Шумилин Ильич - Ванька-ротный

• Название: Ванька-ротный
• Автор: Шумилин Ильич
• Жанр: Альтернативная история

---

– 32 – Я махнул рукой и солдаты Сенина быстро окружили дом. Теперь немцы были в наших руках. Солдаты Сенина действовали расторопно и уверенно. Русскому солдату хоть малую малость [зацепиться за немца] почувствовать свою силу, хоть на минуту получить перевес! Тут уж храбрости не отбавляй! Тут солдата подгонять и торопить не нужно! Он полезет в любую темную дыру [напропалую] и со злостью зарычит, как фокстерьер на лисицу. Я стоял на первой ступеньки крыльца. Сенин замешкался. Нашлись сразу шестеро добровольцев подняться по ступенькам, открыть входную дверь и войти в коридор. Я [отошёл] сошёл с крыльца, разделил их на две части рукой и [рукой] показал, что сначала пойдут эти трое первыми [а следом, если нужно, последуют эти]. А вы трое последуете сзади. Внутри дома послышался надсадный кашель и тихий невнятный говор двух человек. Движением рукавицы я позвал за собой старшину и трех солдата, [показал] вошёл с ними на крыльцо и знаком велел им войти. Я [поднялся на крыльцо следом за ними] стоял на крыльце. Мне тоже нужно видеть, что и как произойдёт там внутри. Тихо взвизгнула дверь. В коридоре было темно и тихо. Под ногами старшины заскрипела половица. Скрип, как по душе, резанул острым ножом. Сенин с солдатами вошли в коридор в полной темноте. Где-то за дверью опять вполголоса заговорили двое. Теперь ясно слышалась немецкая речь. Вот чиркнула спичка и Сенин потянул, на себя ручку внутренней двери. Мерцающий свет коптилки сразу проник наружу в темный коридор осветил его лицо. Я вспомнил, как старшина переступал порог мерцающей обители монашенок во Ржеве. Зря я иногда ругаю его. Он в решительную минуту ведёт себя молодцом. Немец спокойно сказал старшине что что-то не совсем понятное. Из сказанного, я уловил лишь одно слово – "Битте!" Старшина видно понял, что его приглашают войти. Он решительно переступил порог тускло освещенной комнаты. До этого момента все шло спокойно к мирно. _ Но вот немцы увидели я комнате вооруженных русских солдат и вдруг завопили, и завизжали и заголосили так, что было похоже, что в комнате неумело режут молодую свинью. Я первый раз слышал, как пронзительно вопят и визжат взрослые мужчины. Как будто Сенин резал по-свински ножом. Один, обезумевший от страха немец, вскочил на подоконник и пытался прикладом выбить оконную раму и спастись бегством. Но несколько [дружных] выстрелов по верхнем части рамы наших солдат [стоявших снаружи] отбросили его назад. Он спрыгнул на пол, СОГНУЛСЯ пополам и ткнулся [лицом в пол] каской себе в колени. В других окнах соседних комнат на подоконниках вниз головой остались висеть несколько трупов. Я боялся, как бы те, что были снаружи, не застрелили нашего старшину и солдат.

– 33 -

– Стрелять только в немцев, какие прыгают из окон! – крикнул я солдатам, стоявшим за углом. Из задней комнаты немцы решили бежать. Посылались рамы и стекла наружу. Несколько человек успело выпрыгнуть вниз. За углом затрещали беспорядочные выстрелы. Остальные, видя, что мышеловка захлопнулась, побросали свои винтовки и подняли руки вверх. Они со страхом смотрели на[своих непрошеных гостей] нас с поднятыми руками при свете мигающих стеариновых фитилей. Они глядели ничего не понимая, как будто пребывая во [летаргическом] сне. Их легко было понять. До сих пор немцам всё было легко и доступно. Они [без особого труда] легко добрались о Волги. [Легко воевали.] А на такую наглость русских совсем не рассчитывали. Они были легко, по летнему одеты. На улице за тридцать градусов, немыслимый мороз, выходить наружу из теплой избы ПРОСТО безумие. Под касками у них были надеты летние пилотки, на шеях висели невероятного вида шарфы. Не хватает только галстука бабочкой, лакированных штиблетов с гамашами и тросточки в руках. 0 валенках и меховых рукавицах и нечего говорить. Слово валенки как таковое в немецком языке отсутствует. И дословно на ихний язык не переводиться. А звучит вроде как фетровые сапоги. Мы иногда говорим – Валять дурака. Это им совершенно не понятно. Фетр и войлок у них вырабатывают машинами, а не ворочают с боку на бок вручную и не валяют, как это делают у нас. Мы вывели захваченных фрицев на снег, пересчитали их вместе с убитыми. Их оказалось всего шестнадцать человек. Несколько убитых висело на подоконниках, трое валялись на полу внутри дома. На снегу от окна я увидел свежие следы. Возможно, двоим удалось бежать из совхоза, хотя стоявшие снаружи у окон солдаты клялись и божились, что не упустили ни одного. Я ещё раз осмотрел следы на снегу. Они шли двойной дорожкой от окон прямо в лес. Ясно было, что двое немцев сбежало из дома. Солдат стремится сначала соврать, чтобы выяснить, какое за это будет наказание. Он хочет скрыть свою промашу. Но я не стал уличать их словами. Я лишь показал им следы на снегу.

