Андрей Зинчук - ОЧЕНЬ Петербургские сказки

• Название: ОЧЕНЬ Петербургские сказки
• Автор: Андрей Зинчук
• Издательство: Б&К
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-93414-097-3

Городские сказки – жанр редкий. В чем-то даже, наверное, исключительный. Что мы можем вспомнить сказочного о нашем городе? "Чижика-пыжика", "Крокодила" да "Мойдодыра", еще "Черную курицу" и, может быть, сказки Радия Погодина. Конечно, классиков: "Медного всадника", "Нос". В общем потоке литературы – капля в море. Про Москву Михаил Булгаков написал замечательную сказку для взрослых и назвал ее "Мастер и Маргарита", а вот про Петербург почему-то сказки не написал. Хоть и, кажется, что город наш – неистощимый кладезь для выдумки, городские сказки можно пересчитать буквально по пальцам.

Авторский сборник драматурга Андрея Зинчука, который мы предлагаем вашему вниманию, поможет в какой то мере восполнить этот пробел.

Для повзрослевших детей и их родителей.

Истинно петербургское настроение.

---

"Цари и короли понятно, приказывают. Министрам отрубают головы. А императоры… императоров… Да ведь они же ничего не могут делать, потому что у них – вот же, вот! – все время заняты руки! Они просто так ходят и смотрят!"

И Дима принялся ходить по комнате, как настоящий маленький японский император, растягивая руками в стороны свои русские, обычно круглые, глаза.

"Они слушают японскую музыку, которая утром передается для них по радио, сидят на троне, который давным-давно был когда-то стулом, а мама читает им книжки про Японию… А когда они проголодаются, они берут вот эти папины карандаши и едят ими рис, который сварит им мама!"

Дима подошел к письменному столу и хотел было протянуть за карандашами руку…

"Но ведь у них же все время заняты руки! А это значит… это значит, что… Значит, императоры в Японии целый день ходят голодные!"

Дима замер, пораженный этой новой ужасной мыслью, отчего руки у него опустились, и он тут же перенесся из Японии обратно в комнату.

Ничего не изменилось за время его путешествия: даже кефир, и тот стоял на прежнем месте. Дима схватил бутылку и с жадностью принялся его пить.

"Императоры в Японии целый день ходят голодные!… Императоры в Японии целый день ходят голодные!… Императоры в Японии!… Бедные императоры!" – и не заметил, как выпил всю бутылку.

"Ну, теперь можно в Индию!"

Но Дима не успел поехать в Индию к своему другу Петру Ивановичу (который даже написал ему письмо), хотя и надел для этого бабушкины зеленые тапки и обмотал голову полотенцем – вернулась из магазина мама.

– Скучаешь? – спросила она, входя в комнату. – Сейчас мы с тобой перекусим и поедем далеко-далеко, в Зеленогорск! Ты ведь хотел поехать?

– Мама…

– Что?

– Мама, я хочу в Индию…

– Куда?!

– Ну, в Индию. Там носороги.

– Носороги в Африке.

– Тогда в Африку!

– А как же Канада? А Канаду уже не хочешь?

– В Канадии я сегодня уже был. И в Японии уже был. Давай поедем туда, где носороги?…

– Ладно, давай поедем.

– Ура! Вот тебе папина шапка… Мы сначала заедем в Канадию, а потом – на пароходе – в Африку. Там недалеко, я видел. Ну же, давай, поехали!… Вот большое снежное поле!…

– И край земли, откуда начинается море?

– И льдины…

– Торосы, что ли?

– А там, вдали…

– Полоска… полоска земли!

– Это Африка!

– Что это?! Боже мой!… Но ведь этого не может быть, Димочка!… Это же… Это же в самом деле Африка!

ОЧЕНЬ

– Дождь на улице. Не покататься на велосипеде. Не люблю, когда кончается лето! Ты обещал рассказать мне сказку.

– Хочешь, я расскажу тебе про маленького мальчика, который стал Одуванчиком?

– Ну… Это очень грустная история. И потом ты ее уже рассказывал. А правда, ты можешь придумать сказку про все, о чем я попрошу?

– Правда.

– Тогда придумай, пожалуйста, про садик, в котором я гуляю!

– А как ты хочешь – чтобы с волшебниками, или на этот раз, может быть, обойдемся без них?

– Ну конечно с волшебниками!

– И немного грустную?

– Чуть-чуть!

– Значит, с волшебниками? И чуть-чуть грустную? Что ж, дай мне подумать… Ну вот, готово. И высунь-ка, пожалуйста, нос из-под одеяла!

Давно это было. Ну, не то чтобы совсем давно, но и не то чтобы недавно. А так – серединка-наполовинку. Проще скажем: вчера.

Стоял над Городом большой туман. И не было видно в этом тумане ни домов, ни собак, ни людей. И это было хорошо, потому что многим нравится гулять по улицам в одиночестве! И жил в одном доме Волшебник. Каждый день выходил он на улицу погулять и подумать над тем, что бы ему еще совершить такого волшебного?

И вот однажды… (О, это великолепное слово "однажды"! С него-то обычно и начинается все самое интересное в нашей жизни!) Однажды… когда на Город опустился большой туман, Волшебник шел по улице, заложив руки за спину (так в большинстве своем и ходят волшебники), и мечтал:

"Хорошо бы, – мечтал он, просверлить в Луне дырку, просто так, для чего-нибудь. И еще хорошо было бы сделать Очень Тепло… Потому что, когда Очень Тепло, тогда можно Подольше Гулять!"

