Джеральд Старк - Заложники Рока

• Название: Заложники Рока
• Автор: Джеральд Старк
• Жанр: Героическая фантастика

---

С этим прозвищем, как догадывался Конни, ему придется мириться еще долго. Минувшим днем у короля Аквилонии появилось желание узнать историю трех седмиц жизни своего отпрыска и его приятелей. Рассказывал в основном Льоу, Коннахар и Юсдаль-младший по мере сил помогали. Слушателями были сам киммериец и Айлэ диа Монброн, Хасти тоже звали, но магик наотрез отказался.

Склонность Лиессина к драматическим преувеличениям проявилась в полной мере, создав ошибочное впечатление, будто успешной обороной Крепость обязана только трем подросткам из будущих времен, а ее падение – просто досадная случайность. Конни добавил к этому подробности злоключений Льоу среди двергов, отчего молодые люди едва не поссорились прямо в королевском шатре, а варвара разобрал долгий приступ неудержимого хохота. Еще выяснилось, что Коннахар умудрился сохранить серебряную звездочку с зеленым камнем в сердцевине и теперь может считаться обладателем чародейского талисмана, доподлинно изготовленного восемь тысячелетий назад. Подержав значок Изумрудного бастиона в ладони, Айлэ заявила, якобы от него исходит слабое тепло – как от оберега, наделенного свойством защищать владельца.

Зато Иллирет ль’Хеллуана сама пригласила себя в собрание людей, невозмутимо заявив: ее немалый опыт участия в подобных сборищах доказывает – в какой-то миг Эллар… то бишь Хасти перестает держать себя в руках, заменяя словесные аргументы магическими. Поскольку ей уже не раз удавалось спасти окружающих от творимых им разрушений, она намерена проделать это и сейчас. Людские споры ей не слишком интересны, она больше опасается за жизнь присутствующих. Кто-нибудь намерен возразить?

Желающих не нашлось, и теперь альбийка спокойно, даже с какой-то привычностью, исполняла роль хозяйки дома. В течение беседы она, как и обещала, не вмешивалась, разве что иногда бросала отдельные реплики. Прибывшие визитеры поначалу косились на нее со смесью удивления и недоумения, наверняка ломая головы над вопросом: какова природа сего загадочного создания? Темно-рыжая высокая женщина явно не относилась ни к людям, ни к рабирийцам – тогда кто же она?

Впрочем, после положенного взаимного представления тайна происхождения огненноволосой девицы отошла на второй план. Перед собравшимися стоял куда более насущный вопрос – какая участь ждет Рабиры?

Письмо короля Аквилонии попало в нужные руки, хотя сперва действительно было сочтено неким розыгрышем. Киммериец никому и ни за что не признался бы, что ожидал от своей затеи несколько иных последствий, а прозвучавшие при встрече имена послов заставили Конана мысленно крякнуть с досады.

Он полагал, что в «Сломанный меч» заявится кто-нибудь из зингарских военачальников, наверняка в сопровождении одного-другого крючкотвора из Морской Башни, дипломатической коллегии Зингары. С этими договориться – дело плевое, но тягаться лично с главой Тихой Пристани, это, знаете… У варвара всегда были натянутые отношения с любыми тайными службами – и в молодости, когда он слишком часто обнаруживал, что выполнял грязную работу для какого-нибудь департамента с неприметным названием, и позже, в годы правления Аквилонией, когда вроде бы подчиненная королю Латерана без всякого зазрения совести втягивала правителя в свои непонятные игрища…

Зингара выслала на переговоры настоящего трехголового дракона: тысячника Коррандо Спарру из Бургота, известного в определенных кругах под прозвищем «Стенобитного тарана», его графскую светлость Гарена Астарака, самого хитроумного из многочисленных высокопоставленных болтунов, обитающих в Морской Башне, и, чтобы жизнь окончательно не казалась медом – Эрманда ди Норонью, хозяина Тихой Пристани. Эту троицу сопровождало с десяток писцов, вестовых и порученцев, не считая двух дюжин гвардейцев эскорта, так что на землях магической школы выросла, как грибы после доброго дождя, прорва армейских походных шатров.

Итак, против Конана играли нынче матерый интриган, старый рубака и прожженный крючкотвор. Что ж, игра обещала быть жесткой… С аквилонской стороны места за длинным столом заняли Хранитель Лайвел – против Астарака, Хасти – напротив тысячника Спарры, а в кресло, стоявшее против Эрманда ди Нороньи, опустился сам король Аквилонии. Переговоры начались.

***

Начало вышло скверным, причем отнюдь не по вине Аквилонца, имевшего неистребимую привычку захватывать первенство в любой беседе. Конан готовился к подвохам со стороны ди Нороньи. Однако, против ожиданий, достопочтенный глава тайной службы (выглядевший так, будто прибыл прямиком из Кордавского дворца, а не проделал долгий путь по лесным дорогам) пока не проронил и десятка слов, с сосредоточенным видом разглядывая то сучок в покрытии стола, то лакированное днище болтавшейся под потолком миниатюрной саэты «Каско».

