Персия Вулли - Гвиневера. Осенняя легенда

• Название: Гвиневера. Осенняя легенда
• Автор: Персия Вулли
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00076-4

Трилогия о Гвиневере рассказывает о полной чудес и приключений рыцарской эпохе короля Артура. Повествование ведется будущей королевой Гвиневерой, женой славного короля Артура. Вы унесетесь в волшебный мир древних королевств, отважных рыцарей, в мир придворных интриг, старинных обрядов.

В заключительном романе Гвиневера добивается признания своей любви к целомудренному рыцарю Ланселоту. Интриги и заговоры приводят к тому, что сын Артура Мордред выступает против собственного отца. Конец славной эпохи рыцарства неминуем, но сказочные чары не удается разрушить – так и не известно, погиб Артур или остался в живых, погребен ли под тяжелой каменной плитой или поныне бродит в северных лесах…

---

Но дело обернулось так, что Гвин сам дал мне понять: его брат счастлив, потому что встретил конец, совершая нечто, во что глубоко верил.

– Это придало его смерти какое-то значение, – торжественно проговорил коротышка. – Лучше не погибали даже герои древности. – Я почувствовала, что глубоко тронута его стараниями успокоить меня.

Мы предложили задержать отъезд, чтобы как должно похоронить Идера, но Гвин предпочел отвезти брата домой в Нит и там совершить обряд. Я догадывалась, что он будет не совсем обычным и не годится для глаз большинства смертных.

– Мы с ним в нашем путешествии в вас не нуждаемся так же, как и вы во мне – в своем, – проговорил он в своей загадочной манере и, переводя взгляд с Артура на Мордреда, едва заметно пожал плечами. – Иногда судьба настигает нас, как бы мы ей ни сопротивлялись.

Услышав такое прорицание, я улыбнулась. Всю зиму верховный король и его новый посланник у союзников прилежно трудились вместе: сначала над законом, потом размышляя, чего ожидать от саксов. «Без сомнения, – сказала я себе, – Гвин обладает даром прозрения, и оно подсказывает ему, что между сыном и отцом наступает сближение».

Итак, мы оставили Камелот, чтобы сделать первый переход в путешествии, в котором проведем шесть месяцев. Оглядываясь назад, понимаешь, как то время связывало ранние воспоминания о нашем царствовании со светлыми и мрачными обещаниями будущего. Но тогда я видела одно многоликое настоящее. Может быть, это было и к лучшему.

21 ПОЛОЖЕНИЕ В КОРОЛЕВСТВЕ

Наш маршрут привел нас в Винчестер, а по пути мы провели ночь в горной крепости Сарум – месте нашей свадьбы с Артуром.

Пока верховный король встречался с дорсетскими военачальниками, я пошла побродить по развалинам древней крепости. Часовые были еще совсем юнцами и не могли знать меня в лицо. Не один спросил, имею ли я право взойти на стену. Потом следовали сбивчивые извинения, а кто-то даже поспешно объяснил:

– Так близко от саксов нельзя ни на минуту терять бдительность.

Я поинтересовалась, была ли какая-то особая причина для беспокойства, и получила ответ, что это просто предосторожность, хотя с появлением верховного короля число стражников на стенах удвоилось. Меня заверили, что эта мера необходимая.

Я прошла дальний поворот после перелеска, где Грифлет впервые встретил свою саксонскую коровницу Фриду. Впереди возникла одинокая фигура: человек, опираясь на парапет, вглядывался в дымку, застилавшую земли к югу.

– Ах, Гвен, вспоминается прошлое? – спросил Бедивер, когда я подошла и встала рядом.

– Конечно… – Присутствие моего первого настоящего друга при дворе согревало. – Как будто снова вижу, что леса и луга полны шатров; простолюдины, знать и короли – все перемешались вместе. Все пробовали стремена, которые привез Паломид, и оценивали верховного короля и его невесту. А ты, – я улыбнулась знакомому угловатому лицу, – ты бежал на рассвете через площадь, стараясь собрать достаточно свидетелей на нашу поспешную свадьбу, а кругом били военные барабаны. Вот это было время!

– Да, – согласился однорукий помощник короля. – Войну мы выиграли, и ирландцы больше не осмеливались нам угрожать; стремена в каждой кампании давали нашей кавалерии огромное преимущество; люди узнали и полюбили своих монархов; брак удался, и это подтвердили десятилетия. – Бедивер поднял одну бровь. – Хоть начало было и скомканным, зато основа доброй.

– Даже тень над Артуром рассеялась, – сказала я, потому что именно Мордред и его происхождение, по мнению Бедивера, отравляли жизнь королю. – Мордред знает, и Артур больше его не сторонится.

– Я так и подумал. Удачно придумано: дать ему такую должность у союзников. Их нужно, наконец, признать уважаемыми членами королевства. Артуру следует быть в курсе их проблем, а Мордреду необходимо ответственное поручение, чтобы дать выход его энергии. Иногда мне кажется, что король не осознает, насколько талантлив его сын. Если все сложится удачно, его новое назначение принесет пользу всем.

