Олег Верещагин - Про тех, кто в пути

• Название: Про тех, кто в пути
• Автор: Олег Верещагин
• Жанр: Альтернативная история

Я всегда верил, что миров — множество. И очень хочу надеяться, что каждому человеку будет дано исправить сделанное зло. Сделанное не только им — зло ВООБЩЕ. Не молитвой, не просьбами — мужеством и делом. Я всегда верил, что мечта — это крылья. Если она и правда мечта...

---

Его форма промокла насквозь, земля под ногами стала раскисать. Часы стояли, он не сразу обратил на это внимание, но это было так.

Тропка разделилась. Около развилки стоял указатель — довольно странный, если не сказать страшный. Но Мартин так промок и замёрз, что посмотрел на него равнодушно...

ACHTUNG ! — гласил указатель, направленный сразу в две стороны. Справа были изображены туча с молнией и череп с костями, слева — какая-то странная маска, вытянутая, с миндалевидными глазами.

Впрочем, этот указатель неоспоримо свидетельствовал, что тут бывают — и нередко — немцы, свои. Мартин постоял и пошёл налево, хотя и левый значок выглядел отнюдь не дружелюбно, напоминал древнегреческую маску.

Мальчишка вынул нож и держал его в руке наготове, полный решимости в случае чего пустить оружие в ход. Ему казалось, что на свете не найдётся уже вещи, способной удивить. И всё-таки он удивился, выйдя на берег пруда — того самого пруда, с которого всё и началось.

Тут не было пустынно. В каких-то пятидесяти метрах от себя Мартин увидел грузовик, два бронетранспортёра с нацеленными пулемётами и группу людей в блестящих костюмах, напоминавших скафандры водолазов.

Они деловито возились, растягивая в трубу некую ячеистую конструкцию вроде металлической сетки, свёрнутой тугим бубликом. Три шага — и закрепляют кольями. Три шага — и закрепляют...

Наблюдая за этим, Мартин вздрогнул — медальон обжёг грудь. Мальчишка, не глядя, вытащил его и вывесил поверх рубашки и галстука.

Люди в скафандрах отошли в стороны, кто-то из них поднял руку. Сетка как бы налилась голубоватым сиянием. Мартин только теперь заметил струящиеся в траве кабели — они вели к одному из транспортёров.

А в начале этой сетки мгновенно открылся чёрный проход — тот самый, с искрами огоньков. И из этой черноты появилось странное существо.

Именно странное, не страшное. Оно было похоже на человека, но очень высокого и тонкого, с плохо различимыми, какими-то сглаженными, чертами лица. И стояло в начале тоннеля из сетки как бы в нерешительности. Кожа — или костюм — существа отливала медью.

Мартин заметил, как от второго транспортёра идёт группа людей, среди которых мальчишка узнал доктора Хельмитца — на этот раз одетого в чёрную форму. Люди остановились у конца тоннеля...

Мартин попятился. Осторожно, еле-еле, не сводя глаз с разворачивающейся перед ним сцены, завораживавшей своей необычайностью. Он ещё успел увидеть, как Хельмитц сделал приглашающий жест, а это существо ответило почти человеческим кивком — и камыши скрыли мальчишку...

...Почему-то Мартин думал, что сразу выберется. Но он не нашёл даже прежней тропинки, а какую-то новую — тоже узкую, но асфальтированную.

Мартин на миг увидел впереди башни невероятной высоты, за ними проглянуло солнце, пронеслась какая-то крылатая тень... но тут же всё это растаяло, тропинка превратилась в небольшую луговину, поросшую травой по пояс, мокрой от дождя, который усилился.

За луговиной начиналась знакомая аллея. До неё было около четверти километра.

А слева и справа — на краях этой луговины, в тени нездешних сумрачных елей, в каких-то ста метрах по бокам Мартина — стояли и смотрели в его сторону шесть существ. По три с каждой стороны. Они стояли, чуть пригнувшись, широко расставив ноги и свесив руки, похожие на огромных, массивных обезьян.

Мартин понял, что погиб. И рванулся. Побежал изо всех сил — вперёд, к аллее, не оглядываясь и не глядя по сторонам. Он не надеялся добежать и спастись, но стоять на месте было слишком страшно. Трава путалась в ногах, бег был похож на бег по глубокой воде.

Мартин знал: если он посмотрит — то упадёт сразу. Но не смотреть было до такой степени невыносимо, что мальчишка заорал:

— Вас нет, вас нет, не-е-е-ет! — и, услышав в ответ короткое ухающее дыхание: — Па-апа-а!!!

На какой-то невероятно страшный миг он почувствовал, как ноги оторвались от земли — и как что-то — что-то, из чего состоял он сам, Мартин, не тело, а что-то ещё — начало выливаться из него, как вода из расколотого графина...

Но только на миг. Медальон полыхнул коротким серебряным светом — и Мартин грудью навалился на перила мостика.

Позади не было никого. Только аэродром, над которым светило солнце — и пара садящихся на полосу «хейнкелей»...

...Отец не вернулся даже когда начало темнеть. Лётчики и сами не знали, где их полковник. И вообще, что-то такое нехорошее разливалось в воздухе. Люди мотались по коридорам и комнатам, потом начали засыпать, но ощущения покоя не возникало.

