Николай Маркевич - История малороссии - 4

• Название: История малороссии - 4
• Автор: Николай Маркевич
• Жанр: История

Маркевич Микола (1804-60), історик, етнограф, поет і музика-композитор, приятель Т. Шевченка, народився у селі Турівці на Прилуччині, де жив і помер; студіював у Петербурзі (у пансіоні при Педагогічному Інстетуті), і в Москві (вчився музики у Дж. Фільда). Близький до декабристських літ. кіл. (писав вірші, перекладав на російську мову Шекспіра й Байрона тощо), Маркевич з великим захопленням зустрів поезії К.Рилеєва, присвячені визвольній боротьбі України в минулому. вся літературна й наукова творчість Маркевича була просякнена патріотичним духом. 1831 р. він видав у Москві свої "Украинские мелодии", де у віршах російською мовою оспівував героїчне минуле України. Протягом довгих літ Маркевич збирав матеріали до історії України, м. ін. в архівах, зокрема в чернігівських. Проте основним джерелом для нього була "Історія Русів" (тоді ще не опублікована), під ВПЛИВОМ якої написаний головний твір Маркевича

"История Малороссии" (закінчений 1838, надрукований у 5 томах у Москві 1842-43; 1–2 том — основний текст, а 3–5 том. — документальні додатки, примітки, опис джерел, списки полків, сотень січових куренів, реєстр володарів України, списки ген. старшини, полковника, вищого духовенства, хронологічні таблиці тощо). Хоч "История Малороссии" з боку науково — методологічного вже не відповідала тодішньому станові історія науки, своєю схемою історії України, яку Маркевич розглядав як самостійний і безперервний процес розвитку від найдавніших часів аж до сучасности, твір Маркевича мав не абиякий вплив на сучасників (зокрема на Шевченка, який присвятив Маркевичу вірш "Бандуристе, орле сизий") і українську історіографію 19 в., а документальні додатки до нього збергають певне значення и досі.

Издание книгопродавца О.И. Хрусталева.

М О С К В А.

В типографии Августа Семена,

при Императорской Медико — Хирургической Академии.

1842.

Печатать дозволяется

с тем, чтобы по напечатании представлены были в Ценсурный Комитет указанное число экземпляров. С. Петербург. Май 7 — го дня 1840 года.

Ценсор П. Корсаков.

---

А как немочно было войскам по погорелым полям дале идти, он не ища и не промышляя какова способуг как бы над неприятели, хотя уже меншими войски, учинить промысл, гоня на неславу вечную войск Московских и козацких, а защищая Государство Крымское совершенно на том стал и советовал, чтоб Бояры, их милости с войски возвратились назад.

А возвратив обозы назад, то говорил: не сказывал ли я, что Москва ничего Крыму не зделает; се ныне так и есть и надобно будет впредь гораздо им от Крымцов отдыматись; а творит то на ругательство с смехом; ныне ни очем не печалитца, только так говорит перед духовною честною особою: когда бы мне дал Бог сына моего с низу целого сыскать и в Батурин придти, буди де знать, что делать; есть у меня дела напряжены к деланию иные.

И то говорил чрез туж особу: не знаю что мне делать с теми чертями Москали, как они со всеми войски своими напрутца в дом идти, я бы де хотел просить Боярина, чтоб мне дал и оставил с пять тысяч войска, а то для пожданья и отыскания сына моего с низу.

И то Пресветлейшим Великим Государем буде известно, что он Гетман самовласно владеет и хочет владеть Малою Россиею, грамоты Монаршеские у кого хочет берет и дачи на себя или на детей своих оборачивает; к Царствующаму граду Москве не токмо мирским, но и духовным людем, ездить запрещает, и городы Государские Малороссийские не Государскими, но своими именует, и людем войсковым приказывает, чтоб ему, а не Монархом верно служили.

Сверх того говорил: когда возвратимся из Крымского походу, порадеем лутчи Малую Россию утвердить, и не так как стоит в прежних своих статьях.

А сын его Григорий, в Чернигове, бранил Войта и мещан, и, лаючи смертною казнью, грозил, что Войт и мещане хотели поставить на Ратуше орла пластного в то знамение, что город Чернигов есть власное Их Царского Пресветлого Величества отчина, и говорил Григорий Войту и мещаном так: не будете мужики жить на свете, что хочете выламыватись из подданства господина отца моего и поддатца Москве; и заказал, чтоб орла не ставили и ставить не дерзали.

Тот же сын говорил с иными хульные слова о Пресветлейшем и Превысочайшем дому Монаршеском Их Царского Пресветлого Величества, которое их досады хотя и слышал отец их, но им того не запрещал.

Да и то припоминает, что он же Гетман, высылая Михайла, бывшего Полковника Гадицкаго, на размену с Татары, давал перво словесный приказ, а потом писал своею рукою к нему Михаилу: всеми силами радеть о утверждении сил своих и дружбу с Государством Крымским, по которому указу и Михайло говаривал: когдаб нам самопалы козацкие соединить с саблями Крымскими, сильны бы мы были против всяких Монархов.

И такую речь многократно при Старшине и всем вслух вносил: не послушала де дурная Москва моего совету, помирились с Поляки, дождусь де я того в скором времени, что будут сызнова меня просить, чтоб я посредником к перемирью с Государством Крымским был, толькож знать буду, как Государство Крымское с Москвою мирить; будут меня памятовать и ведовать, как и нас почитать.

Да и то говорил: чертовская, дурная и гнусной войны Москва взяли на себя не по себе тягость и вславились всему свету повоевать Государство Крымское; а они сами никогда не смогут себя оборонить; лучше бы де радеть при промысле нашем своих рубежей беречь, нежели чужое лихо подыматца боронить; понеже, когда еще не перестав от своего иамерения, похотят войну поднять, то пропадут.

