Гаетан Суси - Лоскутный мандарин

• Название: Лоскутный мандарин
• Автор: Гаетан Суси
• Жанр: Контркультура

”Лоскутный мандарин” – новая книга канадского писателя Гаетана Суси, одного из лучших мастеров психологического романа. Нью-Йорк 20-х годов. Ксавье Мортанс, молодой эмигрант из Венгрии, работает подмастерьем в Гильдии Разрушителей и мечтает вернуться на родину, к любимой сестре Жюстин. Но однажды в его руки попадает загадочный ларец, который станет началом множества фантастических, немыслимых событий, встреч и превращений.

---

Нищий сидел, поджав ноги и накинув на плечи лоскутное одеяло. Он угрюмо готовил себе монетное варево. Заслышав шаги подручного, он напрягся и спросил, кто идет. Ксавье ответил просто: это олух. Слепец поднялся с земли. Он раскинул руки в стороны так, будто хотел обнять небеса. Он молился всем пророкам. И в конце концов произнес:

– Ксавьееееееее!

Он хотел подойти к парнишке, продолжая держать руки разведенными, но разбил себе нос, врезавшись в стену. Ксавье коснулся пальцем лопатки нищего, тот обернулся и наконец обнял его и прижал к сердцу.

– Ксавье, дорогой мой малыш Ксавье… А я-то думал, ты уж преставился! В тот вечер после драки ты был в таком ужасном состоянии!.. Значит, эти подонки заставили тебя боксом заниматься, так выходит? Ну, дай же я тебя поцелую! И ты меня благослови!

Ксавье благословил слепого господина. Как вы поживаете? И собачка ваша, Данки-Пух?

Нищий обеими руками натянул на голову шляпу по самые брови и заныл-запричитал: ой, ты горе мое горькое, ох-ох-ох, беда неминучая… И рассказал, что произошло.

Ты понимаешь, постигло меня ужасное несчастье! Совсем не давно, только позавчера утром! Дело было в том, что он хотел знать, как поживает Ксавье, потому что так за него переживал, что места себе не находил. Он просил прохожих указать ему направление, и несколько добрых людей согласились проводить их – его и Данки-Пуха – до самой бойни «Салезон Сюпрем», потому что он знал, что Ксавье живет неподалеку. Он там был только раз; и как ему разузнать, где там жил Ксавье, ему в голову не приходило. Тоща он стал звать своего молодого друга по имени, которое выкрикивал так громко, что легкие у него чуть не полопались. (Выпятив грудь, как петух, собравшийся закукарекать, слепец решил продемонстрировать Ксавье, как он выкрикивал его имя, и подручному пришлось заткнуть уши. Потом нищий продолжил рассказ. Кричал он там несколько минут, пока вопли его не вызвали всеобщего неодобрения окружающих. И хотя он пытался сопротивляться, изрыгая проклятия направо и налево, вокруг него с Данки-Пухом собралась толпа. Тогда он счел за благо уйти из этого района. Беда нагрянула чуть позже. Он прервал рассказ.

– Какая беда? – не утерпел Ксавье и задал вопрос.

Слепец от душевной боли укусил кулак. I

На дороге, по которой он шел, кто-то снял крышку с канализационного колодца. Ты только послушай! Они даже не удосужились это место огородить, хотя все знают, что именно так положено делать! Данки-Пух, который вот уже несколько дней не просыхал, свалился на самое дно колодца, и вскоре, кто бы ты думал, за ним последовал?

– Я! – простонал слепец.

И приземлился он на колени на восемь футов ниже поверхности земли на спину своей собаки. Из пасти Данки-Пуха вырвалось лишь глухое:

– Аххххххх!

И больше он не поднялся. Сдох – так принято об этом говорить.

– Сдох мой пес! – взвыл слепец.

– Ох, горе-то какое вам выпало!

И Ксавье, выражая свои соболезнования, мягко похлопал друга по плечу.

– Я добрых полчаса вопил как ошалелый, чтоб меня оттуда вытащили! Полицейский мне сказал, что в стене колодца вделаны скобы-ступеньки, которые у меня чуть не под носом оказались. А откуда мне, скажи на милость, про то было знать? Или слепые, что, часто в канализационные колодцы сваливаются? Я когда выбрался, сказал тому полицейскому: «Ты, полицейский, денег мне дай! Ты здесь представляешь город Нью-Йорк, а город Нью-Йорк не выполнил своих обязательств по моей защите; я свалился в колодец, а Данки-Пух сдох. Так что денег мне давай!» А полицейский мне говорит: «Там был знак». А я ему: «Так я ж слепой». А он мне: «Это меня не касается». Вот я за ним и увязался. Можешь, если хочешь, это назвать домогательством, но у меня есть права, и я свои права знаю крепко. В конце концов он притащил меня в участок. Я, знаешь, намертво ухватился за конец его дубинки.

Вот, я им там и говорю: «Денег мне дайте или другую собаку. Слепой человек имеет право на собаку-поводыря. Это – мои глаза. Или денег мне давайте». Какой-то умник из полицейских сказал, что плохие у меня глаза были, если в колодец свалились. И друзья его все заржали. «Тогда найдите мне лучшие!» – сказал им я. Ты только погляди, что мне дали эти свиньи!

