Райдо Витич - Флора и фауна

• Название: Флора и фауна
• Автор: Райдо Витич
• Жанр: Ужасы и Мистика

Любовь не знает пола и границ, и нет ни времени, ни тлена для тех, кто выбрался из плена фальшивых фраз и ложных истин. Для тех, кто вопреки всему — мечту поставил во главу и в след ей шел, летел как птица, горел и звал ее одну — любовь свою…

---

— Он тебе какой-то подарок готовит. Не люблю я сюрпризов от него. Сам со странностями и подарочки такие же.

— Мы все со странностями. Если найдешь хоть одного нормального, покажи мне.

— Я.

Бройслав рассмеялся и Гарик в ответ.

Глава 13

Ресторан средней руки был в принципе мил тем, что в помещении было почти безлюдно: я с Леонидом и еще одна пара в дальнем конце залы.

— Прекрасная кухня, — оценил Сергеев поданные блюда.

Я мысленно скривилась, но утвердительно кивнула: мол, да, превосходно.

— Извините за откровенные вопросы: Зоя, вы были замужем?

`Три раза. Так себе, развлечение'.

— Нет. Я вас ждала, Леонид, — изобразила печаль и устремила полный надежды взгляд на его физиономию.

Мужчина усмехнулся и поспешил отвернуться.

— Зоя, я не тот, кто вам нужен.

Ясно: сейчас начнется рекламная акция того, кто мне нужен.

— Как вы относитесь к деньгам?

— Положительно.

— Хотите заработать?

— Жажду.

Как я ни пыталась скрыть сарказм, он все равно прорывался во взгляде и интонации голоса, и Леонид его уловил:

— Я не шучу. И щедро оплачу ваши услуги.

`Половые? — скривилась на этот раз мысленно.

— Хорошо. Ваша сумма?

— За что?

— За необременительное для вас путешествие за границу и… знакомство с очень богатым и влиятельным человеком недурной наружности.

Угу. Наконец-то озвучил, что сразу было понятно.

— Какие же проблемы у этого недурного внешне человека? Внутренние?

— Почему? У него нет проблем.

— Тогда зачем ему я?

— Резонный вопрос. Хорошо, давайте говорить начистоту, — отодвинул тарелку и я следом. — У меня есть друг. Мы связаны с ним много лет самой крепкой дружбой…

— Когда у него день рождения?

— Не понял?

Ой, ну, Джеймс Бонд, излагающий мне теорию относительности!

— Вы хотите сделать подарок своему другу. Человек он, как вы его рекомендовали, избалованный и угодить подарком трудно, вы решили стать «оригиналом» — подарить меня. Вот я и спрашиваю — когда у него день рождения, и молчу об этической стороне дела. Это отдельная тема разговора. Долгая.

— Зоя, вы не совсем поняли меня…

`Милок, у меня со слухом и головой все в порядке'.

— Мой друг очень несчастный человек…

`Можно, ты его сам пожалеешь? А то у меня носового платочка с собой нет'.

— Видите ли, у него есть своеобразное пристрастие…

`Отклонение. Удивил! У кого их нет. Одни дам в торте любят, другие виски с соком алоэ. И ничего, живут, никому не мешая, психбригаду не вызывают'.

— Я хотел бы, чтоб вы избавили его от него.

— Отчего избавить?

— От пристрастия. Он буквально сохнет по одной, придуманной им женщине.

— Придуманной?

— Да. Я предлагаю вам занять ее место, излечить его, сыграв роль его мечты, и получить за это… Что вы хотите?

— Замуж. За вас.

— Это невозможно. Вы составите счастье любого мужчины, но я занят, и мое сердце уже отдано…

— Перетрухиной.

— Галине, — поправил сухо. — Я счастлив и хочу, чтобы мой друг тоже стал счастливым человеком.

`Это вряд ли', - предупредила честно, но не вслух.

— Тогда сделка не состоится, — хотя предложение заманчивое, а главное, своевременное. Но о моей выгоде ты не знаешь, а я о твоей уже догадалась. Значит, козырь у меня, значит, я и банкую.

— Давайте реально посмотрим на ситуацию. Я вам не нужен, Зоя…

`Мне никто не нужен, даже я сама себе'.

— … вы не испытываете ко мне никаких чувств. Все ваши слова пусты, соблазнение — игра. Вам хочется успешно устроиться, во мне вы увидели всего лишь удачную партию, но уверяю вас, та партия, что предлагаю вам я, еще более завидна. Решайтесь.

— Предлагаете выйти замуж за вашего друга?

— Нет, — он даже отпрянул. Показательно я выгляжу в глазах искушенного населения.

— Что так? — мои глаза превратились в узкие щелочки. Злость опять проникла сквозь завесу искусной игры в невинное создание. Но на этот раз можно, потому что она мотивирована и абсолютно заслужена Сергеевым. Привычка считать стервой и оторвой меня значительно бесила, потому что я и не скрывала, как другое зверье: животное не маскировалось под бабочку, будучи пантерой.

