Густав Эмар - Маисовый колос

• Название: Маисовый колос
• Автор: Густав Эмар
• Издательство: РИЦ Культ-информ-пресс
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-8392-0023-9

---

— Говорите, — чуть слышно прошептала молодая женщина, усиленно вдыхая аромат розы.

— Я желал бы провести в этом доме всю жизнь!.. До сих пор я жил только тогда, когда видел себя близким к смерти, чувствовал себя счастливым только тогда, когда мне угрожало полное уничтожение, а теперь... О, какая теперь произошла перемена во мне... в моей душе, в моем сердце за последние три недели!.. Вы говорите, что меня ничто не привязывает к этому дому. Напротив, донна Гермоза, ваш дом так привязывает меня, как ничто никогда не привязывало! Но, оставаясь в нем, я подвергаю вас страшной опасности, а потому должен покинуть его... О, донна Гермоза, ради вашей безопасности и вашего спокойствия, я стараюсь забыть о самом себе!..

— Что же это за женщина, которая побоится какой бы то ни было опасности, когда дело идет о спасении человека, которого она... назвала своим другом? — трепещущим голосом произнесла молодая женщина.

— Гермоза! — вскричал дон Луис, схватив ее руку.

— Неужели вы думаете, дон Луис, — продолжала она, не отнимая руки, — что нет женщин, готовых принять участие в благородных защитниках угнетенного отечества?.. Будь, например, у меня брат, жених или муж, который был бы вынужден бежать из своего отечества, чтобы помогать ему издали, если не мог ничего сделать вблизи, то поверьте, что я, ни минуты не задумываясь, последовала бы за ним... Если бы ему угрожал вражеский кинжал, я бросилась бы между ним и этим кинжалом, а если бы он за свою любовь к родине был осужден на смертную казнь, я вместе с ним взошла бы на эшафот и рядом с его головой сложила бы свою.

— Слушая вас, я жалею, что... — тихо начал было молодой человек, но запнулся, не договорил и с глубоким вздохом поник головой.

— О чем вы жалеете, сеньор дон Луис? — также тихо спросила донна Гермоза.

— О чем?.. Неужели вы не понимаете, что происходит в сердце человека, который насильно должен оторваться от места, где он узнал блаженство... где ему стало понятно, что такое... любовь!

— А разве это... так, дон Луис?

— Да, Гермоза! — пылко ответил молодой человек, покрывая бесчисленными поцелуями крохотную ручку, доверчиво покоившуюся в его руке.

Белая роза упала к его ногам. Лицо донны Гермозы сияло счастьем, и хотя уста ее молчали, но глаза говорили яснее слов, что любит и она и любит тоже в первый раз.

— Скажите мне одно только слово, Гермоза, — прошептал дон Луис, склоняясь к молодой женщине.

— Какое, Луис?

— «Люблю»!

Донна Гермоза молча указала ему на лежавшую на полу розу.

— Ах! — воскликнул молодой человек, хватая цветок и поднося его к губам. — Вы отдаете мне эту розу? Да?

— Сегодня еще нет, — едва слышно прошептала она.

— Гермоза! Этот чудный, нежный, чистый цветок — символ вашей души, — разве вы не хотите отдать мне вместе с ним душу, как я отдал вам навеки свою?

— О, не говорите этого, Луис!.. Этот цветок упал в ту минуту, когда вы говорили мне о... любви... Я считаю это дурным предзнаменованием...

— Дурным предзнаменованием! Чего же именно, Гермоза?

— Несчастья, помехи, вообще чего-нибудь печального! — шептала донна Гермоза, глядя полными слез глазами на того, кто стал ей теперь дороже жизни.

— Не понимаю, что может помешать нашему счастью...

— Увы, очень многое в этом якобы лучшем из миров! — вдруг ответил вместо донны Гермозы чей-то веселый мужской голос.

— Мигель! — вскричала молодая женщина, стремительно обернувшись и увидев стоявшего перед ней кузена, незаметно вошедшего в гостиную.

— Я собственной своей особой, — сказал дон Мигель. — Пожалуйста, не пугайся. Я слышал только последние слова Луиса, да и те я давно уже знаю наизусть... Ну-ка, Гермоза, подвинься немного и дай мне место между вами... Вот так, — говорил он, усаживаясь и взяв руки обоих молодых людей.

— Ну, теперь мы потолкуем, — весело продолжал он, пытливо глядя на кузину и друга. — Почему ты так покраснела, кузиночка? А? Луис, а ты с чего так нахмурился?.. А! Вы, очевидно, желаете перемены темы разговора? Извольте, можно и это... Так вот, сеньора кузина, не угодно ли будет вам сообщить мне, как вы решили насчет сегодняшней поездки на бал: сеньора ли Барро должна заехать за вами, или вы заедете за ней?

— Лучше я заеду, — ответила донна Гермоза.

