Владимир Самошкин - Александр Антонов. Страницы биографии

• Название: Александр Антонов. Страницы биографии
• Автор: Владимир Самошкин
• Жанр: Альтернативная история

Предлагаемый вниманию читателей историко-биографический очерк является первой попыткой рассказать о жизненном пути человека, имя которого – хотим мы того или нет – навсегда останется в отечественной истории.

В документальную основу очерка легли неизвестные ранее материалы об Антонове, найденные автором в Государственном архиве Российской Федерации (бывший Центральный государственный архив Октябрьской революции), Российском государственном военно-историческом архиве (бывший Центральный государственный военно-исторический архив), Российском государственном военном архиве (бывший Центральный государственный архив Советской Армии), Центральном государственном архиве Москвы (бывший Центральный государственный исторический архив г. Москвы), Центре документации новейшей истории Тамбовской области (бывший Партийный архив Тамбовского обкома КПСС), Архиве Л.Д. Троцкого в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета США, а также в государственных архивах Владимирской, Воронежской, Пензенской, Саратовской и Тамбовской областей.

---

Перелом произошел во второй половине июня, когда стал жесточайшим образом "проводиться в жизнь" печально знаменитый на Тамбовщине двадцать первого года приказ №171, в соответствии с которым в селах брались и расстреливались заложники, если население не выдавало спрятанное оружие, антоновцев и их семьи. Особенно жестоко этот приказ выполнялся в так называемых "злостнобандитских селах" /все населенные пункты мятежной части Тамбовщины были поделены красными на 4 категории: "советские", "нейтральные", "бандитские" и "злостнобандитские"/. И если расстрел первой партии заложников не давал нужного результата, то тут же бралась и ставилась к стенке следующая. Так, после расстрела трех партий заложников /всего 23 человека/ в деревне Кулябовка Борисоглебского уезда, она моментально превратилась из "злостнобандитской" в "советскую". Самая же большая партия заложников /80 человек/ была расстреляна в "злостнобандитском" селе Паревка Кирсановского уезда(138), после чего сдались бродившие в ее окрестностях остатки Особого полка антоновцев /своего рода повстанческая гвардия/ во главе со своим командиром Яковом Васильевичем Санфировым. Заметим, что до этого ни один из командиров антоновских полков не сдался в плен, предпочитая в безвыходной ситуации пустить себе пулю в висок.

В июле – сентябре 1921 года сдались еще шесть командиров повстанческих полков /было твердо обещано, что их не расстреляют/. Сам же Александр Степанович Антонов, разумеется, и не помышлял о добровольной явке с повинной, прекрасно понимая, что прощения ему не будет.

В великом множестве больших и малых боев довелось участвовать Антонову. Судьба явно берегла его: лишь трижды он был ранен. Первый раз это случилось 18 сентября 1920 года в кровопролитном бою под селом Афанасьевка Тамбовского уезда; пуля чиркнула по щеке, оставив небольшой шрам.

Второй раз Антонов был ранен в том же месяце в селе Золотовка Кирсановского уезда, где его с двенадцатью ближайшими сподвижниками в одном из домов неожиданно окружил 2-й взвод эскадрона имени Л. Д. Троцкого из Кирсанова. Не испытывавшие недостатка в патронах штабисты Антонова продержались до темноты, а затем, забросав осаждающих гранатами, прорвали кольцо окружения и скрылись. Во время в общем-то успешного прорыва самому Антонову не повезло: несколько красноармейцев видели, как пуля вырвала большой кусок правого рукава кожаной тужурки Антонова. Как выяснилось позднее, в этом бою Антонов был ранен в правую руку, после чего она начала постепенно сохнуть.

В третий же раз Антонов был ранен по касательной в голову 6 июня 1921 года во время бегства из пограничного с Тамбовщиной пензенского села Чернышево, куда неожиданно ворвались три машины из чекистского автобронеотряда № 52. Кстати, шофер одной из машин – Михаил Лаврентьевич Соловьев, увидевший скакавшего к лесу Антонова и указавший на него пулеметчикам, уже через несколько дней получил орден Красного Знамени. /И вообще мало кто знает, что примерно каждый десятый орден Красного Знамени в гражданскую войну 1918-1922 годов был дан именно за подавление антоновщины/.

О ранении Антонова в голову немедленно и громогласно протрубили почти все тамбовские газеты. Поэтому остается только гадать, что же толкнуло популярного в свое время советского писателя Николая Евгеньевича Вирту дать в известном романе "Одиночество" свою версию происхождения шрама на голове Антонова. Уж не то ли обстоятельство, что главным рецензентом романа был Иосиф Виссарионович Сталин, и поэтому боевое происхождение шрама не вписывалось в жесткие рамки "социалистического реализма"? Однако предоставим слово Вирте:

"Вечером в избе, где жил Антонов, за закрытыми ставнями пьянствовали Антонов, Косова и Герман.

…Ночью, совсем потерявшие остатки разума, они спустились вниз и, шатаясь, пробрались к амбару. Там вторые сутки ждали своей участи пленные коммунисты. Герман отпер амбар, зажег свечу в фонаре, висевшем у притолоки.

