Патрик О'Брайан - Фрегат Его Величества Сюрприз

• Название: Фрегат Его Величества Сюрприз
• Автор: Патрик О'Брайан
• Жанр: Исторические приключения

Патрик О'Брайан — автор большого количества книг самых разнообразных жанров, но настоящую известность ему принесла серия книг о капитане Джеке Обри и судовом враче Стефене Мэтьюрине. Действие книг разворачивается в эпоху наполеоновских войн, развивая тему, начатую книгами С.С. Форестера. Критики единодушно отмечают как высокие художественные достоинства книг (по мастерству в построении диалогов и описании характеров О'Брайана сравнивают с Джейн Остен), так и великолепное знание исторических реалий. Автору удалось во всех деталях воссоздать облик эпохи — начиная от устройства корабля и заканчивая языком, описанием обычаев, верований, научных представлений. Его творчество вписывается в представление о том, что Наполеоновские войны — это английская Троянская эпопея, которая призвала на свет свои «Илиады» и «Одиссеи».

Высочайшую оценку литературоведов получил созданный автором дуэт главных героев: Джека Обри — истинного представителя офицерского корпуса королевского военно-морского флота, с его достоинствами и недостатками, и Стефена Мэтьюрина — интеллектуала и ученого, также истинного сына своего века.

"Фрегат Его Величества «Сюрприз»" — третья книга серии. Действия разворачиваются в далеких водах Индийского океана, где фрегату «Сюрприз» придется оборонять конвой судов Ост-Индской компании от превосходящих сил французской эскадры.

* * *

Перевод с английского: El Timonel (csforester.narod.ru)

---

— Смею предположить, он ляжет на другой галс как только пересечет наш кильватерный след, — заметил он, — после чего прибавит ходу. Но даже в таком случае сомневаюсь, что ему удастся догнать нас до захода солнца.

Отдав распоряжение по поводу имеющихся на борту офицерских мундиров, Обри направился к гакаборту, у которого стоял одинокий и растерянный мистер Уайт.

— Полагаю, сэр, это ваш первый опыт участия в боевых действиях? Боюсь, вы найдете его весьма тягостным, учитывая отсутствие каюты и нормальной пищи.

— Ах, об этом я беспокоюсь в самую последнюю очередь, — вздохнул капеллан. — Но могу ли я признаться вам, что по неведению своему ожидал увидеть нечто совсем иное? Эти медлительные, неясные маневры, это затянувшееся волнительное ожидание вовсе не вписываются в мое представление о битве. Барабаны и горны, знамена, бодрое «ура», предсмертные вопли, дым и пламень, крики капитанов — это, а не томление духа и подавленность чувств рисовалось мне в моем неискушенном воображении. Надеюсь, вы не сочтете за дерзость, если я выражу удивление, как удается вам выносить такую скукотищу?

— Дело привычки, без сомнения. Война на девять десятых состоит из скуки, и мы за время службы привыкаем к этому. Но ближайшие часы нам компенсируют все сполна, вы уж мне поверьте. Полагаю завтра, а то и сегодня вечером, страдать от скуки вам не придется. Горнов и боевых кличей, обещать не могу, зато насчет капитанских криков постараюсь, да и орудийная канонада от вашей тоски и следа не оставит. Вам это понравится, уверен: это удивительным образом воспламеняет дух.

— Не сомневаюсь, что ваше последнее замечание весьма справедливо, и оно напоминает мне о долге. Возможно, уместны не только материальные, но и духовные приуготовления?

— Ну как же, — поразмыслив, ответил Джек, — мы будем очень признательны вам за «Te Deum» когда все закончится. Но в данный момент, боюсь, оснащать церковь не время.

Ему приходилось служить под началом капитанов-«черноризцев», идя в кровавую битву под звуки псалмов, и это ему ужасно не нравилось.

— Но если бы это было возможно, — продолжил Джек, — и я это говорю без всякого легкомыслия, — я бы помолился за волны, за настоящее, сильное волнение. Мистер Черч, сигнал «поворот на другой галс последовательно». Свистать всех наверх.

Он забрался на коечную сетку, чтобы понаблюдать за бригом, расположившимся вне линии, благодаря чему все суда могли его видеть. Очень многое будет зависеть от того, насколько быстро Брейтуэт сумеет репетовать сигналы. Флаги побежали по фалу, сигнальная пушка дала выстрел на ветер. «Надо дать им минуту, чтобы успеть разобрать сигнал», — сказал он про себя, и ждал до тех пор, пока не заметил, как стихла суета на форкастле «Альфреда», шедшего прямо за ними.

— Готовсь! — прокричал он. — Переложить руль.

