Сергей Волков - Трагедия русского офицерства

• Название: Трагедия русского офицерства
• Автор: Сергей Волков
• Издательство: Издательство: Центрполиграф
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: ISBN: 5-9524-0110-4

Книга посвящена истории русского офицерства в период великого перелома в истории России, связанного с революциями 1917 года, Гражданской войной, вынужденной эмиграцией. Прослеживаются основные типы судеб представителей русского офицерского корпуса, оказавшихся в тех или иных армиях и на чужбине. Книга снабжена обширными и впервые публикуемыми статистическими материалами, ярко покалывающими действительный трагизм гибели этого уникального социального слоя и культурно-психологического феномена российской государственности. Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

Жертвы во время большевистского наступления были и в других городах. В частности, в Полтаве, захваченной большевиками 5–6 января, были перебиты оказавшие сопротивление юнкера эвакуированного туда Виленского военного училища (части удалось пробиться)[140]. Некоторые офицеры создавали летучие партизанские отряды. Один из нескольких таких отрядов в районе Нового Буга, например, состоял из 7 офицеров и совместно с хуторянами вел борьбу с местными бандами на Южной Украине[141].

С установлением власти гетмана генерал-лейтенанта П. П. Скоропадского положение офицеров изменилось радикальным образом. Если не считать действий петлюровских банд, жертвами которых в числе прочих становились и офицеры, в период с весны до осени 1918 г. офицеры находились на Украине в от-носительной безопасности. Гетманом были даже ассигнованы денежные суммы для выдачи находящимся на Украине офицерам[142]. В это время Украина и осо-бенно Киев превратились в Мекку для всех, спасающихся от большевиков из Петрограда, Москвы и других местностей России. К лету 1918 г. в Киеве насчитывалось до 50 тыс. офицеров, в Одессе — 20, в Харькове — 12, Екатеринославе — 8 тысяч[143]. «Со всех сторон России пробивались теперь на Украину русские офицеры. Частью по железной дороге, частью пешком через кордоны большевиц-ких войск, ежеминутно рискуя жизнью, старались достигнуть они того единственного русского уголка, где надеялись поднять вновь трехцветное русское знамя, за честь которого пролито было столько крови их соратников. Здесь, в Киеве, жадно ловили они каждую весть о возрождении старых родных частей. Одни зачислялись в Украинскую армию, другие пробирались на Дон, третьи, наконец, ехали в Добровольческую армию»[144]. Немецкое командование иногда арестовывало офицеров, слишком откровенно ведших вербовку в Добровольческую армию, но впоследствии они освобождались. Однако часть офицерства предпочитала выжидать, пользуясь временной безопасностью, а некоторые вели себя и крайне недостойно: «В ресторанах служили лакеями офицеры… И это на тех, кто любил свою службу и свою корпорацию, кто видел в офицере рыцаря, готового на подвиг, кто дорожил каждым орденом и значком — производило неизгладимое впечатление. Было больно, грустно и стыдно… Особенно, когда на вопросы, почему, зарабатывая огромные деньги чаевыми, эти офицеры не снимают защитной формы, училищных и полковых значков, а иногда и орденов, цинично отвечали: «Так больше на чай дают»… К счастью, все эти господа были офицеры военного времени»[145]. Как вспоминает один из добровольцев, «Харьков, где в те дни (май 1918 г.) жизнь била ключом, представлял собой разительный контраст умирающей Москве. Бросалось в глаза обилие офицеров всех рангов и всех родов оружия, фланирующих в блестящих формах по улицам и наполнявших кафе и рестораны. Их веселая беспечность не только удивляла, но и наводила на очень грустные размышления. Им, как будто, не было никакого дела до того, что совсем рядом горсть таких же, как они, офицеров вела неравную и героическую борьбу с красным злом, заливавшим широким потоком просторы растерзанной родины»[146]. Однако в том же Харькове существовала тогда сильная офицерская организация, в «батальоне» которой состояло около тысячи человек. Кроме того, имелись списки еще около 2 тыс. проживавших в городе офицеров, не посвященных в организацию, но считавшихся надежными (и каждый офицер «батальона» в случае необходимости должен был привести 2–3 лично ему из-вестных офицера). Такие же, но более мелкие организации существовали в других городах Харьковской и Полтавской губерний[147].

Одной из форм самоорганизации офицерства была служба в гетманской армии. Гетманская власть в отличие от петлюровской не была на деле ни националистической (лишь по необходимости употребляя «самостийные» атрибуты и фразеологию), ни антироссийской. Это давало возможность даже возлагать некоторые надежды на нее и ее армию как на зародыш сил, способных со временем освободить от большевиков и восстановить всю остальную Россию. Гетманская армия состояла из кадров 8 корпусов, 20 пехотных и 4 кавалерийских дивизий, 6 кавалерийских бригад, 16 легких и 8 тяжелых артбригад. Эти кадровые части состояли исключительно из подразделений старой российской армий (11-й, 12-й, 15-й, 31-й, 33-й, 42-й пехотных, 3-й и 4-й стрелковых, 7-й, 8-й, 9-й, 10-й, 11-й, 12-й кавалерийских, подразделений 4-й, 13-й, 14-й, 19-й, 20-й, 32-й, 34-й, 44-й пехотных, 3-й и 16-й кавалерийских дивизий). Все должности в гетманской армии занимали русские офицеры, в абсолютном большинстве даже не украинцы по национальности. Военным министром был ген. А. Ф. Рагоза, морским — контр-адмирал М. М. Остроградский, начальником штаба гетмана был ген. Дашкевич-Горбатский, начальником Генштаба — полковник Сливинский, генерал-квартирмейстерами генералы Синклер и Прохорович. Во главе Глав-ного штаба стоял ген. Алексей Галкин (помощник — ген. Кушакевич), кадровое управление возглавлял ген. Рябинин, интендантское — Бронский, учебное — Астафьев, геодезическое — ген. Коваль-Недзвецкий, главным инспектором был ген. Приходько, санитарным инспектором — ген. Яницкий, инспектором артиллерии — ген. бар. Дельвиг, главой Военого суда был ген. Чивадзе (помощник — ген. Гречко), прокуроврское управление возглавлял ген. Брылкин, кодификационое — ген. Игнатович, кассационное — ген. Балясный.

