Владимир Янин - Очерки истории средневекового Новгорода

• Название: Очерки истории средневекового Новгорода
• Автор: Владимир Янин
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9551-0256-6

Средневековый Новгород всегда привлекал внимание исследователей. Для одних он почитался как родина российской монархии. Для других стал символом республиканских устремлений и колыбелью вечевой демократии. Масштабные археологические исследования Новгорода в последние десятилетия многократно умножили сумму источников по истории этого города и государства. Открытие берестяных грамот, число которых сегодня приближается к 1000, позволило услышать голоса новгородцев, живших в XI–XV столетиях, и решить многие проблемы, считавшиеся раньше спорными. Стал понятным механизм возникновения новгородского боярства и боярского землевладения. Выяснены этапы формирования республиканских органов управления государством. Обозначилась роль Новгорода в системе европейских торговых и культурных связей. Максимально уточнилась роль приглашаемого в Новгород князя, деятельность которого была резко ограничена. Вместе с тем сделался понятным кризис вечевого строя, наступивший во второй половине XV века, когда приобщение к власти боярства в целом привело новгородское общество к разочарованию в справедливости боярской власти, что максимально облегчило для Ивана III задачу присоединения Новгорода к Москве. Эта акция стала основой возникновения Российского государства. Освещению этих и многих других проблем истории средневековой Руси посвящена предлагаемая читателю книга очерков.

Книга подготовлена к изданию при поддержке проекта Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого «Великий Новгород в мировой и отечественной истории и культуре» в рамках аналитической ведомственной программы «Развитие научного потенциала высшей школы (2006–2008 годы)»

Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) проект № 07-01-16108

---

Рис. 22. Берестяная грамота № 109

Если неревлянам Даньславу и Ноздрьче противостоит Ставр, то соперником неревлянина Костянтина Микульчича оказывается Иванко Павлович, сын которого Судила враждебен также и прусскому боярину Якуну Мирославичу, но состоит в политическом единстве с Нежатой. Очевидно, что эта группа не принадлежит ни к Неревскому концу, ни к Прусской улице. В развитие такого наблюдения следует обратиться к комплексу ранних берестяных грамот Троицкого раскопа, т. е. к документам Людина конца.

Рис. 23. Берестяная грамота № 586

В грамоте № 586, найденной в слое начала 80-х гг. XI в. – конца 20-х гг. XII в., оба упомянутых в ее тексте имени вполне соответствуют ожиданиям: «Отъ Нежате вишнъ, и вина, и гароусъ, и моу-коу, кожоухъ Иванъ, и сковородоу»[119] (рис. 23). В грамоте № 633, найденной в слое второй половины 10-х – начала 40-х гг. XII в., снова фигурирует Иван в весьма определенном, вопреки фрагментарности документа, контексте: «.берь(ко)вьскь, ськыроу Городкоу. А Иване вьде»[120]. Трудно отделаться от впечатления, что обе эти грамоты касаются сборов снаряжения для военного похода, в котором требуются и провизия, и медикаменты (вишня, уксус – «гарус»), и соль, измеряемая берковцами, и сковорода, и шуба, и, разумеется, топор («ськыра»). Но если «Иване вьде», то предводитель военного похода Иван в пределах стратиграфически обозначенного времени хорошо известен: посадник Иванко Павлович возглавлял вместе с князем Всеволодом Мстиславичем роковой для него поход на Суздаль в январе 1135 г.[121]

Нежата представлен не только грамотой № 586. Это имя фигурирует еще в двух текстах, найденных на Троицком раскопе. Один из них (грамота № 644) обнаружен в слое 10—20-х гг. XII в., другой (грамота № 635) – в слое конца 20-х – середины 40-х гг. XII в.[122] Грамота № 644 написана Нежкой, адресована Завиду, которого она осыпает упреками, заявляя, что не будет считать себя сестрой ему и Нежате, если не будет наконец выполнен ее ювелирный заказ. На первый взгляд, Завида и Нежату можно было бы принять за мастеров-ювелиров, однако более основательным представляется предположение, что Завид как господин над вотчинными ремесленниками лишь принимает поручение своей сестры для исполнения подчиненными ему людьми.

Справедливость высказанных наблюдений подтверждает дальнейшая судьба новгородского посадничества. Как уже отмечено, избрание в посадники Судилы Иванковича сопровождалось приглашением на новгородский стол суздальского князя Ростислава Юрьевича. Однако это приглашение не носило характера общего новгородского волеизъявления, а было предпринято вернувшимися из Суздаля Судилой, Нежатой, Страшком. Еще до бегства Святослава Ольговича и Якуна Мирославича новгородцы отправили в Киев к князю Всеволоду Ольговичу посольство «лепьших людии» с епископом Нифонтом во главе добиваться в князья только Святополка Мстиславича – брата Всеволода и Изяслава. Требование было сформулировано предельно жестко: «не хочем сына твоего, ни брата, ни племени вашего, но хочем племени Володимеря». Не желая уступать, Всеволод «новгородци держа зиму и лето и с епископом». Пока посольство упиралось в своих требованиях и «седеша новгородци бес князя 9 месяц», они «не стерпяче безо князя седити: ни жито к ним не идяше ни откуду же» и позвали из Суздаля Судилу и других бояр вместе с Ростиславом Юрьевичем. Тем временем посольство в Киеве добилось своего, Всеволод принял новгородские требования «и въда им Святопълка и-своею руку». В этом рассказе легко угадать неревское руководство новгородским посольством в Киеве, так как именно неревские бояре последовательно выражали свою приверженность Мстиславичам.[123]

В начале 1142 г., когда весть об успехе киевских переговоров дошла до Новгорода, Ростислав Юрьевич был схвачен, четыре месяца находился под стражей во владычном дворе и отпущен к отцу только 19 апреля, по приходе в Новгород Святополка Мстиславича. Трудно представить себе, чтобы Судила сберег посадничество в столь крутых для него и Ростислава Юрьевича обстоятельствах.