– Из-за вас, двух разгильдяев, потом погибнут другие, которые станцию будут брать! Осмотрев еще раз дом внутри и снаружи, я пошел к Черняеву, который находился у сараев. Двойные двери сараев были закрыты. Снаружи под каждую из дверей были подперты наклонные брёвна. Откинув брёвна в сторону и отворив двухстворчатые двери, мы все внезапно отпрянули и попятились назад. Из темноты сарая на нас смотрел орудийный ствол немецкого танка. Было такое впечатление, что вот он сейчас заворчит [мотором], поведет стволом, лязгнет гусеницам и тронется на нас. У нас даже спёрло дыхание от неожиданности. Но вот минута нашего замешательства прошла. Из танковой пушки в нас не стреляли, из пулемёта тоже не полоснули, мы были по-прежнему живы, целы и стояли в оцепенении. Через минуту мы начали уже

– 34 – соображать. Что мы могли сделать против танков, если у нас в руках %%% винтовки? Мы воевали без всяких правил. У них солдаты и танки, сотни орудийных стволов. А у нас [стрелковые роты] солдаты стрелки с винтовкой и обоймой всего в пять патрон. Но вот наконец солдаты зашевелились и осмелели. На черной стальной обшивке четко вырисовывались черные с белым немецкие кресты. Танк был мертв и холоден как лёд. Немцы повидимому загнали их в сараи, законсервировали на зиму и оставили до весны. Полагая весной пустить их в дело. По внешнему виду танки были совершенно новыми. Краска [на боках] нигде [не слезла, на поверхности ни одной царапины] не поцарапана и не задета. Гусеницы и ходовые колеса блестели, они были новые и совсем не сработаны. [Видно, что в Калинин их привезли железной дорогой на платформах тягачами.] Бензина у них не хватило? Или масло в моторах застыло? Так решили мы. Настоящая война для нас только начинается, хотя в действующей армии мы числились уже четыре месяца. Для нас всё было ново, незнакомо и необычно. Немцы, которых мы теперь брали в плен, по-прежнему были для нас неразрешимой загадкой. Они нас гнали по полсотни километров в [сутки] день, теперь зимой они боязливо бежали как зайцы, бросали деревни и без сопротивления сдавались нам в плен. Как их понять? Где тут зарыта собака? Нас посылают вперёд. На солдата не больше десятка патрон. [Мы гоним немцев.] Вот вам стратегия и тактика! И главное что? Мы ротой берём деревню за деревней, а [генерал наш Березин] Карамушко и комбат наверное считают, что это заслуга исключительно их. Конечно! Сейчас удача и случай на нашей стороне. Но не будем обманывать себя. Нас ожидает расстрел в упор в самое ближайшее время. Потому, что никто не знает, где нас встретят немцы мощным и беспощадным огнем. Я вспомнил слова комбата на счёт нашей стрелковой роты. Командиру полка в дивизии сказали:

– Гони их вперёд! У них мало потерь! Возможно, что мы здесь ничего героического не сделали. Подумаешь, взяли несколько пленных и два танка в качестве трофеев! На всём пути мы шли без особых потерь, смотрели смерти в глаза, а это в счет не идет, когда [мало убитых] солдат не убивает. И здесь, когда в открыли в сарае дверь, от страха и от ужаса мурашки у нас побежали по спине. Вот если бы танки стреляли в нас, и мы их забрали, вот это было бы геройство. А это даже подвигом [не считается!] не назовёшь [слово не подберёшь, чтобы нас похвалить]. Совхоз нами взят. Теперь он в наших руках. Но все мы страшно устали, солдатам нужен отдых.

– Ты Сенин сегодня отличился!

– Разрешаю тебе завести своих солдат в дом! Пусть заделают окна и отдохнут до утра!

– А ты Черняев займёшь со своими оборону! Ты со своими при подходе к совхозу пятился где-то сзади! Танки тебе достались без боя. До утра будешь нести дежурство! Справедливо или нет?

– Согласен!

– 35 -

– Если застану кого из твоих [солдат] спящими [на постах], продлю боевое дежурство в снегу ещё на сутки!

– Справите службу по честному, пущу в дом, разрешу полежать на полу! [часа через два пойдёте спать!] [В тепле разрешу отдохнуть!] Перед рассветом 6-го декабря в роту прибежал связной, посланный из батальона.

– Мне нужно докладать! – сказал ему комбат.

– А из роты нет никаких донесений.

– Сбегай посмотри! Взяли они совхоз Морозово?

[- При тебе в роту телофонисты дотянут связь. Доложишь мне лично обо всём по возвращении!] Солдат прибежал в роту и слово в слово передал мне задание комбата.