— Отлично! Я так и передам сеньоре Барро. Ну, о чем бы мне еще спросить, чтобы развеселить вас? Э! Да вы уже оба улыбаетесь? Ну, слава Вакху, богу радости и веселья! А я уж боялся, что вы серьезно рассердились на меня за то, что я нечаянно услыхал часть из того, что вам нужно было сказать друг другу после того, как амур... Ну, ну, не буду!.. Я хотел только сказать, что этот очарованный уединенный замок — настоящее обиталище гения любви, и поэтому я намерен просить тебя, Гермоза, уступить мне его на время, когда Гименей своими сладкими узами соединит, наконец, меня и Аврору. Согласна ты на это?

— О, конечно, Мигель!

— Спасибо, кузиночка! Я так и знал, что ты не откажешь мне в этой просьбе... Теперь, скажи мне, в котором часу ты заедешь за Авророй? В десять? Да?

— Нет, это слишком рано.

— Так в одиннадцать?

— Попозже...

— Значит, в двенадцать?

— Да.

— Прекрасно! Следовательно, ты заедешь за Авророй ровно в полночь.. А кто будет провожать тебя до нее?

— Я! — с живостью заявил дон Луис.

— Ты? Нет, кабаллеро, этому не бывать! — возразил дон Мигель.

— Почему?

— А ты разве забыл, что сегодня двадцать четвертое мая? — спросил дон Мигель, пристально глядя на своего друга.

Дон Луис потупился.

— В чем дело? — с живостью спросила донна Гермоза. — Почему дону Луису нельзя провожать меня в закрытой карете именно двадцать четвертого мая?

— Это тебя не касается, милая кузиночка, — ответил дон Мигель.

— А! Значит это — политика?

— Может быть...

— В таком случае я, конечно, не буду настаивать на том, чтобы меня провожал дон Луис.

— Ты у меня умница, Гермоза!.. Возьми кучером Педро, а на запятки посади слугу Луиса. Приехав к Барро, ты сядешь с Авророй в ее карету, а твоя приедет за тобой в четыре часа.

— В четыре часа!.. Неужели я должна пробыть там целых четыре часа! Это слишком много, Мигель!

— Напротив, слишком мало, — возразил молодой человек.

— Но ведь ты знаешь, Мигель, что, отправляясь на этот бал, я приношу жертву...

— Да, я это знаю, Гермоза, но я знаю и то, что эту жертву ты приносишь ради своей собственной безопасности и, быть может, ради спасения Луиса, не забудь этого. Этот бал дается в честь донны Мануэлы. Приглашение на него ты получила от нее через донну Августину Розас, не принять его или пробыть слишком мало времени на этом балу, значит, оскорбить Розасов и навлечь на себя вражду.

— Ах, что мне могут сделать эти люди, когда я от них нисколько не завишу! — воскликнула донна Гермоза. — Вот возьму да совсем не поеду к ним, чтобы показать, как мало я интересуюсь их обществом!

— В самом деле, — подхватил дон Луис, — и я нахожу, что донне Гермозе совершенно не за чем ехать на этот бал....

— И ты это находишь? — насмешливо проговорил дон Мигель. — В таком случае посоветуй ей сегодня же снять голубые драпировки с окон, если она не желает, чтобы завтра явились сюда господа масгорковцы и сорвали их, обыскав, кстати, и весь дом.

— Что?!— вскричала молодая женщина, гордо подняв голову и сверкая глазами. — Да кто же позволит этим негодяям врываться сюда и хозяйничать здесь? Я прикажу своим слугам вышвырнуть их, как бешеных собак и...

— Ого, кузиночка, ты удивительно храбрая женщина! Господам членам Mac-Горки, действительно, пожалуй, не поздоровится, если они вздумают пожаловать к тебе... А как твои раны, Луис? — вдруг спросил дон Мигель, обратившись к своему другу.

Донна Гермоза затрепетала и закрыла побледневшее лицо руками. Дон Луис молчал. Они оба хорошо поняли значение вопроса дона Мигеля.

— Я поеду на бал и пробуду там сколько нужно, — немного погодя заявила донна Гермоза, отирая слезы, катившиеся по ее нежным щечкам.

— Боже мой, все это из-за меня! — вскричал дон Луис, вставая и начиная ходить из угла в угол, хотя каждый шаг причинял ему страшную боль.

— Успокойся, пожалуйста, — сказал дон Мигель, поймав друга за руку и заставив его снова сесть. — Вы оба точно маленькие неразумные дети, которые всеми силами отбиваются от спасительного, хотя и противного лекарства! Поверьте мне, друзья мои, я не стал бы уговаривать ни Гермозу, ни свою невесту ехать на этот бал, если бы не знал, что это необходимо для их собственной и нашей безопасности. На всех нас и так уж начали коситься, а это равносильно тому, что над нашими головами повесили Дамоклов меч. Надеюсь, что вторично мне не придется насильно гнать в звериное логовище никого из дорогих мне лиц: еще немного, я сорву с себя постыдную маску и...

Он вдруг круто оборвал свою речь, провел рукой по лбу и спокойно добавил: