Джеральд Старк - Заложники Рока

• Название: Заложники Рока
• Автор: Джеральд Старк
• Жанр: Героическая фантастика

---

— Он пуст, — бросил магик, словно о чем-то незначащем и не очень приятном.

Конни невольно поежился — эти два кратких слова прозвучали, как смертный приговор.

Блейри да Греттайро действительно был пуст, от него осталась лишенная всяких признаков жизни оболочка, вылущенная скорлупа, неподвижно лежавшая сейчас в запертом капище Лесных Хранителей. Эта оболочка не испытывала боли, голода или жажды, молча глядя остекленевшими глазами в выгнутый куполом потолок и в точности походя на раскрашенную статую.

— Пуст до самого дна, — продолжал Хасти. — Два или три раза мне доводилось видеть подобное — немудрую Силу, лишенную всяких сдерживающих оков — но Блейри в своем стремлении к власти дошел до предела, за которым начинается безумие. Поединок Могущества, на который он столь неосмотрительно попытался вызвать твоего отца, сгубил его окончательно.

— Значит, он скоро умрет?

— Не обязательно. При надлежащем кормлении и уходе он может протянуть еще долго — вот так, бессловесным и лишенным разума созданием. Что касается Анум Недиля… Без него, как верно было сказано, невозможно выбрать следующего правителя Рабиров. Осиротевшее Княжество нуждается в хозяине — законном, не фальшивом, подобно да Греттайро. Я же прослежу, чтобы теперь все было проделано в согласии с традициями и законами.

— Кстати о Поединке — месьор Хасти, вы…

— Ты где-то видишь еще одного меня? — перебил Хасти. Коннахар непонимающе покрутил головой. — Я вроде бы один, кажется, ну так не надо величать меня во множественном числе. Да и «месьоров» тоже прибереги для дворцовых приемов. Я с твоим отцом… гм… полвека знаком, с тобой, правда, поменьше, но зато седины твоими стараниями прибавилось вдвое. Просто — Хасти, и на «ты», сделай милость.

— Хасти, скажи мне… я не могу понять: мой отец всегда был совершенно чужд любой магии — как же ему удалось выиграть в том злосчастном Поединке?..

Одноглазый захохотал — громко и искренне, закинув голову. На громкий звук, вскидывая голенастые ноги, примчался Граххи, скосил лиловый глаз, фыркнул и умчался прочь.

— А вот этого, Коннахар, сын Конана из клана Канах, я тебе не скажу, — произнес Хасти, отсмеявшись. — Но намекну немножко. Секрет в том, что несчастный засранец, я Блейри разумею, выбрал себе противника не по росту. Нет, не в смысле размера, конечно, или там воинского умения. Твой отец, верно, чужд магии, но он есть воплощение иной Силы. Он легендарный воитель, но тот, с кем, в его лице, вознамерился тягаться Блейри да Греттайро — он отец всех воителей. И ни слова более об этом! Я и так сказал слишком много. Мыслящему довольно, по-моему.

Коннахар, если говорить честно, ничего не понял, но переспрашивать не стал, положив себе зарок на досуге порасспрашивать отца о загадочных намеках Одноглазого. Собравшись с духом, он наконец решился заговорить о том, что тревожило его больше всего:

— Хасти… Я хотел спросить: что будет с Проклятием? Айлэ говорила, вы раздобыли талисман, способный помочь в его уничтожении, а он разрушился, когда спасали нас… — он поколебался и добавил: — Знаешь, там, в прошлом, порой бывало до жути страшно… и все-таки я не жалею, что побывал там. Эта крепость в горах… Ничто из созданного людьми не может с ней сравниться. Наверное, я до самой смерти не встречу больше ничего подобного. В Цитадели я проклинал тебя — ведь это твой портал забросил нас в такую даль. Теперь я думаю, что должен быть тебе благодарен — за все, что мы узнали, увидели и поняли. И еще за то, что вы с отцом нашли способ вытащить нас оттуда.

— Твой темрийский приятель сказал то же самое, — с оттенком печальной гордости произнес Одноглазый. — Я побеседовал с твоими друзьями, и в числе прочего задал им один вопрос, который задаю и тебе — хочешь сохранить память об этих днях или предпочтешь забыть, будто ничего и не было? Лиессин отказался, заявил, что желает помнить все до последнего, хотя порой ему приходилось несладко. Юсдаль колеблется. Кажется, ему хочется забыть, но пока он не решился в этом признаться. А что выберешь ты?

— Мне тоже надо подумать, — растерялся Конни. — Наверное, кое-что я бы хотел навсегда запомнить… а кое-что — забыть. Так что же Рабирийское Проклятие? Неужели нет способа изгнать его насовсем?

