Мор Йокаи - Сыновья человека с каменным сердцем

• Название: Сыновья человека с каменным сердцем
• Автор: Мор Йокаи
• Издательство: Туркменское государственное издательство
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1961

Предлагаемая книга «Сыновья человека с каменным сердцем» – одно из лучших произведений венгерского романиста Мора Йокаи.

Перед читателем – события 1848 года, по-разному сложившиеся судьбы героев; сцена за сценой – картины сражений, интриг, поступков, характеров, но в целом – история национально-освободительной борьбы венгерских повстанцев против австрийского ига.

---

Зебулону все же удалось овладеть редутом.

Госпожа Анна молча улыбнулась и даже позволила мужу чмокнуть себя в пухлые щеки.

– Так-то, милый мой голубчик! – воскликнул господин Зебулон, нежно потрепав по круглой физиономии свою супругу. – Надеюсь, тебе теперь понятно, в чем суть высокой политики? Не правда ли?

Вместо ответа, звякнув связкой привешенных к поясу ключей, госпожа Анна кликнула по очереди всех дочек и приказала им, не мешкая, поскорее приняться за дела в кладовой, на кухне, в погребе и на птичьем дворе. Кариклее велено было поспешить в гардеробную. Хозяйка была окончательно покорена.

– Это, любушка, ты моя голубушка, и есть высокая политика! – еще раз с победоносным видом повторил господин Зебулон. – Если все женихи моих дочерей служат в мадьярском стане. – один капитаном, другой чиновником, третий журналистом, а четвертый и вовсе доводится младшим братом верховному комиссару, – значит, нужно где-то служить и мне. И уж, конечно, не там, где мне сулят шесть тысяч форинтов жалования; придется удовольствоваться всего лишь двумя с половиной. Мне волей-неволей приходится быть патриотом. Только человек, имеющий пять дочерей, по-настоящему понимает, что такое высокая политика.

Но госпожа Анна не совсем доверяла этой высоте. Оказывается, она смотрела дальше.

– Все это, конечно, так. А вдруг австрийское правительство прогонит мадьярское? Или Тихамера подстрелят, и он помрет? Что будет, если Лацко посадят за решетку, а Бени выгонят из редакции, и он убежит куда-нибудь в Азию? Или тебя самого схватят за шиворот? Что тогда станется с нашими дочками? И со мной? Да и с тобой тоже?

Этот каверзный вопрос привел господина Зебулона в замешательство; он заходил взад и вперед по комнате. Оставить его без ответа было невозможно.

– Видишь ли, – упавшим голосом обратился он к своей подруге. – Я ведь еще ничего определенного моему другу Ридегвари не сказал. Потолкую с Салмашем.

Заботясь прежде всего о своей собственной особе, господин Зебулон откликнулся на обращение Ридегвари чрезвычайно туманным, двусмысленным письмом и вручил его господину Салмашу, который где-то – ему лучше знать где – когда-нибудь да встретится снова с его превосходительством. В то же время Зебулон прибег к мудрой предосторожности: проставил под письмом только свои инициалы, на случай, если оно попадет не в те руки.

Велико было удовлетворение господина Зебулона, когда он убедился, что, вняв его увещеваниям, госпожа Анна принялась наводить образцовый порядок в доме. В комнате для гостей меняли постельное белье, на подушки надевали свежие наволочки; валявшиеся где попало предметы туалета барышень спешно убирались – куда угодно, только бы с глаз долой! Служанки сметали висевшую по углам паутину, стирали пыль с карнизов и выступов старинных шкафов и комодов. Кучера и слуги то и дело бегали к еврею-бакалейщику – за горсткой миндаля, за небольшим количеством фитолака, необходимого для приготовления желе к торту, за сахаром. Кухарка гонялась по птичьему двору за утками, каплунами и пулярками. В комнатах стоял густой запах жареного кофе. Ежеминутно оглушительно хлопали двери, сотрясая дом. И все это происходило потому, что так повелел господин Таллероши!

Что за сладостное чувство видеть, как выполняется твоя воля, да еще при прямом содействии самой супруги. Тут есть что-то от ощущения абсолютного монарха, упивающегося своим всемогуществом. Впрочем, это напоминает скорее нечто иное: то чувство умиления и самолюбования, которое испытывает повелитель суверенного народа, исполняя, хотя бы раз в десять лет, законное желание своих подданных.

Теперь, если Эден Барадлаи посетит усадьбу господина Зебулона, он сможет убедиться, что его примут там как подобает высокому рангу хозяина.