Слепец направился к своему старому картонному навесу. Но между ним и навесом стояла печурка, где на малом огне булькали монетки. Он споткнулся и упал. Застонал. Склонился к своей обваренной ноге, как будто хотел ее оторвать, чтоб избавиться от боли.

Ксавье сказал нищему: «Я здесь, тут я», – и помог ему подняться.

– Ах, Ксавье, дорогой мой, неужто это правда? Ты и вправду здесь? Ну подойди же ко мне, дай я тебя облобызаю.

Ксавье подставился под его рот, из которого разило плесенью, и слепец его поцеловал прямо в губы.

– А теперь отведи меня к моей берлоге, деньги мы соберем потом.

И нищий заковылял, прихрамывая и опираясь на плечо Мортанса.

Из-под вороха разного хлама он вытащил большого плюшевого щенка, заляпанного грязью и местами лишившегося ворса.

– Вот они мне что дали. И еще смеялись! Можешь ты себе такое представить? Это же ведь даже не живая собака. Это поддельный пес!

Парнишка вежливо возразил, что песик все равно очень милый.

– Нет, ты все-таки полный олух! Я твоего милого песика сейчас тебе в голову запушу.

Ксавье не смог не признать, что, конечно, щенок был слегка потрепан.

– Слегка потрепан! Ты это называешь слегка потрепан? На-ка, понюхай эту дрянь. Да от него клопами несет, от этого куска дерьма!

– Это правда – розами он не пахнет, – вынужден был согласиться Ксавье.

И все-таки кончик языка, выглядывающего изо рта, и свисавшие бананами уши умиляли. Неуверенной рукой Ксавье потрепал вялое тело песика. На пальцах его и ладони осталась какая-то клейкая жижа.

Слепец взял плюшевого щенка на руки. Он осведомился о состоянии здоровья Ксавье. Спросил, оправился ли он уже от боксерского поединка. Не переломаны ли у него ребра. И о планах его спросил: есть у него какие-нибудь планы? И как он собирается провести сегодня день?

Сегодня весь день посвящен исключительно поискам его команды разрушителей. А если ему случайно встретится толпа новоявленных бомжей, может быть, он даст им лягушачий спектакль с последующим обходом со шляпой. Когда поправится, он твердо решил вернуться на поприще разрушения, эта мысль все еще была мила его сердцу.

– Когда поправишься? – с беспокойством переспросил слепец.

А потом – вечером – Ксавье собирается идти в «Мажестик», чтобы сообщить им о своем увольнении. Слепец ударился в панику.

– О твоем увольнении?.. А как же твои долги? Ты что, хочешь, чтобы тебя упекли за решетку?

Подручный ответил, что у него есть веские основания, может быть, даже жизненно важные, на какое-то время отложить работу.

– Видите ли, я подхватил чахотку, заразился где-то, – пояснил он.

Фонтан красноречия слепого иссяк. Он попросил Ксавье повторить, не будучи уверен в том, что правильно его понял. Подручный, не повышая голос, повторил ему, что болен чахоткой.

Нищий на миг оцепенел. Потом стал остервенело отплевываться.

– А я-то тебя только что расцеловал, да еще прямо в губы! Прямо в харю твою поганую!

Ксавье сказал, что слепцу не о чем беспокоиться, потому что он ему не любовница.

– Ты иногда бываешь таким законченным олухом, что в это даже трудно поверить, – проговорил нищий.

И снова стал плеваться во все стороны и тереть губы рукавом, таким заскорузлым, что им можно было оцарапаться.

– Ну, ладно, пожалуй, хватит, – сказал он через некоторое время, пару раз пукнув от сглазу. – Но ты-то как же? Или тебе безразлично, что ты загнешься со своей туберкулезной палочкой?

– Вы понимаете, – Ксавье доверительно улыбнулся, – я вылечусь, об этом не беспокойтесь.

– Почему ты так в этом уверен? Тебе что, привиделось это в башке твоей пустой?

Подручный от души посмеялся над этим предположением, потому что так оно и было – время от времени голова ему казалась колокольней, в которой гулял ветер.

– Я был у врача, и он сказал мне, что я вылечусь, если буду за собой присматривать. Мне просто надо отдохнуть, чахотка еще только-только начинается, она пока совсем слабенькая. Младенец такой, можно сказать. И кроме того, из тела моего уже почти все вышло.

– Новое дело! – саркастически произнес нищий. – И как же тебе это удалось?

– Вам бы лучше не переживать, а поторопиться. Уже без малого десять.

Слепец пошарил где-то в глубине необъятных штанин и вынул наружу приличный кусок бельевой веревки. Он привязал ее как поводок к шее плюшевого щенка. Когда они отправились в путь, игрушка волочилось за нищим по земле в трех шагах сзади. Взявшись за руки, слепец и подручный дружно шли в ногу, потому что оба были людьми привычки.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ – Глава 1