Джеральд Старк - Заложники Рока

• Название: Заложники Рока
• Автор: Джеральд Старк
• Жанр: Героическая фантастика

---

— Не напоминай, — огрызнулся Конан. — Другого выхода все равно не было. Он мне еще спасибо скажет! Эй, а что это там?

* * *

Снаружи донесся чей-то тревожный выкрик, потом еще один… А потом Коннахар поперхнулся воздухом — в шатре возник незваный гость. Именно возник, поскольку Конни был твердо уверен: визитер не отодвигал входное полотнище, но проскочил сквозь него, как игла пронзает тонкую ткань… или огонь прокладывает себе дорогу. Второе сравнение казалось более верным, ибо посреди палатки стояла госпожа Иллирет ль’Хеллуана — с вскинутой правой рукой, вокруг которой расплывалось бледно-оранжевое сияние, сведенными в одну линию тонкими бровями и в небрежно перехваченной поясом чьей-то рубахе, ей великоватой и постоянно сползавшей с плеча. На голове магички красовалась сбившаяся набок повязка. Совершенно некстати Конни пришло в голову, что он видел альбийку только в доспехе и еще раз — в ворохе алых шелков. А у нее, оказывается, очень неплохая фигурка со всем, что полагается красивой женщине, правда, такая же худощавая, как у Айлэ или ее матушки Меланталь. Иллирет пребывала в состоянии еле сдерживаемой ярости, но, кинув быстрый взгляд по сторонам, несколько успокоилась и опустила руку. Готовое вот-вот сорваться и испепелить все вокруг заклятие угасло.

Хасти, только что державшийся орлом, при виде давней знакомой почему-то сгорбился, пытаясь исчезнуть или прикинуться, что его здесь вовсе нет. Конан же взглянул на ль’Хеллуану с откровенным интересом: он ее уже не раз видел и кое-что узнал о загадочной девице из прошлого, но раззнакомиться толком пока не успел.

— Что происходит? — ровный и звонкий голос Иллирет, украшенный темрийским акцентом, вполне подходил для того, чтобы дробить на мелкие части кристаллы или совершать иные разрушительные действия. — Это походило на чары Исенны… Они вспыхнули, разгорелись и пропали. В чем дело?

Около шатра затопотали шаги, кто-то вежливо кашлянул, затем полотнище решительно откинули в сторону и внутрь сунулась бледная Айлэ Монброн. Из-за ее плеча выглядывал встревоженный мэтр Ариен Делле.

— Извините нас, пожалуйста, — баронетта, стоя на пороге, торопливо присела в полупоклоне. — Я просто хотела убедиться, что все в порядке. Мы сидели, разговаривали… а госпожа Иллирет вдруг схватилась за голову, крикнула что-то непонятное, вскочила и побежала сюда. А мне стало чуточку нехорошо… потому что поблизости кто-то использовал очень могущественное колдовство, я такого никогда не встречала. Хасти, это ваших… твоих рук дело? Ты же нас перепугал до смерти — и меня, и ее!

— Я не виноват, что вы обе такие чувствительные, — не поворачиваясь и не поднимая головы, буркнул Одноглазый.

Поскольку отец молчал, Коннахар решил вмешаться с объяснениями:

— Это было Проклятие Безумца. А теперь его нет и больше не будет. Хасти его уничтожил. Совсем.

— Правда? — дружным хором переспросили девица Монброн и мэтр Ариен.

— Истинная, — соизволил наконец заговорить повелитель Аквилонии. — Сдохло Проклятие. Изошло зловонным дымом. Вы двое, сходите-ка в местную часовню и взгляните, как там этот ублюдок Блейри. Только внутрь не суйтесь, посмотрите через окно. Потом вернетесь и расскажете. Коннахар, прогуляйся с ними.

— Хорошо, — не очень понимая смысл просьбы, кивнул Коннахар. Он послушно вышел следом за своей подругой и мэтром, хотя ему позарез хотелось узнать: возможно, госпожа ль’Хеллуана наконец-то сменит гнев на милость, решив обратить внимание на Хасти?

Альбийка, однако, вознамерилась покинуть палатку следом за принцем.

— Останься, — непререкаемый приказ киммерийца остановил ее на пороге. — Говорю тебе, дева, постой! Не сомневаюсь, какой-то там людской король тебе не указ, но нужно же иногда и вежество соблюдать…

Медленно, нехотя Иллирет ль'Хеллуана вернулась в шатер, по-прежнему избегая встречаться взглядом с Хасти.

— Ну, уже лучше, — проворчал Конан. — Наконец мы остались наедине, ты, я и вот эта одноглазая нелепица, давно я ждал этого счастливого момента… Что-то у вас не ладится, это я понимаю. Теперь знать бы еще, что именно. Может, поведаешь, Иллирет?

— Я не обязана… — вздернула аккуратный носик альбийка.