После полуночи Мартин вышел на крыльцо. На аэродроме царила тишина. Около ворот стояли оба часовых. Их вид успокоил Мартина — насколько вообще он мог успокоиться. Но ненадолго. Он стоял, глядел на огни посадочной вышки.

И увидел, как они погасли. Сразу все. Мальчишка вернулся в комнату. Он ощущал себя, как перед стартом — бежать, бежать, бежать, как только раздастся сигнал. Но вот, какой?

Чего ждать? Он открыл окно. Постоял. Прилёг на кровать и стал смотреть в потолок...

... — Кто здесь?!

Мартин проснулся от этого крика. Было ранее утро, серый полусвет вползал в комнату. Отец был в комнате. Сидел на постели, одетый в форму, хотя и расстёгнутую, держа в руке свой «маузер» HSC. А на подоконнике застыл Толька. Он был взъерошен и помят, глаза блуждали, рубашка порвана.

— Не стреляйте, — со сна Мартин не понял, что Толька говорит по-немецки не таясь. — Я пришёл вас предупредить. Из-за Мартина. Он мой друг. Спасайтесь.

— Я подозревал, что ты знаешь немецкий, — полковник Киршхоф встал и рывком втянул русского мальчишку внутрь. Толька не сопротивлялся, и Мартин, сообразивший наконец встать, увидел, что глаза русского полны запредельного ужаса. — Ваши собираются атаковать аэродром, маленький шпион? — полковник тряхнул Тольку.

— Я партизан, — сказал Толька, — разведчик, это правда... Но наши тут не при чём и вы это знаете. Спасайтесь, бегите в город. Через полчаса тут не будет никого живого. Это ваши впустили ИХ. Люди из гестапо.

Мартин увидел, как мгновенно побледнел отец.

— Я предупреждал... я говорил, — процедил он и, бросив пистолет на постель, метнулся к шкафу. — Мартин, вставай, быстро одевайся... Уведёшь его, — это он бросил уже Тольке.

— Папа, а ты?! — Мартин вскочил. — Папа, где ты был, я ждал тебя, я искал! — отец отпихнул его. Толька облизнул губы и сказал хрипло:

— Вам тоже надо бежать, вы ничего не сделаете. Охрану, наверное, уже утащили...

— Тут мои люди, — отец быстро затягивал ремни на голенищах сапог. — Я соберу их и мы выйдем вместе.

— Вы не успеете, — сказал Толька. — Я знаю. Мне рассказывали легенды. Тут их все знают. Думаете, почему наши ни разу не атаковали ваш аэродром, хотя им даже из Москвы приказывали?

— Вздор, вздор, — сердито ответил полковник. — Я не имею права бросить моих подчинённых... Уходите быстро. Мартин, пусть он доведёт тебя до комендатуры. Позже я приду.

— Постарайтесь прорваться в липовую аллею, — Толька быстро оглянулся в окно. — ОНИ ещё ни разу не выходили в город, так везде говорится. Правда, в этот раз всё по-особенному. В центре аэродрома вообще ад.

— Быстро уходите, мальчики, — прервал его полковник Киршхоф. — Мартин, не беспокойся, я приду, — повторил он.

— Пап, ты же их не видел, ОНИ... — начал отчаянно Мартин. Отец улыбнулся:

— Я знаю. А Клаус Хельмитц рассказал мне, чем тут занимались люди из гестапо. Ничего. Я приду, — он взял Мартина за подбородок твёрдыми пальцами и повторил: — Я приду. Ты меня понял?..

...В коридоре стояли несколько человек — с оружием, озираясь. Кто-то спросил: «Да что происходит?!»

Снова послышался голос отца, и Мартину стало легче: да нет, это просто дурной сон, не надо никуда бежать, зачем? Здесь отец, здесь люди с оружием, они защитят, если что... Мартин даже остановился, но Толька рванул его за руку.

Нет, снаружи было не утро. Просто светился жемчужным отсветом лежащий вокруг туман. В этом тумане вспыхивали выстрелы, слышались истошные крики, скрежет металла — и ещё звуки. Такие, о которых не хотелось даже думать.

Часовые стояли около ворот. Стояли, когда Мартин на них глядел. А потом он обернулся, чтобы посмотреть, не идёт ли отец — и, повернувшись обратно, увидел, что часовых нет. Толька часто глотал и сказал:

— Утащило. Оно их утащило. Я видел. Скорей, слышишь?

За спиной, в общежитии, разбилось окно. Послышался крик — невероятный, неестественный по громкости и отчаянью. И загремели выстрелы.

— Папа! — рванулся назад Мартин. Но Толька заорал ему в ухо:

— Бежим! Вон они!!!

Что-то надвигалось из тумана, и нервы Мартина не выдержали. Он побежал следом за Толькой. Оглянулся только раз — когда позади взорвалась граната.

На крыльце несколько приземистых, казавшихся бесформенными, фигур рвали в клочья человека. А потом общежитие вспыхнуло густым пламенем, не дававшим света и теней — и стало медленно, даже как-то величаво оседать вглубь земли. Словно в болото...