Корпусами командовали генералы Дядюша, Ерошевич, Березовский, Мартынюк, Волховский, Дорошкевич, Слюсаренко, Лигнау, Волкобой, Васильченко, начальниками их штабов — Янушевский, Лебедев, Бортновский, Дроздовский, Стефанович-Стеценко, Агапеев, Генбачев, Свирчевский, Диденко. Пехотными дивизиями командовали генералы Клименко, Васильев, Бочковский, Осецкий, Батрук, Феденяк-Былинский, Борк, Поджио, Горбов, Игнатьев, Острянский, Былим-Колосовский, Даценко, Рак, Купчинский, Александрович, Жнов, Кованько, Зальф, Натиев, Яхонтов, Петренко, кавалерийскими — Бискупский, Чеславский, Ревшин и Кулжинский, кавалерийскими бригадами — Поплавский, Каратеев, Опатович, Кислицын, Эммануэль и Елчанинов. Инспекторами артиллерии корпусов были генералы Годлевский, Банковский, Колодий, Кирей и Зелинский, артиллерийскими бригадами командовали генералы Тихонович, Орловский, Лунский, Мещерининов, Зольднер, Иванов, Демьянович, Островский, Снесарев, Криштафович, Пащенко, Бенау, Телешов, Бенескул, Левковец, Альтфатер, Рахлин, Дынников, Романовский, Богаевский, Лахтионов и Попов. Во главе военно-учебных заведений (главным образом прежних военных училищ) стояли генералы Юнаков, Максимов, Протазанов, Анисимов, Нилус, Шлейснер, Гернгрос и Семашкевич[148]. В гетманской армии служили также генералы Раух, Спиридович, Присовский, Стааль, Стельницкий, Ярошевский и многие другие.

Все они были произведены в генеральские чины еще в русской армии и оказались в гетманской армии в большинстве потому, что стояли во главе соединений и частей, подвергшихся в конце 1917 г. «украинизации». Из примерно 100 лиц высшего комсостава гетманской армии лишь менее четверти служили потом в украинской (петлюровской) армии, большинство впоследствии служило в белой армии, часть погибла в ходе петлюровского восстания или эмигрировала, а некоторые оказались в Красной армии. Части гетманской армии и осенью 1918 г. обычно представляли собой «украинизированные» в 1917 г. части старой русской армии с прежним офицерским кадром. Например, 31-й артполк 11-й артбригады в Полтаве состоял главным образом из офицеров бывшей 9-й артбригады (31-м и 33-м полками — бывшими дивизионами — командовали подполковники 9-й артбригады), 32-й — из офицеров бывшей 32-й артбригады («украинизированной»), и т. д. [149] Собственно, все 64 пехотных (кроме 4-х особых дивизий) и 18 кавалерийских полков представляли собой переименованные полки русской армии, 3/4 которых возглавлялись прежними командирами[150]. Хотя гетман жаловался, что у него нет хороших генералов и офицеров, которые «все или на Дону, или у Добровольцев»[151], избыток кадровых офицеров позволил во-енному министру ген. Рагозе в июне издать приказ об увольнении из армии всех офицеров военного времени с предоставлением им права доучиваться на положении юнкеров в военных училищах. Это сильно понизило численность офицеров и создало армии новых врагов, примкнувших при первой возможности к Петлюре[152].

Оценивая причины, побуждавшие офицеров поступать на гетманскую службу, Деникин писал: «Офицерский состав ее был почти исключительно русским. Генералитет и офицерство шли в армию тысячами, невзирая на официальное поношение России, на необходимость ломать русский язык на галицийскую мову, наконец, на психологическую трудность присяги в «верности гетману и Украинской державе». Побудительными причинами поступления на гетманскую службу были: беспринципность одних — «все равно, кому служить, лишь бы содержание платили» и идейность других, считавших, что украинская армия станет готовым кадром для армии русской. Так как истинные мотивы и тех и других не поддавались определению, то в добровольчестве создалось отрицательное отношение ко всем офицерам, состоявшим на украинской службе». Тем не менее, эти офицеры в огромном большинстве относились с сочувствием к добровольцам, и гетманская армия дала многих офицеров и генералов как ВСЮР, так и Северо-Западной армии генерала Юденича. К Деникину пришли, в частности, И. Барбович (получивший из рук Скоропадского чин генерального хорунжего — генерал-майора), полковник (затем генерал) Шевченко, генералы Васильченко, Волховский, Махров, Кислов, Кирей и многие другие. Юденичу гетманская армия дала таких известных генералов, как Ветренко (бывший гетманский полковник), Бобошко (бывший подполковник) и ряд других офицеров. Ген. Казанович вспоминал, что по пути с Дона через Украину, гетманским ко-мендантам предъявлял удостоверение Добровольческой армии и всегда получал нужное ему содействие. «Помню, как комендант одной из станций, молодой морской офицер, даже запрыгал от удовольствия, увидев подпись ген. Деникина, и заявил, что судьба посылает ему случай хоть чем-нибудь быть полезным Добровольческой армии»[153].