Ольга Ляшенко - Собиратель чемоданов

• Название: Собиратель чемоданов
• Автор: Ольга Ляшенко
• Издательство: Издательство: «ЭРА», Издательское содружество А. Богатых и Э. Ракитской
• Жанр: Современная проза
• Год: 2002
• ISBN: ISBN: 5-93721-139-1

Фабула романа, давно вывешенного в Интернет-библиотеке Максима Мошкова и потому многим уже хорошо известного до появления бумажного издания, на первый взгляд напоминает авантюрную сказку вроде приключений Незнайки. Однако «Собиратель чемоданов» — отнюдь не детская книга. Скоро выйдет и адаптированный для читателей младшего возраста вариант романа, но вот этот толстенный том — утонченное удовольствие для взрослых интеллектуалов с научным складом ума и далеко не средним образованием. Ведь, как подмечает один из персонажей книги, ум «у кого-то помещается где угодно, хотя бы даже и в голове. А у кого-то нигде не помещается».

В коллекции чемоданов, которые вложены один в другой, словно матрешки или миры Каббалы, завелись чемоданные жители — люди со съемными головами-«пеналами», в которые самой природой вложено столько вещей в первом значении этого слова, сколько в ином значении в голову обычного человека никогда не влезет. Осваивая Чемоданы, они строят свой мир, уверенно разрушая внутренние перегородки, но никогда не выходят за границы Последнего Чемодана. На этом единственном табу и держится их культура. Но, как и все на свете, до поры до времени. В конце концов, целостность «кожаного занавеса» нарушается, и обитатели выходят Наружу, прямо в квартиру скромного собирателя чемоданов… А случилось это по одной причине: как-то раз в Чемоданах совершенно случайно встретились и почему-то подружились философ-диссидент Упендра и идеальный гражданин, «сын трудового народа» Чемодаса.

Автор называет роман «книжной коллекцией» в том же смысле, в котором это определение можно отнести и к Библии. Есть здесь и приложения «избранных извлечений из сочинений различных авторов», и наукообразные комментарии дотошного Составителя, и даже «Очерк жизни и творчества Дмитрия Ивановича Менделеева» — ведь он, как известно, тоже «занимался чемоданами».

Не только написать «научное фэнтези» (что и само по себе случай беспрецедентный), но и создать в одной книге целый мир со своей наукой, философией, юриспруденцией после Толкиена смогла разве только Ляшенко. «Собиратель чемоданов» — одновременно и сборник забавных изречений, и утопия, и антиутопия, и приключения почище Гулливеровских, и скрупулезность бытовых зарисовок (почти все действие романа происходит в комнате Коллекционера). Логические парадоксы и уловки, курьезы как «внутреннего» (чемоданного), так и «внешнего» законодательства (сама писательница определяет жанр «Собирателя чемоданов» как «юридическое фэнтези»), мировоззренческие проблемы и даже любовные перипетии — все упаковано автором в Чемоданы. Читатель может извлечь то, что ему нужно, или скользнуть по поверхности.

Ольга Ляшенко — автор еще одной «бумажной» книги — «Об удивительных народах» и известный сетевой писатель, активный участник Интернет-журнала «Самиздат». Секретами своей сетевой жизни О. Ляшенко собирается поделиться с читателями в своем новом романе под условным пока названием «ROVER-BOOK».

Надежда ГОРЛОВА«Литературная газета», 2003.

---

— Перестань, по-хорошему тебя прошу! — взмолился Чемодаса.

— Не понимаю, что у тебя за проблемы? Пять минут назад ты сам умолял меня поиграть. А теперь возражаешь. В конце концов, у тебя есть беруши. Если не хочешь слушать, засунь их себе куда следует, и успокойся, — ответил Упендра.

— В том-то и дело, что не могу! Они у меня выпали во время взрыва.

— А, то-то ты такой нервный, — догадался Упендра. — Между прочим, и у меня сейчас нервы на пределе. А музыка мне в таких случаях помогает.

После этих слов он исполнил самое чувствительное место своей мелодии. У Чемодасы даже слезы брызнули из глаз.

— Да как тебе только не стыдно! — сказал он. — Да неужели ты не понимаешь, что если бы не твой дурацкий самовар, ничего бы этого не случилось!

— Позволю себе напомнить, — официальным тоном ответил Упендра, — что этот самовар — подарок моего друга, и попрошу его в моем присутствии не оскорблять.