Сам от многих лет бил челом Великим Государем, чтоб Чехи под Царским значением и титлом или в Путивле или в Севску были деланы, а ныне, когда с денежного двора на сию дорогу вышли и войску выдана плата, не велит и не приказывает, чтоб меж народом Малороссийскими брана была и всякие купли и продажи действовались, наипаче посмеваетца говоря: из одной меди много безделья наделали, что убогому человеку ни на что не годитца, потому что будто шелуха ломятца.

Степана Гречаного, Судью Гадицкаго, без ведомости и изволения Государского, к Королевскому Величеству с тем посылал, чтоб Мигулу, имянующегося на той там стороне Гетманом с ево войском самовольным не держал, а себя на всякую службу быти готова с войском Запорожским обещая, просил, чтоб ему поволил по тех мест владеть городы осадив, покамест Хмельницкий владел.

Июля в 4 день сам мосты на реке Самаре, войском Окольничего Леонтья Романовича строенные, он Гетман с своими полками перешед, велел пожечь, а на той там стороне Боярина со всем войском оставил, только два моста, имеющего свои к переправе, и принужден был Боярин новые мосты делать, и тот его поступок изменнический учинился под войском Государским.

Июля в 6 день призвав к себе Дмитряшку говорил: имею де ведомость, что Хан с Салтанами и со всею Ордою около войска нашего на низ посланного, забаву воинскую имеет, только немного помедлит, сам Хан к Перекопи уступит, а Салтана с Ордами против Поляков пошлет, и дадут конечно Поляком добрую встречю, пусть же Бояре, такие непочтивой матери дети, скачут и Поляком дают помочь, а нездоров дадут.

Тогож дни пришед к нему Гетману Войт Переяславский, говорил: жалуетца де Москва приходя, что людей Государских много померло и зело много больных лежит, а он сказал: хотя бы и все пропали, тоб я о том не печалился.

Лошадей сколько к нему не приведут заблудших Московских и всяких, всех велит, своим пятном перепятнав, в Гадичь отсылать; то ево в сем явное воровство.

В некое время, зде в войске был Гетман с Полковниками Московскими и с нами всеми на обеде у Обозного; и после обеда Петр Борисов Полковник размолвил с Гамалеею и Гамалей знатно в надежду ево, против Полковника сказал: что ты на меня Полковник порекаешь? не саблею де нас взяли; и он Гетман то слышав, ни единого слова Гамалею не молвил, да и разсмеялся, а чаят что и похвалил.

А после учиненного миру, знатно хотя какую в том вреду учинить, посылал в пасеки Заднепровские в мирных доворех, при Польской стороне оставленные, десятины пчельной выбирать, и то учинил он противно, а не по воле Государской.

А о землях той стороны Днепра говорил жестоко: не так де то будет, как Москва с Поляки в мирных своих договорах постановила; учиним мы так, как нам надобно; по которому своему намерению тому Гречаному, к Королевскому величеству посыланному, о тех землях и о посожских селех, сверх договоров мирных упоминатца велел.

И при таковых своих к Великим Государем нерадениях и вольности войска Запорожского от Великих Государей подтверженные нарушил.

Все один делает, никово в думе не призывает.

Уряды по своему гневу отнимает и не по пристойным причинам их наказует и в безчестие вводит, и кого хочет без суда и без доводу напрасно.

За уряды Полковничьи берет великие посулы, и чрез то допускает людем утеснение, чево при иных Гетманех не бывало.

Людей старинных войсковых заслуженных всякими своими вымышленными способы теснит и слова доброва не говорит.

А иных мелких незаслуженных, с собою поставливая, тем оказывается, что хочет учинить, что сможет.

В мельницах козацких нет козаком воли, ни знатным, ни заслуженным, все на себя забирает.

Что у кого полюбитца возмет, а что он минет, то дети возмут, и тому только у него приступ, которой посул дает, а хто не дает, хотя бы и годен был, отриновен бывает.

Старшине Генеральной нет у него чести належащей и безопасения; больши от гнева и похвальных ево слов мертвы бывают, нежели покойны живут.

Судейскую уряду уже от четырех лет не отдает, для того что никово за доброго человека не имеет, и хочет, чтоб тот Судейский уряд за великие деньги был куплен; Государево жалованье соболиное и объяриное на двух присланное себе забрал; а в небытии Судей погасло право и обидным людем нет управы, и от того плачют много.

Больши упражняется около домовых вещах, нежели в самых Монаршеских делех.

Того для тех ради всех причин и для неспособности ево, нет надежды, чтоб и впредь войско Запорожское за ево поводом к прислуги Монаршеской что похвальное объявило, и желает все войско и с злезами Господа Бога молит, дабы Великие Государи, для лутчего управления Монаршеских своих дел и для утоления многих слез, изволили указать с него уряд Гетманский снять, а на тот уряд, по правам войсковым вольными голосами, повелели обрать какова бодрственного вернейшего и исправнейшего человека, который бы в нынешней войне не лениво, но радетельно и верно с войском во всяких случаях чинил Им Великим Государем службу; которой перемены Гетманы многие с великим укорением превеликой милости Монаршеской просят и предлагают, что таковым образом поступив, может быть Крым заперт и вскоре силами Государскими и войска Запорожского повоеван.

А есть-ли того не будет, то под сим Гетманом не может ничего к славе Монаршеской оказатца, разве бед, а будет то, что от ево тесноты все розно розбредутся, или, избави Бог, чтоб в добрых не учинилось какой порухи.