— Конечно, не обязана, — с готовностью согласился киммериец. — И знаешь, если бы вы друг другу были безразличны, я бы слова не сказал, живите как хотите! Но так уж вышло, что я знаю Хасти вот уже… словом, очень давно, и ценю этого мерзавца куда больше, чем он того заслуживает. Так что когда я вижу, как мой одноглазый приятель ходит сам не свой в двух шагах от собственного счастья, у меня сердце кровью обливается! Ну что он такого сделал, за что ему немилость?

Случилось чудо. Горячая речь киммерийца явно затронула некие чувствительные струнки в душе медноволосой магички. Альбийка покраснела, гордо распрямила плечи, уперла в бока сжатые кулачки совершенно тем жестом, что и горластые торговки на кордавском рынке; ее серые с прозеленью глаза от гнева засверкали еще ярче. Ну просто чудо как хороша! — восхищенно подумал король Аквилонии.

И в следующий миг мысленно добавил: кабы еще и не кричала… Гневный голос альбийки зазвенел под сводами шатра:

— Что он сделал с собой? Как он мог допустить такое? И что он сотворил с нами, как он мог бросить нас в решающий момент? Ведь я говорила ему, просила, предупреждала: мирные переговоры не более чем западня, не ходи, не вернешься! Как можно быть таким глупцом?..

— Та-ак, — озадаченно крякнул варвар. — Слово предоставляется обвиняемому… Хасти, да что с тобой такое?! Очнись наконец, скажи что-нибудь той, о ком ты мечтал восемь тысячелетий — вот она, стоит перед тобой!

— Да ему просто нечего сказать в свое оправдание! — удивительно, но в голосе альбийки послышались слезы. — А может, восемь тысяч лет — слишком долгий срок для того, кто клялся в вечной любви? Может, я стала тебе неинтересна? Скажи, только дай понять!

— Серьезное обвинение, — Конан покрутил головой. Хасти по-прежнему мертво молчал, свесив голов между колен и обхватив ладонями виски. — Вообще-то, сколько я его знаю, никогда за ним не водилось такого, чтобы он бросил кого в беде. Дурака свалять, ввязаться в что-нибудь смертоубийственное, справедливость причинять — это да, это сколько угодно… Любезная Иллирет, поверь тому, кто знает Хасти получше его самого: что бы он там ни натворил, он это не со зла!

— И как давно ты его знаешь, могу я спросить? — немедля вскинулась Иллирет.

Конан задумался, подсчитывая:

— Лет пятьдесят точно будет. С тех пор, как он в Шадизаре объявился в… ну да, в одна тысяча двести шестьдесят четвертом году от основания Аквилонии. Да при каких обстоятельствах, это просто сага! Ты не поверишь, девица, но я собственными глазами видел, как он вылезал на белый свет прямиком из самого обыкновенного…

— Конан, ради всех богов и меня в том числе — замолчи, будь другом, — устало буркнул Одноглазый, не поднимая, впрочем, головы. — Ей это неинтересно.

— Напротив, очень даже интересно! — возразила неугомонная альбийка. — Так откуда же он вылез?

— Если скажешь еще хоть слово, не посмотрю, что ты король всея Аквилонии и наложу проклятие вечной немоты! — взревел Хасти, оторвавшись наконец от созерцания путаных узоров потертой напольной кошмы. Голос его, однако, мигом пресекся, едва сталь единственного зрачка мага столкнулась с пепельно-изумрудным взглядом магички, зазвучал хриплой мольбой:

— Иллирет… милая, родная, постарайся же понять — то, что случилось для тебя всего лишь прошлой ночью, для меня уже давно стало прошлым. Прошлым, о котором я стараюсь забыть. Я тысячу раз вспоминал Цитадель, тысячу раз казнил себя за глупость, снова, снова и снова! Но пойми же и ты — то была первая война, самая первая от рождения мира, понимаешь? Кто, ну кто мог знать? Для всех нас это было впервые… Я не думал, что они пойдут на такую подлость… Да, я открыл Тропу, лишь вняв вашим сомнениям, но я верил до последнего, что Сотворенный не способен на предательство… Любимая…

— Скажи еще раз… — севшим внезапно голосом попросила Иллирет ль'Хеллуана.

— Я верил до последнего, что Сотворенный…

— Нет, не то… Дальше…

— Любимая…

— Гм… Суд удаляется на совещание… Пойду прогуляюсь, — пробормотал Конан и выскользнул из шатра, стараясь быть как можно незаметнее.

…Когда спустя довольно долгое время он вернулся, то застал одноглазого мага на прежнем месте и в прежней позе. Иллирет испарилась.

— Ну? — весьма невежливо рыкнул киммериец. — Опять поссорились?

Хасти поднял голову, и от блаженного выражения, разлитом на обычно суровом и неприветливом лице мага, Конан на мгновение опешил. Потом понял.

— Не перестаю тебе удивляться, варвар, — негромко сказал магик. — И с ужасом думаю о том дне, когда ты стребуешь с меня все мои неоплатные долги. За сегодняшнее прибавь еще одно желание. Чего хочешь — вечную жизнь? Алмаз величиной с голову слона?.. Только скажи.