Клайв Леннард - Источник судеб

• Название: Источник судеб
• Автор: Клайв Леннард
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-87365-029-2

---

Конан, валившийся с ног от усталости, добрался до своей опочивальни и, пока с него стягивали покрытые грязью и кровью сапоги и штаны, перевязывали и омывали раны, успел в промежутках между добрыми глотками не менее доброго вина разжаловать в рядовые начальника гвардии, трусливо отсиживавшегося в своем особняке, назначить на его место Ольвейна, пожаловать Луке Балагуру титул виконта и приказать выставить на стены две трети гарнизона, наглухо заперев все ворота тройными засовами. После чего забылся тяжелым, беспокойным сном.

Утром он первым делом поднялся на Дозорную Башню, выстроенную на Храмовом Холме, несколько поодаль от святилища Митры. С верхней площадки открывался вид на все стороны. Под лучами холодного осеннего солнца спокойно поблескивали воды Ледяной и многочисленных озер, цепь которых тянулась до самого горизонта. Среди полей темнели деревеньки, крестьяне уже вовсю трудились на своих наделах, орудуя серпами и распевая куплеты во славу «доброго короля, чудного государя», берущего с них лишь необременительную десятину. Их голоса долетали даже сюда, на вершину башни — там, где много воды, слышно далеко.

Эта мирная картина, впрочем, не разогнала мрачных дум Конана. На юге, всего в нескольких лигах, темнела рваная кромка леса, и за его стену не мог проникнуть даже зоркий взгляд киммерийца. Ругнувшись, он приник к окуляру зрительной трубы, установленной на высокой треноге. Очередное изобретение хитроумного Афемида: внутри трубы были вставлены отшлифованные стеклышки, позволявшие словно приблизиться к дальним предметам. Полоса леса распалась на отдельные деревья, и Конан отчетливо увидел пегую корову и босоногую девчушку с прутиком в руке. Поведя трубой направо-налево, он не обнаружил ничего подозрительного: ни «гуляющих» кустов, ни взлетающих внезапно птичьих стай. Южный тракт тоже был пуст. В том месте, где Конан их вчера видел, все еще стояли распряженные возы, среди которых, пощипывая траву, бродили мулы и верблюды. Караванщики терпеливо ждали, когда откроют городские ворота.

Ворота к их досаде не открыли ни в обычный час, ни в полдень, а присланный от купцов мальчишка получил ответ стражи, что сегодня торговли не будет. В городе, дескать, траур, сами, дескать, понимать должны… Купцы промеж себя повздыхали, сочувственно цокая языками: как же, как же, такое несчастье, эти ваниры — сущие бестии. И решили, что конные разъезды, высланные из города, отправились проверить, нет ли поблизости еще затаившихся разбойников.

Покончив с необходимыми распоряжениями, король смог, наконец, отправиться в купальню, чтобы дать отдых измученному телу. Дворцовый бассейн, наполненный пузырящейся целебной водой, поступавшей из подземных источников и согретой все тем же Огнем Митры, был весьма обширен, и часто компанию королю составляли с полсотни его приближенных, дам и мужей, причем все омывались нагими, а затем, сидя в специальных углублениях вдоль стенок, вкушали напитки и фрукты, занимая друг друга приятной беседой. Поначалу предложение Пресветлого входить в купель без всяческой одежды повергло многих в смущение, а король даже впал в ярость, заявив, что не позволит устраивать в его дворце гнусные оргии, которыми славились лишь некоторые пресыщенные удовольствиями восточные деспоты. На что Обиус спокойно заметил, что речь не идет ни о чем подобном: Великий Митра, сотворив человека нагим, завещал относиться к обнаженному телу спокойно, не впадая в грех сластолюбия, благоговейно любуясь совершенством своего божественного промысла.

«Как в политике важно не поддаться первому побуждению, чтобы не проиграть, — сказал жрец королю, — так, глядя на женские прелести, ничем не скрытые, полезно сдерживать порывы, чтобы впоследствии насладиться сполна. Умеющий властвовать собой — властвует над миром». Киммериец счел эти слова весьма разумными, а многие придворные дамы вскоре по достоинству оценили нововведение: все они в тайне мечтали очутиться в опочивальне короля, и теперь, после совместных омовений, эта задача сильно облегчалась. Недовольны были лишь те придворные, кто привык скрывать изъяны фигуры под пышными оборками и франтоватыми костюмами. Впрочем, Конан никого не неволил, так что вскоре мог наслаждаться обществом лишь прекрасных женщин и отлично сложенных мужчин, способных, к тому же, потешить короля забавными байками.