— Ну так что? Если на то пошло, мои беруши — тоже его подарок.

— Тогда мы квиты, — сказал Упендра и взял такую душераздирающую ноту, что у Чемодасы мурашки по спине пробежали. В полном отчаянии от стал беспорядочно тыкать во все кнопки. Вдруг кабина дернулась и поехала вверх. Чемодаса возликовал: «Ну, сейчас я тебе, покажу!»

— Ничего, потерпишь, — услышал он голос Упендры. — Уже недолго осталось.

В это время кабина доехала до верхнего этажа, и двери открылись.

24. — Ну-ка, повтори, что ты сказал, — потребовал Чемодаса, выходя из лифта.

— С удовольствием, — сказал Упендра. — Очень скоро ты будешь обо мне только вспоминать.

Он стоял, скрестив ноги, невозмутимый и чужой, как будто прибыл только что, издалека и ненадолго. Нездешняя улыбка блуждала на его губах, и уже отвязанная с одной стороны гармошка болталась как что-то привходящее. Чемодаса уже однажды видел его таким. Поэтому он сразу понял значение этих примет.

— Уходить надумал? — спросил он.

— А ты предлагаешь мне всю оставшуюся жизнь провести в этой башне? Как Робинзон Крузо на необитаемом острове?

— Тоже мне, Робинзон Крузо! — Чемодаса даже возмутился. Как-никак, Робинзон Крузо был его любимым героем. — Ты хоть знаешь, кто такой Робинзон Крузо?

— Конечно, знаю. Это был известный путешественник, мореплаватель. Как-то раз, по случайному стечению обстоятельств, он оказался в отрыве от родины, лишился человеческого общества, был вынужден общаться с животными и дикарями, много из-за этого перестрадал. Я его глубоко понимаю. Но потом, тоже совершенно случайно, он снова попал на родину и написал книгу.

— При чем здесь книга? Ты все толкуешь шиворот-навыворот. Книгу он сочинил уже потом, от нечего делать. А на острове ему было не до сочинений, он там трудился не покладая рук. А руки у него, между прочим, были золотые. И впридачу светлая голова. Сам, в одиночку обустроил целый остров! Такого там понастроил! А ты, можно сказать, пришел на готовое. Так что не сравнивай себя с Робинзоном.

— Вот, и ты меня попрекаешь.

— Да не попрекаю я тебя! Я же тебе сам предложил: выбирай любую комнату и живи в свое удовольствие. Хочешь — сочиняй свою книгу, а хочешь — смотри в окно, любуйся видами.

— Да уж, есть чем полюбоваться.

Чемодаса начал терять терпение.

— Ну, не знаю, чем тебе еще угодить! Не нравятся виды — можешь спуститься, погулять по территории. Видишь, внизу все сухо. Благо, стену я сделал надежную, как будто предвидел, внутрь ни капли не просочилось. Чем плохо? Все обустроено, живи — не хочу.

— В том-то и дело, что не хочу.

Чемодаса почесал в затылке.

— Ну, что ж, — сказал он наконец, — как говорится, вольному — воля. Решил так решил, отговаривать не буду.

Упендра молчал.

25. — Только куда ж ты пойдешь? — снова заговорил Чемодаса. — Думаешь, в Чемоданах тебя ждут-не дождутся?

— Отчего же не дождутся? — сказал Упендра. — Вполне возможно, что со временем выйдет амнистия, или законы изменятся. Возможно, даже уже изменились.

«Да, как бы не так!» — подумал Чемодаса.

— Да мало ли что может случиться, — продолжал Упендра. — Всего не предугадаешь.

— Постой! Что-то я тебя на пойму. Уж не задумал ли ты и вправду вернуться?

— А почему бы и нет? Разумеется, не навсегда, и уж конечно, не сейчас.

— А когда?

— Я же сказал: не раньше, чем выйдет амнистия, и меня об этом официально уведомят. Я привык жить легально, мне неприятности ни к чему. А пока просто перееду в другую комнату, здесь же, по соседству. Обустроюсь там, поживу какое-то время, закончу книгу. А там и решу, что делать дальше. Может, на сцену подамся.

Чемодаса даже не знал, что на это и ответить. Они помолчали.

26. — Ты должен меня понять, — снова, уже мягче, заговорил Упендра. — Меня ведь здесь давно уже ничто не держит. Ты просто не представляешь, до чего я устал от постоянного шума, суеты, разговоров. Хочется покоя, а его все нет и нет. И чувствую, не будет. Из тебя за весь день слова не вытянешь, Стяжаев приходит только под вечер. Да и в тягость мы ему.