«Пользу всем» – эта фраза снова и снова приходила мне на ум, пока мы двигались по земле саксов. И Мордред, и Синрик сидели подле короля, когда местные вожди пришли выразить ему свое почтение в Винчестере. Когда-то обнесенный стенами город слыл бастионом римской власти, крепостью на пути захватчиков-саксов. Теперь он был британским островом среди моря союзных племен, и саксы не могли не заметить важного положения, которое среди нас занимал Синрик. То и дело до нас долетал шепот:

– Ты заметил того парня, что сидит рядом с королевским посланником?

– Да, сын Седрика. Того самого, который чуть не отхватил у Пендрагона весь юг. Удивляюсь, как Артур может ему настолько доверять, что привез сюда, где так много сторонников его отца?

– Демонстрирует, как уверен в себе король. Держал мальчишку в заложниках, а теперь использует, чтобы укрепить мир. Что ни говори, Пендрагон – человек слова.

Везде было одно и то же: представители дружественных племен с осторожностью взирали на необычную сцену, повсюду светлая и темная головы оказывались вместе, потому что Мордред и Синрик во время всего путешествия были поистине неразлучны. На базарной площади, за столом совета, даже на празднествах, которые устраивали для нас хозяева, юные брит и германец бок о бок представали перед людьми.

Видели это и наиболее воинственные из наших сторонников, качали головами, и их руки тянулись к рукоятям мечей.

– Разве можно так доверять саксам? Ведь сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит.

– Верховный король уж слишком подобрел. Мне говорили, он собирается принять христианство. Не уйдет ли он в монахи, как некоторые из этих новообращенных?

– Не похоже. Ведь его наставником был сам Мерлин. – Последние слова принадлежали Иронсиду, который так же крепко придерживался старых традиций, как Гавейн заветов Христа. – Я слышал, верховный друид по-прежнему хранит его царство, хоть и разговаривает через жрицу, которая вышла замуж за Пеллеаса.

Здесь все закивали головами и суеверно стали творить знаки против зла, потому что Нимю вызывала почти такое же уважение, как и сам Мерлин.

– Артур – человек хороший, лучший король, которого за долгие века знала Британия, – заявил кто-то, и вокруг возник одобрительный гул.

– И будет знать вовеки, – выкрикнул другой, вспомнив предсказание Мерлина о монархе вне времени.

Послышались одобрительные возгласы и аплодисменты в честь Пендрагона. Люди спешили поддержать наше правление.

Иногда к ним присоединялись и саксы, захваченные порывом людей, готовых с надеждой следовать за справедливым правителем. Но я заметила, как много было среди них юнцов, мальчишек, еще не родившихся тогда, когда Артур побил их отцов в битве при горе Бадон. И какая-то часть моего разума не могла не усомниться: уж не поджидают ли они момента, когда король размякнет и потеряет бдительность, чтобы вцепиться в его мягкий, незащищенный живот. Если мы не привлечем их к нашему делу, они создадут свое собственное.

По мере того как мы углублялись на территорию саксов, изменения в пейзаже становились все более очевидными. Тяжелыми плугами с металлическими наконечниками, впряженными в несколько быков, дружественные племена превратили плотную глину в поймах рек в цветущие фермы. Поселения, которые изначально представляли собой уединенные хутора, одинокие, как форпост Веххи, превратились в деревни, где на краю общего поля ремесленники выставляли свои изделия: деревянные короба и бочки, глиняные кувшины, красивые корзины, аккуратно выгнутые колеса, поразительно крепкие сошники с металлическими накладками. Мое внимание приковали драгоценности из самой Саксонии: резные броши и изделия из золота и стекло из мастерских с берегов Рейна. Я восхищалась разнообразием вещей и желала, чтобы они были доступны и нашим людям. Артур мог бы положить конец запрету, согласно которому корабли саксов не могли заходить в британские порты.

Среди саксонцев я не заметила никаких перемен в отношениях к женщинам и, хоть и являлась верховной королевой, была вынуждена подчиняться порядкам хозяев. Даже в Кентербери я со своими дамами оставалась при кухне, пока мужчины хвастались друг перед другом, бражничали и напивались до бесчувствия в специальном зале для трапез.

– Не волнуйтесь, добрая госпожа, – успокаивала меня саксонская королева. – Наш зал – лучший во всем Кенте, величавый и удобный, как знаменитый Хеорот, построенный Хротгаром. Изумительный очаг, добротные столы, крепкие скамьи и факелы, прогоняющие тьму, когда скальды воспевают наших великих героев, – в общем, все, что необходимо мужчине, чтобы отдохнуть. За вашим господином будут хорошо ухаживать.

Я глядела на женщину и думала, что ее мозги, должно быть, состоят из каши. Как еще можно объяснить, что королева восседает на кухне, а не занимается вместе с мужем управлением страной.