Пленные – их было пятеро: четверо мужчин и девушка-учительница – сбились в кучу и, тесно прижавшись друг к другу, ждали смерти.

Антонов, не целясь, выстрелил в угол. Девушка вскрикнула.

– Т-ты не можешь, – сказала Косова, ее шатало от самогонки. – Д-дай я!

Она прицелилась, маузер дал осечку, прицелилась еще раз. Из угла выскочил чернявый, босой человек, в одном исподнем и крикнул:

– Палачи, убейте! – и рванул на себе рубашку. Дрожащими руками Герман выхватил браунинг и выстрелил в белое пятно, человек упал и пополз в угол, к своим.

Потом Косова и Антонов начали палить в живую, шевелящуюся стонущую кучу.

И вдруг из нее начал вырастать человек. Хватаясь за бревна, вставала девушка. Она обернулась к убийцам, колеблющийся свет упал на ее лицо, обагренное кровью. Дико завизжала Косова; выронив маузер, она бросилась бежать; с безумным, перекосившимся от ужаса лицом пятился назад Герман; Антонов захрипел, метнулся к двери, упал и расшиб о косяк голову. В амбар вбежали люди."

Что здесь можно сказать? Что ни Маруси Косовой, ни Шурки Германа ко времени описываемых в романе событий /май – июнь 1921 годе/ уже давно не было в живых? Выходит, что воинствующий трезвенник Антонов пил "вонючую самогонку" с покойниками?!

Впрочем, далеко не один Николай Вирта грешен по части измышлений, касающихся биографии Антонова. Вот и другой известный писатель, Варлам Тихонович Шаламов, со своим "достоверным" рассказом "Эхо в горах". Это трогательное до слез, но, увы, абсолютно придуманное повествование о том, как в разгар восстания Антонов попал в плен, а красный комбриг, некто Михаил Степанович Степанов /якобы бывший эсер, сидевший когда-то в Шлиссельбургской крепости вместе с Антоновым и даже целый год скованный с ним одной цепью/, устроил ему побег, предварительно взяв с Антонова честное слово /честное каторжное?/, что тот прекратит вооруженную борьбу с советской властью. Александр Степанович, понятное дело, слово свое не сдержал. А лет через шесть чекисты узнали о том, кто помог Антонову бежать, и бывший комбриг получил 10 лет лагерей, где и повстречался с Шаламовым. Кстати, последний весьма любопытно, но опять-таки совершенно неверно описывает и гибель Антонова: "Антоновщина шла к концу. Сам Антонов лежал в лазарете в сыпном тифу, и когда лазарет был окружен красноармейскими конниками, брат Антонова застрелил его на больничной койке и застрелился сам. Так умер Александр Антонов. «Разумеется, каждый писатель, обращающийся к исторической теме, имеет неоспоримое право на художественный вымысел. Однако всему же должен быть предел. Особенно это касается такого жанра, как исторический очерк. Поэтому вряд ли можно найти сколько-нибудь вразумительный ответ на такой, к примеру, вопрос: почему ставший ныне популярным у нас писатель-эмигрант Роман Борисович Гуль, создавший в одном из своих исторических очерков довольно колоритный /хотя и безбожно искаженный/ образ "легендарного атамана-мстителя" Антонова, именует его совсем другим именем и отчеством – Герасимом Павловичем? И вообще, по Гулю, антоновщина была не в Черноземье, а в Поволжье. На наш взгляд, это уже слишком.

И все же недосягаемой вершиной беспредела в изображении Антонова и вообще событий антоновщины являются бесчисленные, но совершенно бредовые газетные публикации и интервью 1990-х годов тамбовского пенсионера Бориса Васильевича Сенникова, который, насколько известно автору этих строк, не является историком и никогда не бывал ни в одном из архивов, где хранятся документы по истории Антоновского восстания.

В середине июня 1921 года еще не оклемавшийся толком от недавнего ранения в голову Антонов опять угодил в переплет. В тот день красные курсанты обнаружили и атаковали неподалеку от села Трескино Кирсановского уезда небольшой повстанческий отряд, в который как раз угораздило приехать Антонова. После короткого боя мятежники "рассеялись" в разные стороны, а преследуемые конными курсантами Антонов и четверо его ближайших сподвижников выскочили прямо на Трескино, где размещался штаб сводной курсантской бригады.

Увидев выгнанных на село пятерых мятежников и с удивлением узнав в одном из них самого Антонова, командир бригады и еще человек двадцать штабистов и курсантов мигом вскочили на коней и бросились на перехват Антонова и его спутников. Однако многоверстная бешеная скачка со стрельбой окончилась безрезультатно. Кони преследуемых оказались резвее.

В начале июля, желая спасти остатки своих разгромленных армий от окончательного уничтожения, Антонов приказал повстанческим командирам прекратить вооруженную борьбу и, сохраняя людей и оружие, дожидаться того момента, когда красные будут вынуждены вывести из пределов разоренной и голодающей Тамбовской губернии свою огромную /120-тысячную/ оккупационную армию. И тут же сам первым продемонстрировал пример исполнительности, внезапно и бесследно исчезнув даже из поля зрения советской военной и чекистской разведки.