— Да что ты! — воскликнул Чемодаса. — Как тебе только такое могло на ум прийти? Вы ж с дядей Степой друзья — не разлей вода. Я, честно говоря, даже подозревал, что вы вдвоем что-то против меня затеваете. Да и вообще он, хоть и с ленцой, но в целом-то парень неплохой.

— Потому и молчит, что неплохой. Но я-то чувствую. Небось, смотрит на нас и думает: «И когда-то вы уберетесь?» Иной раз даже кусок в горло не лезет. Ты думаешь, почему он нам сегодня ключи оставил?

— Да я вообще о такой мелочах не думаю! Неужели мне больше думать не о чем? Мало ли, зачем оставил. На всякий случай.

— Да нет, не навсякий. Я целый день только об этом и думаю.

27. Чемодасе вдруг стало ужасно жаль Упендру. «Ну разве он виноват, что уродился таким никчемным? Ни к чему-то не может приспособиться». Ему даже захотелось чем-нибудь помочь ему, дать дельный совет.

— Знаешь, что я тебе скажу? Раз у тебя такие мысли, тебе просто необходимо заняться каким-нибудь трудом. Вот увидишь! Будешь чувствовать, что приносишь пользу, и сразу успокоишься. Посмотри на меня: я свой хлеб отрабатываю, даже с избытком, и совесть меня не беспокоит.

— Совесть-то меня, слава богу, тоже не беспокоит. Я, кажется, пока еще никому особенно не навредил. Просто существуют какие-то приличия.

«Какой был, такой и остался! — подумал Чемодаса. — Что с него возьмешь?»

Он только спросил:

— А ты уверен, что есть другая комната?

— А почему бы ей и не быть? — оживился Упендра, — Раз существует эта, значит с таким же успехом могут существовать и другие. Не хочешь же ты сказать, что на всем белом свете есть только одна-единственная комната?

— Представь себе, этого я сказать не хочу! Но ты, как я понимаю, хочешь сказать, что другая комната находится в двух шагах от нас и только того и ждет, когда ты соизволишь в нее перебраться.

— А что? Весьма вероятно, что так оно и есть. Не хотел говорить заранее, чтобы зря не обнадеживать. Но каждый раз, когда мы идем гулять, я вижу в коридоре, рядом с нашей комнатой, еще одну дверь. Она всегда закрыта. Но за ней-то и находится другая комната. Или ты можешь доказать обратное?

Тут уж Чемодаса не смог удержаться от смеха. А отсмеявшись начал объяснять терпеливо, как ребенку:

— Пойми: дверь может вести куда угодно. Скорее всего, там просто кладовка, или встроенный шкаф. А возможно, черный ход. Ты же, надеюсь, не собираешься жить на лестнице? Если бы в этой квартире была другая комната, то были бы и другие жильцы. А здесь, кроме нас и Стяжаева, никаких других жильцов нет.

— Тем лучше, — сказал Упендра. — Значит, жильцы съехали, и комната освободилась. Вот я ее и займу.

28. «Да что это я? — спохватился Чемодаса. — Что толку с ним беседовать? Все равно ему ничего не внушишь. Его сама жизнь не переделала, а я берусь».

— Когда же ты думаешь уходить? — спросил он.

— Да когда угодно. Хоть сегодня. С соседом попрощаюсь, и в путь.

Чемодаса опять засмеялся.

— Знаю я твои прощания! Вот придет Стяжаев — вы с ним сядете чаи распивать, заведете свои нескончаемые разговоры, потом пойдете гулять, после прогулки ты скажешь, что устал и спать завалишься, а утром — снова чай, и опять все сначала.

— А тебе, вижу, не терпится со мной распроститься, — едко заметил Упендра. — Само собой разумеется, перед дорогой я постараюсь как следует выспаться и подкрепиться. Кто знает, что меня ждет на новом месте? Тому, кто остается, всегда легче.

— Так оставайся и ты. Кто тебя гонит?

— Не уговаривай. Все уже решено.

— Все-таки я не понимаю! — сказал Чемодаса. — Можешь ты в конце концов объяснить, что тебе здесь не нравится? Живешь на всем готовом, к работе тебя никто не принуждает. Чего еще желать? Сиди себе, пиши свою книгу.