Летопись молчит о судьбах этой должности, однако, когда в 1144 г. Изяслав Мстиславич, «не уладившись» с Юрием Долгоруким и побывав после этого в Новгороде «у братии своеи», мирится с Всеволодом Ольговичем (иными словами, повторяется ситуация 1134 г. – союз Мстиславичей и черниговских князей), новгородцы «даша посадницьство Нежате Твьрдятицю»[124]. Снова возникает противостояние античерниговского посадника и князя, ищущего опоры против Юрия Долгорукого в союзе с Ольговичами. Можно предположить поэтому, что в промежутке между Судилой и Нежатой посадником был бескомпромиссный сторонник Мстиславичей, боярин из неревлян Костянтин Микульчич. Именно он приходит на посадничество в 1146 г., когда после смерти Всеволода Ольговича на киевском столе утверждается Изяслав Мстиславич, т. е. ситуация снова становится однозначной: «Тъгда же даша посадницьство Костянтину Микульцицю, и у Нежате отьмъше»[125]. Осенью 1147 г. новгородский князь Святополк Мстиславич совершает поход на Суздаль против Юрия Долгорукого, но возвращается от Торжка «распутья деля». В зиму с 1147 на 1148 г. умирает посадник Коснятин, а посадничество «даша Судилови Иванковицю опять».[126]

Предполагая причастность раннего комплекса берестяных грамот Троицкого раскопа к людинским боярам Ставру, Иванку Павловичу и Нежате Твердятичу, нужно отметить, что черты посадничьего быта демонстрируются и другими грамотами этого комплекса, не содержащими перечисленных здесь имен.

В слоях 60-х гг. XI в. – 10-х гг. XII в., в частности, найдены грамоты № 526, 562/607 (рис. 24) и 527[127]. Грамота № 526 перечисляет долги и должников в Руссе, на Луге, на Шелони, на Селигере и в Дубровне. В свое время она была квалифицирована как запись ростовщика, раскинувшего свою сеть на обширные территории Новгородской земли. Вероятнее, однако, видеть в ней список сборщиков государственных доходов с указанием недоимок в конкретных пунктах сбора. Грамота № 562/607 содержит донесение: «Жизнобоуде погоублене у Сычевиць, новъгородьске смьрде, а за ними и задьниця». Согласно Русской Правде, выморочное наследство смердов идет князю, т. е. превращается в государственное имущество. Любопытно, что Жизнобуда называет и старорусская грамота № 16 того же времени, которая тоже перечисляет недоимочные суммы[128]. Грамота № 527 трактована А. А. Зализняком как «письмо воеводы к своим домочадцам или к каким-то другим зависимым от него людям». Не связана ли эта грамота с соцким Ставром?

Рис. 24.

а – Берестяная грамота № 526, б – Берестяная грамота № 562/607,

В слоях второй половины 20-х – середины 50-х гг. XII в. обнаружена грамота № 630, в которой перечислены недоимочные количества соли (в общей сложности до семи тонн) и различные денежные суммы[129], что роднит ее с более ранней грамотой № 526, но также указывает на связь с Русой – главным источником соли для Новгорода.

Для завершения рассматриваемого сюжета обратимся здесь же к материалам второй половины XII – начала XIII в.

Судила Иванкович посадничал до 1156 г., когда «выгнаша новъгородьци Судила ис посадницьства и по том изгнании 5-и день умре; и потом даша посадницьство Якуну Мирославицю»[130]. К середине XII в. Новгород как политическая система обретает значительную самостоятельность от хитросплетений междукняжеской борьбы.

Мы уже видели, как в предшествующее время порой на вершине этой системы оказывались противоборствующие князь и посадник, хотя в конечном счете побеждало стремление к их политической гармонии. В 1156 г., по-видимому, побеждает первая тенденция: низложение Судилы и возвышение Якуна произошло именно тогда, когда Юрий Долгорукий переживал торжество своей карьеры: «На верьбницю въниде князь Гюрги Кыеву и седе на столе, а Изяслав избежя Давыдовиць Цьрнигову; и прия Гюрги сыновьць в мир с любовью, и волости им раздая достоиная; и бысть тишина в Русьстеи земли»[131]. В 1156 г. в посадничество Якуна впервые происходят вечевые выборы епископа, когда избранием Аркадия на место присланного из Киева и теперь умершего Нифонта замещение владычной вакансии становится результатом волеизъявления самих новгородцев[132].

Поскольку целью излагаемых наблюдений является определение территориальной принадлежности посадников, в дальнейшем нет необходимости подробного анализа их политической ориентации, так как такое определение достигается другими способами.

Во второй половине XII – начале XIII в. список сменяющих друг друга посадников выглядит следующим образом (в скобках указаны соответствующие страницы Новгородской I летописи по изданию 1950 г.):

1156—? гг. Якун Мирославич (29, 216)

1160–1161 гг. Нежата Твердятич (31, 218)

1161–1167 гг. Захария (31–32, 218–220)

1167–1170 гг. Якун Мирославич (32–33, 220–221)

? —1171 гг. Жирослав (34, 222)

1171 г. Иванко Захарьинич (34, 222)

1171–1172 гг. Жирослав (34, 222)

1172–1175 гг. Иванко Захарьинич (34–35, 222–223)