Да, я лгу и лицемерю, играю и хорошо. Лучше играть самой, чем будут играть тобой, но как же это раздражает битые карты! И понятно, я тут же стерва, потому что они вовремя не подсуетились, не стали такими же, не могут, как я, искусно укусить и вовремя увернуться. И, конечно, оторва, потому что мне ровно на все, на себя, на них, на весь человеческий зоопарк, в котором ценятся лишь шкурки убитых врагов. И жизнь в нем пошлая, грязная и жесткая, но разве это мои правила, моя в том вина? Или я виновна в том, что чуть ловчее, чуть быстрее, чуть гибче, в том, что воспринимаю мир, таким, как есть, и не верю в пошлые лозунги пустобрехов? В том, что реально смотрю на вещи и называю их своими именами?

Тогда я стерва. Но прежде чем называть меня так и шарахаться в сторону, как от чумной, оглянись и посмотри внимательно, найди хоть одного святого, хоть одну не стерву или не желающую ею стать, покажи хоть одного действительно человека.

Да, я не живу по правилам стаи, и, выбрав однажды пусть относительно честное одиночество, все же я более уважаю себя, чем стая шакалов, что живет по законам толпы и грызет своих же за то, что они чуть смелей, чуть светлее.

А злость вполне понятна и сопровождает меня, пожалуй, с детства, когда я поняла, насколько отвратны правила этого ареала, гордо называющего себя человечеством, которое и навязывает и вынуждает жить по ним, за это же потом осуждает.

И я существую, сатанея от грязи, с которой постоянно должна сталкиваться лишь потому, что явилась на свет. И живу во сне, где в истинном свете без примеси черноты могу быть сама собой. Там я, наверное, ангел, но чтоб спасти его здесь, должна быть стервой и буду, яростно защищая хоть грамм, клетку, каплю света, греющую больше и лучше, чем купюры. Тот мир бесценен для меня, там я не одинока, там есть он… И на него я тоже зла, потому что здесь он мираж, фантазия, а там реальней любой материи.

И в этом я тоже стерва, потому что предпочла оставить мечту чистой, а не отдать во мрак фальши реальности, и храню верность ей, никого не любя и ни кому не веря наяву. А лучше было бы совокупляться, как мартышки, путая инстинкт с истинной любовью, но жить, как все, честно страдать от маразма и инфантилизма кротов, баранов, пингвинов, быть разорванной стаей койотов или исклеванной стервятником? Только я не Прометей и мое сердце не вырастет вновь за ночь, как его печень, поэтому я лучше поберегу его, одев в бронь стервозности.

— Давай начистоту, ты этого хотел? Теперь по пунктам: ты хочешь, чтоб я очаровала дружеское тебе портмоне, сработав роль своеобразного клина. Какая в том выгода тебе?

Леонид с минуту смотрел на меня то ли с сочувствием, то ли с осуждением и кивнул:

— У меня есть выгода, но ты все равно не поверишь, если я ее озвучу. Кстати, мы перешли на «ты». Я могу расценивать это, как согласие?

— Для начала я хочу знать: данные друга, тип женщин, что ему нравится, его характер, место жительства, хоть примерно, финансовое положение и цену за свои услуги.

— Н-да, хватка у тебя, однако, на зависть…

О, зависть мой любимый порок в зверьках.

Кнуты для умелых дрессировщиков — зависть, ревность, алчность, гордыня и похоть — пять пальцев, которые сожми в кулак, и такие казачьи пляски устроить можно, что весь мир содрогнется.

— …Тебе придется импровизировать, извини. Никаких данных о друге я не дам, пока мы не приземлимся в Гетвике.

— Тогда же я получу и гарантии?

— Гарантии чего? — удивился он. — Того, что ты сможешь благополучно вылететь из страны и будешь недосягаема для «друзей»?

`Я насторожилась: ах, дяденька лорд, да ты такой же Сергеев, как я Якубенко!

Черт, так я и думала — он смежник'.

— Ты правильно поняла, Багира, я знаю, зачем ты появилась в нашей жизни и какая у тебя цель. Но так же понял что ты очень умная и своенравная девочка. Жаль таких, потенциал твой еще не растрачен, а уже столько неприятелей вокруг. Поэтому я и предлагаю тебе свою помощь, а ты в ответ поможешь мне. Оплата? Что ты хочешь, в каком эквиваленте, каким образом?

`Ладно, карты открыты. Идем ва-банк'.

— Паспорт на другое имя, счет в Цюриховском банке.

— Хорошо.

— И еще одно — улетаем быстро… Если вы не хотите, чтоб я вас сдала.

— Смысла нет, Багира. Мне ты нужна живой, а тем — мертвой.

— Откуда у вас информация?

— Ну, я же твою автобиографию не спрашиваю… Сколько ты хочешь на счет?

— Много, — то, что у меня есть — придется оставить на счете, а то, что есть там, даже при экономии даст мне всего год передышки, а чуть начнется гон и наступят на пятки — я окажусь в луже. Поэтому тот счет я заморожу и не трону — по нему тоже можно вычислить, хотя я почти на сто процентов уверена, о нем никто не догадывается. Открыла я его случайно, переводила понемногу и тихо. И все же лучше не рисковать. — Пятьсот.