Этот маневр вел «индийцев» к той точке, в которой повернул «Сюрприз», а тот, перейдя на другой галс, проходил последовательно мимо каждого из них. Линия превратилась в кривую, изгибающуюся словно нитка за иголкой, и проходя мимо каждого из судов, Джек пристально вглядывался в них. Вот «Альфред» и «Коуттс», на каждом по его квартирмейстеру. В своем рвении «Коуттс» занес свой бушприт над гакабортом «Альфреда», но корабли разошлись без вреда, если не считать обмена крепкими ругательствами и визга ласкаров. Вот «Вексфорд» — превосходный корабль в идеальном состоянии — ему под силу дать остальным фору в грот-марсель и тем не менее сохранить свое место в строю. Его бравый капитан в прошлом году с боем проложил себе путь сквозь тучу пиратов с острова Борнео. Теперь «Лашингтон» со стоящим на квартердеке рядом с Маффитом Пуллингсом — его улыбку Джек различил даже с такого расстояния. На борту виднелись еще несколько флотских мундиров. «Ганг», «Эксетер» и «Абергавенни»; на палубе последнего еще стоят неубранные бочонки с водой — и о чем только думает капитан? Капитаном там Глоаг, человек слабовольный и пожилой. «Не дай мне боже пережить свой разум», — пробормотал Джек. В центре линии разрыв для «Сюрприза». «Эддингтон», лицемерный, неприятный корабль. «Бомбей-Касл», немного уклонившийся под ветер; боцман с фрегата и Старина Надежный все еще возятся с брюками орудий. «Кэмден» с Боувзом, который полным ходом хромает на ют, чтобы помахать шляпой проходящему «Сюрпризу». Джеку еще никогда не доводилось дарить человеку большего счастья, чем в тот момент, когда он поручил казначею заведовать пушками «Кэмдена», а ведь Боувз вовсе не кровожаден. Вот «Камберленд», тяжелая, валкая посудина, несущая все паруса, лишь бы удержать место в строю. «Хоуп» с еще одним старым ослом на мостике — вялым и мелочным. А это «Ройял-Джордж» — сущий красавец — Обри был готов дать руку на отсечение, что судно служило пакетботом. Там, не его квартердеке виднелся лучший запасной мундир Джека, сверкая на солнце эполетом. Мундир был немного великоват для капитана «индийца», но это вовсе не в укор тому парню — тот был лучшим из них после Маффита. Они с Баббингтоном заливались смехом, стоя рядом у шлюп-балок. «Дорсет», с большим чем обычно количеством моряков-европейцев, но с жалкой батареей хлопушек. «Оушн» — большой, но сильный ли?

— Сэр, — раздался голос Стауртона, — Линуа поворачивает.

— Так и есть, — отозвался Джек, бросая взгляд за корму. — Он наконец-то увидел наш кильватерный след. Нам пора занять свое место. Мистер Черч, сигнал «убавить парусов». Мистер Хэрроуби, будьте любезны поместить корабль между «Эддингтоном» и «Абергавенни».

До этого момента Линуа постоянно маневрировал, стараясь выиграть ветер, сконцентрировать силы, шел короткими галсами, то приближаясь к «индийцам», то отдаляясь от них. Но наконец он выстроил свою линию и приступил к прямому преследованию.

Пока «Сюрприз» занимал свое место, Джек навел трубу на французскую эскадру. Для того, чтобы рассмотреть диспозицию французов, труба не требовалась — их и так хорошо было видно — Джек старался по мелким деталям оснастки догадаться, что творится у Линуа в голове. Увиденное его не вдохновило. Французы поднимали паруса так, будто ничто в мире их не волновало. В авангарде «Семийянт» уже вспенил штевнем высокий бурун, идущий следом за ним «Маренго» ставил бом-брамсели; «Бель-Пуль» хотя и поотстал на четверть мили, но быстро нагонял. Был здесь и «Берсо»: Джек никак не мог взять в толк, как им удалось поставить столько парусов после недавней трепки — настоящий подвиг, видно, на борту «Берсо» первоклассные моряки.

В данной ситуации, когда «индийцы» идут под небольшими парусами правым галсом, держась к ветру на два румба полнее, а Линуа находится в пяти милях позади, следуя тем же галсом с оста, Джек получал возможность оттягивать бой, беря круче к ветру. Оттяжка могла продлиться до утра, если только Линуа не решится на ночную атаку. В пользу задержки говорило многое: возможность отдохнуть, поесть, получше приготовиться, да и их боевой порядок оставлял желать лучшего. Но с другой стороны необходимость решительных действий являлась главным звеном плана. Линуа нужно убедить, что у Китайского флота есть эскорт, пусть даже не слишком мощный, но способный, при помощи вооруженных «индийцев» причинить ему серьезный ущерб в случае атаки. Что до боевого порядка, то менять его сейчас слишком рискованно: они непривычны к таким маневрам, да и в любом случае, как только начнется свалка, как только дым, грохот и волнение ближнего боя покончат со строгой дисциплиной линии и возможностью передавать сигналы, те капитаны, кто действительно намерен встать бортом против борта противника, сделают это, а те кто не хочет — уклонятся.

Тактика, которую он согласовал с Маффитом и довел до всех капитанов, состояла в том, чтобы до самого последнего момента поддерживать строгую линию, затем обойти французские корабли так, чтобы поставить их между двух или даже трех огней, подавляя их численностью судов Компании, пусть даже слабо вооруженных. Если же сдвоить линию как должно не получится, то каждый капитан, действуя по собственному разумению, обязан стремиться занять такую же позицию, сосредотачивая на каждом французе огонь сразу нескольких кораблей, стараясь с самой близкой дистанции бить ему по парусам и рангоуту.

Сейчас, после долгих часов размышлений, эта идея все еще казалась ему наилучшей: ближайшая дистанция — важнейший фактор, способный позволить скверным орудиям наносить наибольший вред. Будь он Линуа, ему бы крайне не понравилось оказаться окруженным и атакуемым настырной сворой, особенно если среди «индийцев» есть несколько боевых кораблей. После слабых боевых качеств «купцов» более всего Джека тревожила перспектива очутиться под губительным огнем прекрасных французских пушек, способных расстреливать его корабли с дистанции в тысячу ярдов.

Когда «Сюрприз» скользнул на свое место в линии, корабли Линуа скрылись за фоком «Эддингтона». Джек поднял глаза на мачту, и ощутил вдруг невыносимую усталость. Мысли были ясными и четкими, и бесконечные сценарии действий противоборствующих сторон представали перед его мысленным взором словно живые, но руки и ноги словно совершенно лишились силы. «Бог мой, — подумал он, — я старею: вчерашние разговоры и толки с этими людьми выбили меня из колеи. Хорошо хоть, что Линуа еще старше. А раз так, то может совершить ошибку. Господи, пусть он совершит ошибку!»