Уильям Форсчен - Реванш императора

• Название: Реванш императора
• Автор: Уильям Форсчен
• Жанр: Боевая фантастика

В заключительном романе трилогии У. Форсчена на долю Элдина Лариса, главного героя, выпадает миссия спасителя галактики Магелланово Облако. Таинственные и могущественные Надзиратели, стремясь сохранить свое господство в галактике, применяют «аннигилятор» планет, когда-то сконструированный и оставленный здесь расой Древних Странников. Но прибор оказался неисправен — его невозможно остановить. В поисках выхода из создавшейся ситуации Элдин пытается перенестись в будущее, но оказывается в 1820 году на острове Св. Елены. Судьба человечества теперь зависит от того, сумеет ли Наполеон выиграть у Древнего Странника битву, подобную той, что проиграл при Ватерлоо…

---

Запас времени пока позволял не тревожиться, но если сражение затянется, а непрошеным визитером окажется Корбин, у них не будет другого выхода, кроме как пуститься в бегство, оставив на произвол судьбы Ярослава, Басака и Наполеона, которым придется выпутываться самим.

– Вы только посмотрите, как они идут!- воскликнул Оиси, не в силах сдержать восторг от фантастического зрелища.

Передовые батальоны Старой гвардии с яростным ревом ринулись в атаку. Густые цепи стрелков, выставив вперед обнаженные штыки, бегом поднимались по склону, обтекая с двух сторон окутанную дымом и пламенем полуразрушенную ферму Гэ-Сент. Наполеон ехал рядом с авангардом, что-то выкрикивая и местами подбадривая наступающих солдат.

Басак вырвался вперед, поднял над головой топор и занял место в первом ряду гвардейцев.

Они перевалили через гребень. В первое мгновение Ярославу показалось, что там никого нет. Кругом простиралось пустое пространство. И тут из высокой травы поднялись и выступили навстречу стройные ряды красных мундиров. Ему померещилось, будто на дальнем конце поля мелькнула фигура «Веллингтона», но прогремел ужасающей силы мушкетный залп, и все окуталось дымом.

С ним что-то происходило. Сознание как будто раздвоилось. Одна его половина хладнокровно взирала на запнувшегося и упавшего наземь Басака, на вставшего на дыбы скакуна императора, на самого Наполеона, вдруг смертельно побледневшего и начавшего сползать с седла, а вторая заходилась в крике, бессмысленно повторяя одно и то же: «Ты ранен! Спасайся! Спасайся! Ты ранен!»

Он встряхнулся, недоуменно потряс головой. Разве он ранен? Почему же тогда он ничего не почувствовал? Хотя нет, вроде бы что-то кольнуло в левую руку. Он пошевелил пальцами, но рука словно онемела и не подчинялась.

Несокрушимая стена гвардейцев, остановить которую казалось безнадежным занятием, вдруг заколебалась. Послышались горестные крики:

– Император ранен! Наш император ранен!

Забыв о собственной ране, Ярослав бросился к Наполеону. Штаны его были разорваны выше колена, из дыры сочилась кровь.

– Вы ранены, сир!

Наполеон очумело встряхнул головой, огляделся и вдруг понял, что стал центром всеобщего внимания. Солдаты-гвардейцы окружили его тесной толпой, на всех лицах застыло выражение полного отчаяния. Наступление остановилось. Англичане, воспользовавшись передышкой, успели перезарядить мушкеты и дать еще один залп. Надо было срочно спасать положение. Неумело балансируя на стременах, Ярослав встал в седле и закричал, сколько хватило голоса:

– Воины Франции! Ваш император жив! Вперед, в атаку!

Призыв Ярослава привел Наполеона в чувство. Он поднял руку и приветственно помахал ею, чтобы все увидели, что он жив. И тут словно плотина прорвалась. Басак вскочил на ноги и ринулся вперед, во всю глотку выкрикивая свою предсмертную песнь. Его рев был подхвачен громовым «ура», и гренадеры в едином порыве устремились вслед за гаварнианином-берсеркером.

Волна атакующих подхватила и понесла с собой Наполеона и Ярослава. Вместе с гвардейцами они с ходу врезались в передовые отряды англичан, в мгновение ока смяли и растоптали первую линию стрелков и неудержимо двинулись дальше. Вторая линия продержалась еще меньше первой, успев произвести только один залп. Затем она тоже сломалась и исчезла, срезанная под корень, как колосья под серпом жнеца. Наступление продолжалось, и Ярослав чувствовал себя против воли вовлеченным в сумасшедшую гонку, из которой невозможно вырваться.

Какой-то офицер, словно прочитав его мысли, схватил под уздцы лошадь историка с явным намерением вывести ее из атакующей толпы, но Ярослав, к собственному удивлению, грубо выругался и оттолкнул доброхота, больше всего на свете желая в этот миг оказаться на месте Басака, чья предсмертная песнь сменилась ликующим победным кличем. Его огромный обоюдоострый топор уже испил крови врага. Сверкающее стальное лезвие вздымалось и падала, оно крушило черепа и отрубало конечности с одинаковой легкостью.

