и проницательным умом.

Вернувшись из Бразилии, я познакомила Натана с Иантой. Они сразу же понравились друг другу, и это было чудесно. Ианта приготовила рагу из говядины с морковью и картофельным пюре и подала его на кухне. Она аккуратно выложила пюре на тарелку Натана и смущенно произнесла:

– Вы, наверное, посчитаете меня глупой: я не похожа на тех женщин с коллажа Роуз.

Натан серьезно ответил:

– Мне тоже не нравятся умные женщины. Никогда не мог их понять.