Мартин Стивен - Могила галеонов

• Название: Могила галеонов
• Автор: Мартин Стивен
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-058104-7, 978-5-403-02153-1

Сэр Генри Грэшем не родился опытным шпионом.

Поначалу «на тайной службе ее величества» Елизаветы I ему приходилось очень нелегко… Одно из первых его заданий — любой ценой узнать детали плана вторжения в Англию испанской Великой армады и помешать его исполнению. Для этого Грэшем отправляется в Испанию на корабле легендарного «джентльмена удачи» Фрэнсиса Дрейка. Однако что-то пошло не так…

---

— Сами посудите, — продолжал Манион. — Если тут пойдут разговоры, будто вы испанский шпион, что тогда? Уолсингем может объяснять, что посылал вас как двойного агента, но его самого тогда хорошо если просто за идиота примут. Один из его шпионов, значит, работает на испанцев, а он сам его посадил на корабль и отправил с Дрейком на Кадис! Еще подумают, что старик решил поставить сразу на двух лошадок и заслужить себе хорошую пенсию, если, скажем, испанцы начнут войну и победят. Если и правда он кого-то другого послал шпионить в пользу Испании, а вас — в пользу Англии, то тогда, конечно, он мог бы от вас отделаться и объявить, что расправился с самым настоящим шпионом.

Грэшем, ходивший взад-вперед по комнате, услышав его слова, остановился. Могло ли это быть на самом деле? Мог ли Уолсингем пожертвовать им, чтобы другого его агента не разоблачили как испанского шпиона?

— Кто же следующий подозреваемый? — спросил он. Сам Грэшем сделал для себя какой-то вывод, но пока не хотел его высказывать.

— Королева, — просто ответил Джордж.

Грэшем засмеялся:

— Да брось ты. Я не уронил ее во время танца, я не говорил ей, что от нее воняет, я не просил у нее денег. С чего бы ей?

— Ты очень богат, — заметил Джордж.

Грэшем вздохнул. Ему уже начинали надоедать разговоры о его богатстве.

— Верно, — сказал он устало. — Кроме того, я не растранжирил свое наследство и умею работать головой. Так что, возможно, стал даже богаче, чем был. Хотя, признаться, заботы об увеличении состояния утомляют еще больше, чем все ваши разговоры о том, как я богат.

— Кто твои родные? — спросил Джордж, не обращая внимания на тираду Грэшема.

— Кажется… у меня их нет, — ответил Генри. Он почувствовал внутреннее напряжение, начиная понимать, куда гнет его друг.

Джордж между тем продолжал:

— А что бывает с имуществом очень богатых людей, которые уходят из жизни, не имея наследников, об этом ты не задумывался?

— Позвольте мне вставить слово, — снова ввязался Манион. — Я уж найду что сказать…

— А особенно в тех случаях, когда имущество принадлежало человеку, казненному за измену? — закончил свою мысль Джордж, игнорируя Маниона.

— Имущество наследует корона, — устало проговорил Грэшем, опускаясь на стул.

— А корона опасается вторжения врага и ведет разорительную войну в Нидерландах… А сколько кораблей можно купить на деньги, вырученные от твоего имения? Сколько на эти деньги можно экипировать солдат, чтобы послать их против могущественного герцога Пармского?

— И никто, кроме несчастного дурачка, вроде тебя, не станет оплакивать гибель молодого выскочки Генри Грэшема, — заметил Грэшем.

— Королева еще никогда не испытывала такой нужды в деньгах, — заметил Джордж.

— Не исключено, — ответил Грэшем. — Это самая тяжелая перспектива, но она не так уж невозможна, если рассуждать логически. Поэтому я останавливаюсь на ней как на одной из вероятных, но не больше. — Королева была достаточно беспощадной, чтобы поступить так, как говорил Джордж, но такая ли уж у нее крайняя нужда в деньгах? Он решил подытожить разговор. — Итак, рассмотрим имеющиеся факты. Сесила я предупредил. Если угроза исходит от него, он знает: я подозреваю его, и будет по крайней мере осторожнее. Если тут замешан Бэрли, то, вероятно, его сынок немного охладит его пыл. Я уверен: если Сесил считает, что его суженая в опасности, он сумеет уговорить папашу. Что до Уолсингема… Ну, лучше всего мне с ним увидеться и самому посмотреть, что там к чему. А если это королева…

— Тогда мы попали в задницу, — мрачно изрек Манион.

— Разве что ей надоест эта затея и она займется чем-нибудь другим, — заметил Грэшем.

— Самки пауков получают то, что надо, от самцов, а потом убивают их, — заметил Манион. — Я это сам видел, — добавил он зловеще.

— Кажется, у тебя испортилось настроение, — сказал Грэшем. — У меня есть отличная идея: заткнись.

Манион умолк, хотя и пробормотал что-то вроде «не хотят слушать правду».

— Я думаю, пора немного поспать, — заметил Манион, зевая. — Да и вымыться вам обоим надо бы, если вы не возражаете. Мне самому потребовалось три дня, чтобы навести чистоту, а вас, вы уж извините, нельзя пускать в хорошее общество.