На сей раз король пригласил в купель лишь четверых приближенных, трое из которых отнюдь не могли похвастаться совершенством сложения. Сдобное тело Обиуса колыхалось в водах, готовое, казалось, всплыть на поверхность из пузырящихся глубин. Тщедушный Афемид утонул по самый нос и, в конце концов, вынужден был сесть в своем углублении на корточки. Магистр был мрачен: он не одобрял заведения Обиуса и редко посещал бассейн. Генерал Ольвейн, хоть и имел могучий торс, оказался кривоногим и косолапым. Лишь новоиспеченный виконт был ладно скроен, но чувствовал себя столь стесненно, что напоминал деревянную статуэтку с размалеванными пунцовой краской щеками.

— А что значит «вырезать ворона»? — спросил Ольвейн. Он уже выпил пару кубков и несколько освоился, хотя и старался не смотреть на обнаженного Пресветлого, которого привык лицезреть лишь в шафрановом одеянии и голубой, расшитой звездами накидке, во время богослужений в Храме.

— Человеку подсекают ребра, — объяснил Конан, отхлебнув хайреса. — На боках и спине. Потом разводят в стороны, наподобие птичьих крыльев. Высокий Шлем оглушил Торкола, а потом все это с ним проделал. Прежде чем душа ублюдка отлетела на Серые Равнины, Эйрим успел осушить два рога с вином.

Пресветлый поморщился, лицо Ольвейна окаменело, а юный Лука из пунцового стал белым.

— Воистину, невежество порождает жестокость, — печально молвил жрец. — Лишь свет Митры способен рассеять мрак в душах людских, как рассеивает Его Пламенное Око, всходя на небосвод, тьму ночную…

— Думаю, вчера в Нижнем Городе чинилось немало такого, что не слишком понравится Митре, — заговорил генерал. — Те, кого вздернули, могут считать, что дешево отделались. Мне донесли, что одному предателю вспороли живот и набили его солью, другого заставили съесть собственные детородные органы…

— Они покаются, — едва слышно проговорил жрец, — я буду молить Митру о прощении ослепленных злобой…

—..а какой-то зеленщик, — продолжал Ольвейн, — выколол своему обидчику глаза и пустил на все четыре стороны. Конечно, месть священна, но нельзя допустить, чтобы чернь забывала, что существует власть. Распалясь, толпа даже напала на королевскую стражу, желая расправиться с пленным ваниром…

Глаза короля яростно блеснули.

— Тот молодой ван? Что с ним?

— К счастью, народ образумился и пропустил конвой. Пленный в темнице. Он невредим, хотя, думаю, лишился рассудка.

— Почему это?

— Теперь он называет себя пиктом и утверждает, что… потерял имя.

— Потерял имя? Что это значит?

— Не знаю, мой король. Так он говорит. Он много чего говорит, и все непонятное. Про какие-то корни и ветви, нож какой-то поминает, не оставляющий ран… Я был в клети, слушал. Бред, клянусь шляпой Мардука! То нож ран не оставляет, а то вдруг выходит, что пропитан ядом и держит его какой-то карлик… Что с вами, государь?

Всегда смуглое лицо Конана побледнело так, что даже Обиус вздрогнул и отшатнулся.

— Что ты несешь? — закричал жрец, утратив разом всю свою выдержку и важность служителя высших сил. — Какой карлик?

Конан быстро глянул на Пресветлого; румянец вновь заливал щеки короля, и вскоре ничто не напоминало о неожиданном приступе странной бледности.

— Схватка с берсайком дает себя знать, должно быть, — сказал киммериец спокойно и сделал большой глоток вина. — Так, говоришь, карлик с ножичком? А подать-ка сюда этого пикта-вана, хочу послушать, что он еще забавного расскажет…

— Ваше величество, — попытался возразить Обиус, — одержимые часто впадают в буйство, а демоны придают им сверхъестественные силы…

Но король так глянул на Пресветлого, что тот умолк на полуслове.

Все, за исключением магистра, успели осушить до кубку, когда в зал ввели пленника. Вчера еще свежее юное лицо стало за ночь землистым, глаза блуждали. Двое стражников подвели его к краю бассейна.

— Развяжите, — приказал король.

Когда распоряжение было исполнено, он обратился к молодому человеку:

— Вчера ты утверждал, что ты ванир. Сегодня называешься пиктом. Кто ты на самом деле?

— Я был ваниром, — неуверенно заговорил пленник. — Или мне казалось, что был… Но я вспомнил… Безымянная пуща, Мужской Дом… бегство… Я — пикт, Потерявший Имя.

— Что ты делал на ладье ваниров?

— Они пленили меня. Там, в заброшенном капище…

— Ты лжешь, — строго молвил жрец, — ванахеймские разбойники не берут с собой рабов, когда идут в набег.