Мартин Стивен - Могила галеонов

• Название: Могила галеонов
• Автор: Мартин Стивен
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-058104-7, 978-5-403-02153-1

Сэр Генри Грэшем не родился опытным шпионом.

Поначалу «на тайной службе ее величества» Елизаветы I ему приходилось очень нелегко… Одно из первых его заданий — любой ценой узнать детали плана вторжения в Англию испанской Великой армады и помешать его исполнению. Для этого Грэшем отправляется в Испанию на корабле легендарного «джентльмена удачи» Фрэнсиса Дрейка. Однако что-то пошло не так…

---

— Ну, такого я ни разу не видывал, — заметил Манион.

— Не желаете ли прогуляться верхом? — спросил Грэшем. — Еще светло, и время есть.

— Ну конечно, — ответила Анна. — Как ее зовут?

— Вы можете ее переименовать, — ответил Грэшем, — но я назвал ее Триумфальная, потому что вполне могу представить ее запряженной в триумфальную колесницу римского императора.

Анна посмотрела на лошадь и улыбнулась. Улыбка делала ее лицо милым.

— Мне нравится это имя, — сказала она. — Я так и буду ее называть.

Служанка сообщила, что удалось найти старый женский костюм для верховой езды, нуждающийся только в небольшой починке. Анна ушла переодеваться. Ожидание показалось Грэшему немыслимо долгим. Он не понимал, отчего женщины так долго переодеваются. Наконец она вернулась во двор. Он посмотрел на нее в этом знакомом ему наряде и невольно побледнел.

— Я очень рада, что мы нашли этот костюм, — гордо объявила старая служанка. — Мне помнится, его носила еще леди Мэри, когда ваш батюшка являлся ее опекуном.

Грэшему стало не по себе. Он-то думал, что все чувства, связанные с матерью, умерли в его душе. Не так ли она выглядела (как сейчас Анна), отправляясь некогда на верховую прогулку? Он предпочел не думать об этом.

Грэшем не мог сказать, что он опасался за свою жизнь. Но сейчас, когда он сопровождал свою гостью, правила требовали приличия эскорта. Их сопровождали четверо слуг в темно-синих, с серебром, ливреях, причем один из них ехал впереди, расчищая путь. Поехал с ними, конечно, и Манион, не любивший носить ливрею и предпочитавший одеваться на свой манер. Таким образом, его можно было принять за преуспевающего мастерового или не очень преуспевающего представителя среднего класса.

Они отправились на прогулку вдоль реки по направлению к Уайтхоллу. Анна ехала на новой для нее лошади, а прибрежье было единственным местом в городе, где повсюду имелись неплохие мостовые. Анна гордо восседала на Триумфальной, как бы составляя единое целое со своей лошадью. Грэшем знал: кобыла бывает неспокойной, но сейчас все шло хорошо. Все прохожие в этом фешенебельном районе, прилегающем к Вестминстеру и королевской резиденции, оглядывались на красавицу, восседавшую на великолепной серой в яблоках лошади. Какой-то прохожий даже поприветствовал их, приняв было Грэшема за графа Эссекса, но его приятель разъяснил ему его ошибку. Впечатление отчасти портил Манион, сидевший на неказистой с виду лошадке. Но Манион знал: это — смелое и сильное животное, которое может хоть весь день скакать галопом и не понесет, даже если рядом взорвется пороховой заряд. Маниона всегда интересовала обманчивая внешность.

Но тут произошла их встреча с лицом, которое трудно было обмануть. Они уже хотели повернуть назад, когда за их спиной раздался грохот огромной кареты, сопровождаемой большой свитой.

Королева Англии была вполне способна ездить верхом, любила она и водные прогулки по Темзе. Но в тот день обстоятельства потребовали от нее выбрать громоздкую карету, с которой кучерам на узких городских улицах было довольно сложно управляться. Наши всадники посторонились, давая дорогу процессии. Анна сразу поняла: по улице следует лицо очень высокого положения, хотя, конечно, не знала, что это — первое лицо в стране. Неожиданно кучер остановил карету в нескольких ярдах от наших путешественников. Остановила коней и свита, одетая в зелено-белые цвета Тюдоров. Слуги отворили дверцу и расстелили на мостовой ковер. Королева Елизавета вышла из кареты.

«Только не это! — с тоской подумал Грэшем, меньше всего желавший встречи с этой „злой стервой“, которую подозревал в намерении извести его. — Боже, сохрани!» Грэшем и Анна, прежде чем спешиться, поклонились королеве, оставаясь в седлах. Оказавшись на земле, Грэшем низко поклонился, а его спутница склонила голову и сделала глубокий реверанс. «Как хорошо, что ее научили, как себя вести», — подумал Генри.

— Вот что! — Голос Елизаветы звучал повелительно, В такие моменты чувствовалось, что это дочь Генриха VIII. — Прекратите кланяться и подойдите сюда. И лошадей подведите.

Грэшему пришлось повиноваться.

Елизавета стояла на расстеленном для нее ковре в великолепном темно-вишневом платье, на котором, словно звезды на небе, сияли драгоценные камни. Она оценивающе посмотрела на Генри.

— Молодой Генри Грэшем, если не ошибаюсь? — спросила она.

— Да, ваше величество, — ответил он, снова низко поклонившись.