Зато месьор Астарак, взяв слово, разошелся вовсю. Для начала дипломат привязался к Лайвелу, представлявшему Рабиры. Он долго и нудно выяснял, каково положение гуля в иерархии Княжества, от чьего лица тот говорит, каковы его полномочия и есть ли неопровержимые доказательства того, что представленный на переговорах гуль есть именно Хранитель рабирийского Венца. Лайвел слушал, кивал, а потом с грустным видом поинтересовался у зингарца: раз все так серьезно, а может ли Его светлость граф Гарен Астарак предъявить доказательства того, что он и впрямь граф Гарен Астарак? Ах, бумага с личной подписью и печатью королевы Чабелы? Ну что вы, любезный… такой документ можно запросто выправить у подпольных мастеров с Рыбного Рынка, даже и не слишком дорого… удивительно, что вы всего лишь граф, а не, к примеру, герцог…

Астарак начал закипать. Грозившую затянуться перепалку пресек Хасти, любезно-ядовитым тоном осведомившись, нужно ли и ему предъявлять верительные грамоты или будет достаточно его за лигу узнаваемой физиономии. Вынырнувший из своего задумчивого молчания ди Норонья коротко махнул рукой. Болтливый дипломат немедля заткнулся, вопросов о личностях присутствующих более не поднималось, а у аквилонского короля возникло стойкое убеждение, что роли в этом балагане оговорены и распределены заранее. Месьор Астарак сказал свое слово, кто придет ему на смену?

Следующим оказался Спарра, чей бас напоминал зычный рев боевой трубы и заставлял висевший над столом кораблик раскачиваться, как при шторме. Короткая и энергичная речь военачальника сводилась к тому, что с его точки зрения, подкрепленной указаниями Золотой Башни, заявление короля Аквилонии о том, что Рабирийские холмы «есть земли вольные, ни под чьей рукой не находящиеся», является полностью несостоятельным. Рабиры издавна занимают изрядную часть земель Зингары, и, если они доселе не входили в состав королевства, то сейчас это досадное упущение исправляется. К концу года Рабирийская провинция будет приведена к вассальной присяге. Армию, пребывающую на их землях, отведут, как только завершится составление подробного описания Холмов и перепись их жителей. Если же гули будут продолжать свое бессмысленное и опасное сопротивление, войско останется здесь, его численность увеличится. Хотя Ее величество Чабела в милосердии своем желала бы избежать какого-либо принуждения и насилия. Коли же в Аквилонии полагают, якобы Золотая Башня тянется к тому, что ей не принадлежит, то… месьор Астарак, где там эта бумага, соглашение с Рабирами?

Документ, на который уже столько раз ссылались, но который мало кому довелось видеть, с готовностью выпорхнул из принесенной дипломатом роскошной сафьяновой папки, улегшись на покрытый льняной скатертью стол. Первым успел завладеть бумагой Лайвел, повернув широкий лист так, чтобы сидевший рядом аквилонский правитель тоже мог ознакомиться с текстом. Впрочем, Конан быстро запутался в хитроумных длинных фразах, взглянув только на подписи. Составленный весной 1297 года документ с одной стороны заверила лично Чабела Альмендро, дочь Фердруго, правительница Зингары, с другой – Рейенир Морадо да Кадена, выступавший от лица и по поручению своего отца, Драго да Кадена, Князя Рабирийского.

– Как видите, Ваше величество, все вполне законно, – перехватил нить рассуждений военачальника месьор Астарак, не дав никому вставить и слова. – Как новоприобретенной провинции Рабирам предоставят все положенные вольности, с освобождением от уплаты налогов в казну королевства на ближайшие пять лет включительно. Они могут иметь своих представителей при дворе госпожи Чабелы, ее наследника, когда он вступит на трон, и тех, кто сменит его – нам известно, что обитатели Рабиров отличаются изрядным долголетием, посему это обстоятельство будет специально оговорено в тексте составленной для них присяги. Рабирийцы могут создать свое правительство, совет или палату, как это принято у них именовать – согласно собственным традициям и законам. Разумеется, все решения этого правительства должны быть сперва одобрены Золотой Башней, но, если они будут разумны и полезны, госпожа королева охотно пойдет навстречу своим новым подданным. Верования обитателей Холмов не будут затронуты ни в коем случае, хотя в Кордаве и той же Тарантии наверняка отыщется определенное количество ученых мужей, желающих подробнее разузнать о жизни и истории сего загадочного края. Впрочем, это уже пусть сами рабирийцы решают – делиться своими знаниями или нет. Никаких людских поселений на землях Рабиров, разве что десяток-другой военных гарнизонов вдоль границ… Что еще? Никаких…