Тут Волшебник остановился.

"Или, например, сделать Очень Интересно! Или Очень Красиво! Или даже Очень Здорово! А может быть, просто вообще – взять и сделать… Очень! Причем, не просто Очень, а Очень так, что буквально всем ОченЯм было Очень! Ну просто Оч-чень!"

У волшебников решено – значит сделано. Волшебник замечтался (делая Очень), и не заметил, как очутился в маленьком садике, приткнувшемся возле нашего дома. (Да-да, вот тут-то оно все и начинается, наконец!) А заметив, огляделся и… буквально не поверил своим глазам: на тумане висели огромные золотые буквы. Не на доме, не на заборе, а просто так: на тумане.

Волшебник страшно удивился. А поскольку он был еще и Очень Любопытным, этот Волшебник, то подошел поближе, чтобы разобраться.

"Может, я сплю? – подумал он. – Может быть, это мне просто снится?" – Он ущипнул себя за нос, подпрыгнул… Но нет – буквы продолжали висеть в воздухе, как висели до сих пор. С одной из них даже капала вниз золотая краска. Капли падали в мелкую лужу, и по ней во все стороны бежали радужные круги.

"Какое безобразие! – подумал Волшебник. – А что если они – эти буквы – свалятся на голову какому-нибудь прохожему и, чего доброго, попортят ему шляпу?!"

Правду сказать, он ведь был немного завистлив, этот Волшебник, и ему не Очень понравилось, что кто-то хозяйничал в Городе без его ведома!

Волшебник пригляделся и попытался прочитать кем-то написанное слово. Он ведь был уверен, что оно какое-нибудь… какое-нибудь обязательно волшебное! Однако к этому времени буквы уже успели истаять и теперь висели в воздухе золотистыми прозрачными льдинками, отчего слово можно было читать как хочешь: слева� направо и сверху вниз. И даже снизу вверх. И как угодно, хоть по диагонали: с угла на угол – все равно было непонятно. Короче говоря, это было удивительное слово! Но разве мало на свете удивительных слов?

Волшебник привстал на цыпочки и стер слово. И тут же руки у него стали золотыми. Не зная, что делать с такими руками, он спустился к каналу и принялся их мыть. И тотчас же вода в канале окрасилась в золотой цвет. И в ней заколыхалось отражение домов и деревьев. И вот что странно: и дома-то вроде бы как дома… да не такие, как прежде! И деревья как деревья, да уже не те, что были раньше: листья на них золотые, с изумрудными прожилками!

Вскоре налетел ветер, смял изображение, и по воде побежала мелкая рябь, похожая на морщины.

Волшебник поднялся от воды, огляделся и… увидел вокруг себя такой же золотой мир. Только намного больше того, что был в канале! И в этом Большом мире происходило самое что ни на есть настоящее волшебство: настоящий туман прятал настоящих заблудившихся собак, и настоящий ветер шевелил первыми настоящими золотыми листьями. Некоторые из них обрывались и с тихим шелестом падали на землю. И все это происходило само собой, как будто и не было на свете никакого Волшебника!

Видя такое дело, Волшебник вконец расстроился и побежал домой. Где он и расплакался. Он ведь был Очень Маленьким, этот Волшебник, буквально первоклассником! Да и был ли он на самом деле Волшебником, или это ему только казалось?…

Ну а в садике в это время началась настоящая золотая Очень: было Очень Интересно, и Очень Красиво, и даже Очень Здорово, наконец! Очень была такая, что буквально всем ОченЯм была Очень – она была налита в Город до краев! И было совсем неважно, что на этот раз Волшебник чуть-чуть, самую малость (буквально на одну букву!) ошибся (у него недавно выпал зуб и он немного – "сють-сють" – присвистывал), отчего и вышло у него не "Очень", а "Осень", потому что в этом Великом Городе всегда было Очень! – Было Очень Трудно, иногда Очень Грустно, бывало и Очень Страшно. Очень было зимой, но зато и летом ведь тоже было Очень! Потому что в Городе была Очень.

ДОЖДЬ

На площади около театра, как это Очень часто бывает после окончания Большого Дождя, пахло овациями… Прошел Дождь и перешлепал всю площадь серыми ладошками капель. И тогда Город, как это было однажды замечено Поэтом, стал похож на серую розу, распустившуюся во время ненастья.

В минутной тишине, которую Дождь оставил после себя, робко звякнул трамвай, дернулся грузовик, стрельнул мотоцикл – и вот они с грохотом двинулись. А по тротуарам (как кузнечики!) запрыгали через лужи прохожие, спеша устроить свои дела. И вновь началась обычная городская сутолока, и посреди нее завертелся отлакированный Дождем Регулировщик.

Тут же появились недовольные: прохожий, налетевший на неподвижно стоящий трамвай, ругал раззяву-вагоновожатого. Тот отчаянно трезвонил застрявшему на путях старенькому "Москвичу", за рулем которого сидел всклокоченный Неудачник. И водители, и прохожие (хором) ругали Регулировщика. Он же проклинал их всех, а более всего – свою жизнь.