Надо сказать, родовой замок Таллероши – барский дом не хуже всякого другого. Со стороны большака он выглядит двухэтажным. Правда, задняя его стена прилепилась к склону холма, и поэтому сторона, обращенная к саду, имеет только один этаж, а первый этаж по фасаду – всего лишь полуподвальное помещение. То, что дом построен из самана, никого не смущает, – таков строительный материал мелкопоместного дворянства. Да и штукатурка надежно хранит эту тайну. Крыша несколько пестра: ее ежегодно приходится латать разноцветной новой черепицей; создается впечатление, будто серые, желтые и коричневые узоры нанесены на черный туф нарочно, по последнему крику моды. По этой же причине у барского дома имеется веранда с полукруглыми выступами, которую барышни именуют ротондой. А внутри здания – и вовсе полный комфорт. Там есть и гостиная с камином, и курительная комната, и фортепьянный зал. И даже библиотека со старинными книгами, которым дивятся все гости. Эдену Барадлаи хватит здесь развлечений на целую неделю.

Однако, несмотря на все эти пышные приготовления, милейший Зебулон не только обманулся в своих собственных ожиданиях, но и обманул окружающих.

Эден Барадлаи действительно появился точно в одиннадцать часов утра, как он сообщил накануне в своем письме. Но прибыл он в простой крестьянской телеге, без какого-либо намека на мягкое сиденье; на нём была короткая бекеша и охотничьи сапоги с высокими голенищами и шпорами, а на телеге лежала небрежно брошенная расшитая овечья шуба, какие обычно носят чабаны.

Больше всего удивило Зебулона, что на спине пристяжной, поверх упряжи, было прикреплено и седло.

Ах, как обрадовался Зебулон приезду дорогого гостя! С каким рвением отдавал он приказание челяди – куда сносить с подводы багаж его высокоблагородия, где привязать лошадей, какой им задать корм. А сам Эден пытался между тем втолковать ему, что все должно оставаться на месте, ибо им немедля предстоит двигаться дальше.

– Ехать тотчас же? – вопрошал ошеломленный Зебулон. – Куда же?

– Войдём в дом, там расскажу.

Зебулон все еще продолжал тешить себя мыслью, что Эден, по всей вероятности, шутит.

– Ты что ж это, милый друг? Хочешь так, сразу тронуться в путь? – спросил он, когда оба вошли в курительную. (Депутаты Государственного собрания обычно обращаются друг к другу ни «ты».)

– Вот именно. И ты тоже поедешь со мной. Ночью я получил извещение от главнокомандующего: все отряды, располагающие экипировкой и вооружением, должны в спешном порядке двинуться по направлению к Кошице. Провиант для войск нужно направлять по тому же маршруту. Дело не терпит отлагательства, Я еще ночью отдал распоряжение остальным правительственным комиссарам относительно места, где они должны к нам присоединиться. Твой же дом оказался по дороге, вот я к завернул к тебе лично.

– Так ты пожаловал сюда только за этим?

– Только за этим?… Друг мой, Зебулон, у меня еще не бывало более важной причины для поездки! Армию стягивают в один район, и нам следует позаботиться, чтобы в каждом населенном пункте для нее было приготовлено все необходимое. А то ее побьет не противник, а плохое снабжение. Так что собирайся немедленно. Находящаяся в твоем ведении бригада нынче же вечером должна расположиться лагерем в центре комитата, и нам к тому времени надо уже быть на месте.

– Ведь это же добрых шесть миль!

– Потому-то я и тороплю тебя.

– Да, но пообедай с нами.

– Тогда нам к вечеру не добраться до места.

– Как же так! Жена и дочери так тебя ждали, думали, ты у нас погостишь.

– Надеюсь воспользоваться этой честью в другой раз. А сейчас нельзя терять ни минуты.

– Ах, до чего ты суровый человек, мой милый друг.

– Пойми же наконец, мы ведь отправляемся не на охоту, а выступаем в поход.

Признаться, эта мысль только теперь пришла в голову Зебулону. До сих пор он надеялся, что дальше небольшой военной демонстрации дело не зайдет. И он сможет взирать на все происходящее издали. Лишь сейчас он задумался над тем, к каким неприятным последствиям может привести человека то, что он взял да и нацепил саблю на свою венгерку василькового цвета.

Дело-то и впрямь поворачивается всерьез…

Ему вдруг показалось, что в курительной комнате стало нестерпимо холодно. Даже зубы застучали.

– Ты не печь заставляй топить, – заметил ему Эден, – а быстро собери отчетность. Да захвати с собой кассу. Положи в торбу пару белья, – брать большую поклажу мы не можем. Нацепи саблю, сунь в карман пистолет и возьми добротную овчинную шубу. Может статься, нам не раз придется кочевать прямо в поле, на траве.

Эти речи не показались Зебулону ободряющими и не переполнили его душу восторгом. Он подыскивал различные предлоги, как бы продлить минуты сладостного пребывания дома.

– Раз уж надо отправляться в поход, пойду позабочусь хотя бы о самом скромном запасе провизии. Надо сказать моим девицам…

– Ты же продовольственный комиссар! На тебе лежит ответственность за пропитание четырех тысяч человек. О них-то ты позаботился?

– А как же иначе!