— Пока мне нечего тебе сказать, — Хасти явно пришлось сделать над собой нешуточное усилие, прежде чем он выговорил эти слова. — У нас в руках был один из Камней Света, но его силы исчерпались. Все иные средства, коими я пытался одолеть Слово Безумца, оказались недостаточными. Однажды я говорил Рейе…

Он запнулся, но все же продолжил:

— Говорил, отчего попытки разрушить Кару Побежденных не достигли цели. Исенна вложил в заклятие всю свою ненависть и злобу, и вдобавок запер его на замок своего истинного имени, неведомого никому.

— Даже тебе? — недоверчиво спросил Коннахар.

— Даже мне, — признал Одноглазый. — Я ведь считал его союзником и отчасти своим творением. Зачем мне выяснять тайное имя друга?

— Экельбет Суммано Нуул, — аквилонский принц как можно отчетливее произнес слова, которые ему удалось расслышать в горниле боя в Вершинах, за мгновения за того, как башня начала рассыпаться.

Хасти рывком повернулся к нему, и Конни вздрогнул, увидев так близко лицо Рабирийца, рассеченное на две половины, мертвую и живую.

— Что ты сказал? — не выговорил, но прошипел Хасти, чей единственный глаз вспыхнул пугающим стальным блеском.

— Экельбет Суммано Нуул, — послушно повторил молодой человек. — Я это слышал своими ушами. От Исенны. В Пиках, когда мы пришли за… за тобой. Он уже подыхал, но продолжал бормотать о том, что заклинает кого-то быть гонимым и ненавидимым отныне и навеки… Это и был миг рождения Кары Побежденных, да?

— Ну-ка помолчи, — оборвал собеседника магик. Конни послушно затих, краем уха вслушиваясь в маловразумительное бормотание Хасти и порой ловя отдельные слова и фразы: — Так вот как оно сошлось… Невероятно… Удивительно… Пути Предназначения никогда не бывают прямыми, но чтобы стянуться таким узлом — даже предположить было невозможно… И что же теперь? Будучи изгнанным, оно не может оставаться без вместилища… Коннахар, ты хоть понимаешь, какую тайну узнал по совершенной случайности?

— Нет, — в первый момент наследник Аквилонии не сообразил, что магик вновь обращается с вопросом к нему. — Но эти слова тебе чем-нибудь помогут?

— Пойдем-ка, потолкуем с твоим отцом, — внезапно заявил одноглазый чародей, поднимаясь. Мрачная удрученность, неотступно владевшая им два минувших дня, развеялась, сменившись готовностью действовать.

* * *

Обитатель потрепанного красно-зеленого шатра, чье входное полотнище украшало изображение вставшего на дыбы коронованного льва, вовсе не обрадовался их появлению. Выслушав же, неожиданно рассвирепел:

— Какого демона ты приперся спрашивать об этом у меня? Я что, много смыслю в колдовстве? Можешь снять Проклятие, так снимай! Твои Рабиры и твое Проклятие у меня уже как кость в глотке, пропади они пропадом!

Предусмотрительно державшийся за спиной магика Конни подумал, что за пятнадцать прожитых лет всего два или три раза заставал своего родителя в такой ярости. Оно и понятно: полученные в схватке на берегу озера раны оказались довольно серьезными, и самозваные врачевательницы — баронетта Монброн и Иллирет ль'Хеллуана — уже не посоветовали, но потребовали от аквилонского короля неподвижности в течение хотя бы трех-четырех дней. Коннахар знал, сколь ненавистны его деятельному отцу мысли о собственной слабости или напоминание о почтенном возрасте, но человек, одолевший в поединке Князя Забытых Лесов, не сумел возразить двум упрямым девицам. Владыке Трона Льва пришлось смириться, что отнюдь не улучшило его настроения. К тому же Конан твердо вознамерился казнить Блейри да Греттайро, а ему в этом настойчиво препятствовали — и спрашивается, кто же? Да, да, один из давних знакомцев!

— А к кому прикажешь обратиться? К Альмарику? — невозмутимо ответствовал Одноглазый, устраиваясь на хлипком с виду раскладном табурете. Конни остался стоять, пытаясь сделаться как можно незаметнее и не угодить отцу под горячую руку. — Сложись все иначе, я бы обратился к Драго, его отпрыскам или приближенным. Здесь не помешало бы присутствие Иллирет, но… словом, она тут не помощник. А между тем я в затруднении. Мне нужен совет.

— Ушам своим не верю: Хасти требуется совет! — с неподражаемой едкостью хмыкнул киммериец.

— Трудность не в том, чтобы снять с оборотней власть Кары Побежденных, — медленно проговорил чародей. — Теперь я могу сделать это прямо сейчас, не сходя с места, и я это сделаю. Но Слово Безумца, как я уже говорил, отчасти похоже на живое существо. Его нельзя убить или полностью уничтожить. Оно должно владеть кем-то. Будь оно неразумным, я бы заточил его в подходящий предмет, кольцо или талисман, а потом выбросил эту вещь в Закатный Океан или жерло вулкана, но это невозможно…