Колонна гвардейцев разделилась. Старая гвардия продолжала атаковать позиции англичан, второй эшелон, состоявший из опытных солдат, еще не достигших статуса ветерана, свернул налево и двинулся в обход, а арьергард, где в основном были собраны молодые гвардейцы, вклинился в брешь, образованную отступившими дивизиями левого фланга д'Эрлона, и зашел в тыл английским полкам, чрезмерно увлекшимся преследованием отступавших.

Ярослав снова увидел Наполеона. Он уже спешился и был окружен офицерами штаба. Историк с трудом слез со своей лошади и протиснулся к императору. Задев кого-то раненой рукой, он поморщился от боли, но искренняя тревога за судьбу Наполеона заставила его тут же забыть о ней.

–Как дела?

–Пустяки, царапина,- преувеличенно бодрым голосом откликнулся император.

Ярослав опустился на колени и бегло осмотрел рану. Слава Богу, артерию не задело. Мушкетная пуля насквозь прошила мякоть бедра, оставив выходное отверстие с рваными краями, из которого непрерывно сочилась кровь. Один из адъютантов разорвал вдоль белый офицерский шарф, одну половину сложил в виде тампона, а второй туго перевязал рану под бдительным руководством и присмотром ученого.

–Ну вот, пока этого достаточно, а когда вернемся на корабль, кибермеды в два счета вас заштопают.

–Сначала нам надо выиграть сражение,- усмехнулся Наполеон, быстро обретая прежнюю бодрость. - Что такое? Вы тоже ранены?

Ярослав был тронут тем, что император вообще обратил внимание на его руку, и не стал жаловаться, хотя рана болела с каждой минутой все сильнее.

–Пустяки, царапина,- повторил он слова Наполеона, сказанные пятью минутами раньше.

–Да у вас же кость перебита! - нахмурился император. - Вы рискуете потерять руку.

–Это вряд ли, - отмахнулся Ярослав, - но шину наложить не помешает.

Он мужественно сдерживал стоны, пока штабной лекарь накладывал ему примитивную шину из двух дощечек и прибинтовывал к груди раненую руку.

Наполеон поднялся с земли и подошел к Ярославу, заметно хромая.

– Жалую вас чином генерал-майора и награждаю орденом Почетного легиона за то, что вы сегодня для меня сделали.

Ярослав ничего не мог с собой поделать. Его буквально распирало от гордости.

Поднявшись на небольшой пригорок, он оглядел поле битвы. Весь левый край британской линии обороны был смят. Разрозненные кучки солдат в красных мундирах откатывались в тыл. За ними бросилась в погоню резервная дивизия корпуса Лобо. Прямо по ходу продолжала наступление Старая гвардия, чьей целью была деревушка Ватерлоо. Тяжелая кавалерия, позволив пройти вперед пехоте, обрушилась на правый фланг англичан. Стремительный натиск кирасир при поддержке артиллерии вселил панику в солдат неприятеля. Они покидали позиции целыми батальонами и бежали куда глаза глядят. Из ворот замка Угумон хлынула английская конница. Поздно! Ей уже некуда было деться - французы окружали ее со всех четырех сторон. Вся армия союзников неудержимо разваливалась. Волна паники, первоначально поднявшейся на левом фланге, теперь уже захлестнула центр и распространялась дальше.

Наполеон, прихрамывая, присоединился к историку и бегло окинул взглядом долину. Он тяжело дышал, глаза были влажными от слез.

– Вот как должно было быть в тот раз! - торжествующе вскричал он, воздев к небу руки.

Офицеры и генералы окружили императора, наперебой поздравляя его с победой и вместе с ним наблюдая за радостным и захватывающим зрелищем - армией «Веллингтона», улепетывающей во все лопатки.

Вернулся, с трудом ковыляя, израненный Басак. Кровь капала с его рассеченной саблей морды, сочилась из простреленной лапы, но больше всего крови было на лезвии его любимого оружия.

– Клянусь всеми богами, эти парни знают, как надо сражаться! - взревел он вместо приветствия, Наполеон встретил гаварианина с распростертыми объятиями, положил руку ему на плечо и гордо огляделся.

Мимо пригорка к центру долины подтягивались остатки молодых гвардейцев. Сквозь их ряды к императору с трудом пробился сильно встревоженный курьер.

– Сир! На опушке леса замечены передовые части прусской пехоты!

Потрясенный неожиданной новостью Наполеон оглянулся и требовательно протянул руку. Ему тут же подали старенькую, поцарапанную подзорную трубу. Молоденький адъютант почтительно подставил плечо и стоял неподвижно, пока император обозревал окрестности на правом фланге.

Восточный край поля битвы утопал в пороховом дыму, но едва он немного рассеялся, Ярослав сразу почувствовал, как сердце у него уходит в пятки. В двух милях от них из лесу выползала мощная черная колонна.

–Который час? - спросил Наполеон.

–Четверть третьего, сир, - ответил адъютант, демонстрируя золотые карманные часы с откинутой крышкой.