Грэшем, конечно, мог помыться и переодеться в доме друга, чтобы привести себя в порядок перед приездом в свой собственный дом. Однако он предпочел отправиться прямо к себе в поношенной, просоленной и грязнейшей одежде.

— Не понимаю, что с ним. Он ведь обычно такой… чистюля, — сказал Джордж Маниону. Сам Джордж не одобрял этого свойства друга, полагая, что большое количество воды нарушает естественную структуру кожи, а потому предпочитал воде благовония. Однако внезапная перемена в привычках Генри обеспокоила Уиллоби.

Манион усмехнулся, но промолчал. Он знал, отчего его хозяин хочет проехать по Лондону в таком виде. И грязная одежда, и запах человека, три месяца пробывшего на море, являлись для молодого человека знаком отличия, свидетельством того, что он участвовал в больших испытаниях и боях и прошел их с честью. Раз в жизни Генри Грэшем повел себя как обычный молодой человек. Он дал возможность Анне поспать часа два, а потом повел ее на улицу, чтобы посадить в седло, завернув ее в широчайший плащ, найденный в хозяйстве Джорджа и, должно быть, некогда сшитый для женщины, беременной тройней, который, однако, хорошо маскировал мужскую одежду «юнги».

Он добился желаемого эффекта. Четверо его собственных слуг из особняка привели лошадей для него, для Анны и Маниона. Двум слугам Манион велел ехать впереди, как будто для того, чтобы расчищать дорогу господину. Манион также научил их рассказывать прохожим и проезжим, что следом едет герой Кадиса, вернувшийся на родину прежде победоносного и славного сэра Фрэнсиса Дрейка. Манион считал — его хозяин вполне заслужил минуты славы. Он дрался хорошо, не проявляя страха, хотя мог бы, и сохранял присутствие духа там, где многие хорошие люди уже отчаялись. Он вполне заслужил восхищение лондонцев, боящихся, что здесь вот-вот появится испанская кавалерия, а потому очень радовавшихся любой победе англичан.

Грэшем наслаждался приветствиями толпы, но вместе с тем он не знал, как ему следует себя вести в создавшейся ситуации — махать ли рукой, как делала королева, приветствуя верноподданных, или ехать вперед с гордым видом, якобы не обращая ни на кого внимания. Поэтому он просто молча ехал рядом с Анной, с которой он едва ли обменялся парой слов с тех пор, как они сошли на берег. Совершенный овал ее лица, темные глаза, полные губы, роскошные светлые волосы оставались по-прежнему прекрасными, однако он заметил также тени под ее глазами. Может быть, люди на улицах так шумно приветствовали их, что видели в великолепной паре всадников принца и принцессу? Анна с гордым видом восседала на лошади, но Грэшем, успевший ее неплохо узнать, чувствовал, что…

* * *

— Отдохнули ли вы? — тихо спросил он ее, натянуто улыбаясь какому-то прохожему, кричавшему: «Господь да благословит вас, сэр!»

Анна немного помолчала, потом спросила:

— Понимаете ли вы, что я теперь потеряла себя и как жена?

— В каком смысле? — спросил пораженный Грэшем. Почему девушки так непредсказуемы?

— А кто поверит, что я сохранила целомудрие, проведя несколько дней на тонущем судне, где меня окружали только мужчины? А потом я провела ночь вместе с двумя мужчинами в вонючей гостинице, куда мужчины приводят женщин для… продажи. Думаете, я не видела, куда вы меня привели прошлой ночью? Я… как это у вас говорится… бежалый товар? Мой жених не захочет приобрести подержанный товар. Так что, мой опекун, цена вашей вещи равна нулю.

— Лежалый товар, — пробормотал Грэшем, но сообразил: он как бы подтверждает ее оценку.

Сначала он готов был обидеться на Анну за предположение, будто он или Манион будут ее порочить. Даже когда женщины, одинокие или замужние, действительно спят с мужчинами, они рассчитывают только на то, что те не будут об этом болтать. Затем он подумал: все остальные мужчины, находившиеся на «Маргаритке», погибли, поэтому Анне вообще нечего бояться клеветы, Но тут он вспомнил о Роберте Ленге, о Дрейке и его команде. Все они знали, как и с кем Анна добиралась до Англии, и могли рассказать об этом что угодно. Он стал то ли объясняться, то ли оправдываться.

— Что до меня, то вы знаете: сейчас вы в том же… состоянии, в каком были и до встречи со мной…

При этих словах Анна замахнулась, намереваясь ударить его по лицу. Невольно сработал инстинкт самосохранения, И девушка вскрикнула, когда железная рука Грэшема схватила ее за руку.

— Не смейтесь надо мной! — закричала она, бросив на него гневный взгляд. В ней явно проснулась гордость ее испанских предков. — Я не шлюха, даже если вы хотите меня ею представить. Как вы смеете предполагать, что я потеряла невинность?! Это неправда. Неправда, я вам говорю!