Владимир Самошкин - Александр Антонов. Страницы биографии

• Название: Александр Антонов. Страницы биографии
• Автор: Владимир Самошкин
• Жанр: Альтернативная история

Предлагаемый вниманию читателей историко-биографический очерк является первой попыткой рассказать о жизненном пути человека, имя которого – хотим мы того или нет – навсегда останется в отечественной истории.

В документальную основу очерка легли неизвестные ранее материалы об Антонове, найденные автором в Государственном архиве Российской Федерации (бывший Центральный государственный архив Октябрьской революции), Российском государственном военно-историческом архиве (бывший Центральный государственный военно-исторический архив), Российском государственном военном архиве (бывший Центральный государственный архив Советской Армии), Центральном государственном архиве Москвы (бывший Центральный государственный исторический архив г. Москвы), Центре документации новейшей истории Тамбовской области (бывший Партийный архив Тамбовского обкома КПСС), Архиве Л.Д. Троцкого в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета США, а также в государственных архивах Владимирской, Воронежской, Пензенской, Саратовской и Тамбовской областей.

---

В это время дверь сеней приоткрылась, и в проеме мелькнул кто-то из Антоновых. В него тут же, без всякого предупреждения, выстрелил из браунинга Ластовкин. Не попал. Антонов метнулся обратно в дом, заперев дверь изнутри.

Только после этого инцидента Катасонова призналась Покалюхину, что в доме находятся двое вооруженных неизвестных, именующих себя Степаном и Матвеем; они пришли к ней прошлой ночью на свидание с приезжим из Тамбова и с наступлением темноты должны уйти. На предложение Покалюхина передать своим "гостям" записку Катасонова ответила категорическим отказом – боюсь, мол, убьют. А на вопрос, как можно взять их без жертв, заявила: "Это сделать никак нельзя, и вас, бедняжки, они всех побьют".

В этот момент слева /если смотреть со двора/ прогремело несколько выстрелов. Это два поста оцепления /бывшие антоновцы Ярцев и Зайцев/ встретили и пресекли огнем попытку братьев Антоновых выскочить через окна северного торца дома.

Перебегая по кругу от одного поста к другому, Покалюхин заметил, что из одного окна выстрелы раздаются чаще всего, и приказал бывшему командиру Особого антоновского полка Санфирову бросить туда гранату, которая, однако, угодила в оконную раму, отлетела назад и разорвалась на земле, едва не задев своими осколками бросавшего. Больше гранат ни у кого не было.

Первые сумбурные минуты боя миновали, и Антонов разглядел среди стреляющих в него людей знакомые лица своих бывших сподвижников и принялся их стыдить:

– Яшка, Лешка, что вы делаете?! Кого вы бьете?!!

– Довольно, Александр Степаныч, – неуверенно огрызались в ответ Яков Санфиров и Алексей Куренков. – Поиграл и будет!

Так как дело шло к сумеркам, а результатов осады все не было, Покалюхин приказал поджечь дом и усилить обстрел окон. Через полгода он вспоминал:

"Соломенная крыша быстро занялась. Пожар в полном разгаре, обстрел идет усиленным темпом. Антоновы нам не уступают и сыпят в нас из своих маузеров. Борьба продолжается уже с час. Жертв нет ни с чьей стороны. У избы загорается потолок.

Все село собралось на пожар и стрельбу. Собравшиеся в недоумении смотрят на странную картину. Смельчаки спрашивают в чем дело. Объясняю. Очень сдержанно, но все-таки заметно крестьяне выражают нам свое сочувствие, желают успеха в борьбе. Сказать это открыто им нельзя: вдруг в этот, возможно, сотый раз Антонов выйдет опять победителем, тогда он найдет всех сочувствующих нам и сведет с ними свои счеты.

Дом объят пламенем. Кругом стрельба. Черный густой дым клубком стелется на землю.

Мне невольно приходят в память аналогичные случаи стычек с Антоновым. Помню, как не то в 1919 г., не то в 1920 г. его также захватили с Токмаковым в с. Рамзе. Атаковали, зажгли, и все-таки он ушел, разогнав наших. Ну, думаю, воспользуется он густым соломенным дымом, выскочит – пропадет как сквозь землю. Ведь в какие он только не попадал ловушки и, как бес, уходил из них".

Прервем здесь ненадолго Покалюхина, чтобы отметить одно обстоятельство, о котором он /как и Полин/ забыл, наверное, упомянуть. Дело в том, что во время своего последнего боя Антонов был уже "не тот", что в 1919 году. 24 июня 1922 года Александр Степанович был не только очень болен малярией, но и являлся, по существу, калекой – висела плетью почти высохшая правая рука /результат пулевого ранения, полученного в бою с красными осенью 1920 года в селе Золотовка/. А если учесть, что Антонов не был левшой, то не трудно представить, что это был за боец, который не в состоянии даже самостоятельно перезарядить свой маузер.

"…И на сей раз Антонов решил перехитрить нас и уйти, но он ошибся в своих расчетах. Наученные горьким опытом в борьбе с ним, мы предусмотрели все возможные уловки. Обеспокоенный затяжкой борьбы, ибо время клонилось уже к закату, я, как угорелый, носился по постам своим, приказывая смотреть "в оба".