— Молодой Генри Грэшем, не появляющийся при нашем дворе, — заметила королева. Было ли это сказано с угрозой? Ведь почти каждое слово королевы содержало в себе возможную угрозу.

— Ваше величество, я до вчерашнего дня несколько месяцев находился на море с флотилией сэра Фрэнсиса Дрейка, — ответил Генри. — Ничто, кроме необходимости служить вашему величеству за морем, не заставило бы меня отказаться от удовольствия присутствовать при дворе вашего величества.

— Гм! Я слышала, вы вернулись из вашего путешествия не без ценного приобретения? Идите сюда, девушка, покажитесь. — Королева сделала знак слугам взять под уздцы лошадей Анны и Грэшема. Опустив глаза, Анна приблизилась и снова присела.

Сейчас Грэшема больше всего занимало, понимает ли эта девчонка, кто с нею говорит, или принимает эту женщину за его почтенную тетушку, случайно встреченную ими на прогулке.

— Ну, — заметила королева, — пожалуй, из-за вас мужчины могут и подраться. Верно ли, что ваша матушка, скончавшаяся на корабле, отдала вас на милость этого молодого волка?

— Ваше величество, — отвечала Анна, все так же потупив взор, — да, моя дорогая матушка перед кончиной на борту «Сан-Фелипе», как уже известно вашему всезнающему величеству, вручила меня опеке вашего подданного.

— Я очень сожалею о вашей тяжелой утрате, — сказала королева, и голос ее выражал непритворное сочувствие. Ее судьба была полусиротской. Мать самой королевы Анну Болейн казнили за супружескую измену, причем Елизавета даже не помнила свою мать, которую и во времена Грэшема продолжали называть шлюхой. Едва ли не с рождения королева была отмечена адским клеймом, но выстояла в жизненной борьбе. Она проницательно посмотрела на красивую девушку и стоявшего рядом с ней блестящего молодого человека. Оба являлись носителями хорошей породы, несмотря на деликатные обстоятельства рождения Грэшема.

— Это кончается слезами, — задумчиво сказала Елизавета и продолжала, обращаясь к Анне с едва заметной улыбкой: — Из всех людей на земле я лучше всех знаю, как тяжело быть женщиной в мужском мире. Итак, юная леди, не нуждаетесь ли вы а моей защите? Не запугивает ли вас молодой человек? Не пристает ли он к вам? Может быть, вы желаете перейти на попечение королевского двора, хотя, видит Небо, мне и без того хватает расходов!

Теперь сама Анна осмелилась слегка улыбнуться.

— Нет, ваше величество, он меня не запугивает. Он старается держаться на расстоянии. — Она даже рискнула прямо взглянуть на королеву. — Да, он со всеми хочет держаться на расстоянии, но он во всем держится как подобает джентльмену.

Тут королева громко и откровенно рассмеялась.

— Ну, — сказала она, — если вы умеете держать их на расстоянии, считайте себя в безопасности. — Разговор, видимо, наскучил королеве. На улице поднялся ветер, к тому же быстро умножилось число любопытных. — Ну, мое предложение остается в силе. Вы можете обращаться ко мне, если хотите, чтобы я взяла вас к себе или даже нашла вам хорошего английского мужа. Вы же, Генри Грэшем, появляйтесь при моем дворе. Есть многие люди, которые умерли бы ради этого предложения, так что не будьте слишком заносчивы и не отказывайтесь от чести, предложенной вам вашей королевой. И еще одно: если вы хоть пальцем тронете эту девушку, ваша голова будет выставлена на пике на Лондонском мосту!

Она снова громко засмеялась и поднялась в карету. Грэшем уже вздохнул с облегчением, однако уже в дверях королева вдруг сделала ему знак подойти поближе.

— Скажите, — спросила Елизавета, наклонившись к нему, — правда ли, что Дрейк, по его словам, «потянул за бороду короля Испании», — так он выразился, но потом изменил свои слова, когда его поправил этот осел, его секретарь?

Генри Грэшем понимал: ему приходится играть с огнем. Царствующие особы непредсказуемы. В одну минуту они могут общаться с вами как с лучшим другом, а в следующую — обвинить вас в государственной измене за неудачную шутку или излишнюю фамильярность. Он и так чувствовал неловкость оттого, что королева низко наклонилась к нему: его аккуратная бородка находилась почти рядом с ее губами.

— Ваше величество, — заговорил он, — в качестве простого подчиненного и человека, в которого сэр Фрэнсис Дрейк счел нужным выстрелить, я должен быть воплощенной скромностью. Но все же я могу подтвердить: некое, скажем, умеренно нескромное, замечание относительно бороды короля действительно было сделано, а затем нескромный характер замечания действительно усилили. — Грэшем находился в щекотливом положении. Ему следовало одновременно и оставаться в рамках почтения, и поддерживать доверительный тон, предложенный королевой. — Однако, ваше величество, менее известен тот факт, что, по моим наблюдением (я готов в этом поклясться), в кадисской гавани потонули еще два испанских судна, когда наш командир произнес свое уникальное замечание, касающееся короля Испании. — Грэшему показалось, он не ошибся. Королева одарила своего подданного одобрительным смехом. Потом вдруг ее лицо помрачнело.