Вдруг замечаю – открылось быстро окно пред постом тов. Беньковского. Приказываю усилить обстрел этого окна. Четко, словно по расписанию, посылают в нас пули Антоновы из своих автоматов. Горящий потолок обваливается. Антоновы с дьявольской быстротой выскакивают в окно и нападают на посты Куренкова и Кунакова. Последний, оправдываясь порчей оружия, "отходит". Мне все видно с огорода, и я бросаюсь на помощь Куренкову через соседний двор. Выскакиваю на улицу и оказываюсь в тылу Антоновых, шагах в 8 – 11. Они стояли оба рядом и стреляли в лежащего Куренкова. Антоновы оборачиваются и с криком "Вот он, бей его!" бросаются на меня. У меня в револьвере остается всего два патрона. Я вынужден тоже "отходить" и, уже "не сдерживая противника", несусь полным ходом к своим постам. Антоновы – следом за мной, осыпают пулями из своих маузеров, но не попадают. Бегу через двор и вот я уже около своих ребят. Антоновы подались обратно во двор и другой стороной, через огород – тягу, держа направление к лесу. Но здесь стоял мой наблюдатель, поднял тревогу, и я, с Санфировым и Ярцевым, догоняем Антоновых и вновь вступаем в перестрелку. Опять поднялся ураганный огонь. Скоро Антоновы, как бы по условленному знаку, падают оба. Меткие выстрелы Ярцева уложили их".

В своих воспоминаниях Покалюхин опустил кое-какие моменты боя, о которых не мешает рассказать подробнее.

Когда обстрелянные Покалюхиным на улице /ныне ул. Советская, а тогда была без названия/ Антоновы бросились за ним в соседний двор мельника Василия Владимировича Иванова /главного укрывателя Антонова в Нижнем Шибряе/ и попытались вслед за Покалюхиным перемахнуть через забор на огород, то почти лицом к лицу столкнулись с Ластовкиным и Санфировым. И прежде чем Антоновы отпрянули обратно во двор, по ним было произведено порядка семи выстрелов. Одна пуля попала Александру Степановичу в подбородок, другая угодила в Дмитрия.

Оставленные на какое-то время в покое, раненные Антоновы с трудом перелезли через ограду двора мельника с левой стороны и по огороду пошли /бежать Дмитрий не мог/ напрямик к лесу, до которого было не более ста пятидесяти метров. Еле двигавшиеся Антоновы – Александр поддерживал Дмитрия – обреченно брели как раз на лежавшего за огородом в зарослях конопли Хвостова /еще не принимавшего участия в перестрелке/, который заметил их и поднял тревогу.

Вновь увидевший Антоновых Покалюхин не рискнул приближаться к ним по открытому месту /на огороде рос картофель/, а вместе с вооруженными карабинами Санфировым и Ярцевым побежал наперерез по дуге направо, через густой соседский сад. Антоновы этого рокового для них маневра видеть не могли: обзор направо закрывала стоявшая почти в конце огорода мельника рига, которую они как раз обходили слева. А когда миновали ее, то увидели /если успели/ справа от себя, метрах в десяти или двенадцати, бегущих цепью почти навстречу им Ярцева, Покалюхина и Санфирова.

Правый крайний в этой цепочке бывший антоновец из 14-го Нару-Тамбовского /Хитровского/ повстанческого полка Михаил Федорович Ярцев первым увидел появившихся из-за риги Антоновых и первым же дважды выстрелил в них из карабина. Сначала в Александра, затем в Дмитрия. Не выпуская из рук оружия, братья почти одновременно упали в высокую картофельную ботву, лицом к лесу, до которого оставалось еще метров сто двадцать.

Лишь минут через десять, выпустив по месту падения Антоновых не один десяток пуль и не получив ни одну в ответ, Покалюхин и другие решились, наконец, подойти к двум бездыханным телам.

Спустя девять дней Покалюхин писал в служебном отчете об операции в Нижнем Шибряе:

"При убитых я взял два маузера при сотне патронов, два браунинга. Причем, по сведениям, история маузеров такова. Антонова Александра маузер – как будто преподнесенный ему Кирсановским уисполкомом в бытность его начумилиции за усердную службу, и этот маузер находился при нем всегда. На нем сделана монограмма "Я". Маузер же Антонова Дмитрия, с монограммой "Д. А.", является принадлежавшим убитому Антоновым тамбовскому предгубисполкома тов. Чичканову, который Антонов подарил своему сподвижнику … Токмакову, а после смерти последнего передан Антоновым своему брату Дмитрию. За все время перестрелки – более двух часов – бандиты Антоновы по-прежнему проявляли максимум отчаянности и свирепости, и ими было выпущено не менее двухсот маузерских патрон…

Маузер Александра Антонова остался у меня, маузер Дмитрия Антонова передан т. Полину, один браунинг мною дан оперативнику Беньковскому и другой браунинг – бандагенту."

Какому бандагенту отдал Покалюхин браунинг – неизвестно. Но думается, тому, кто убил Антоновых. А таким Покалюхин считал Ярцева. Это уже много позже в нашей художественной, а затем и исторической литературе появилась пока ничем не аргументированная версия, что Антоновых убил не Ярцев, а Санфиров. Эту версию можно было бы не принимать всерьез, если бы ее в свое время не поддержало Управление КГБ СССР по Тамбовской области.