Юрий Иванов - Золотая корифена

• Название: Золотая корифена
• Автор: Юрий Иванов
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1966

---

— Эх, водички бы еще!.. — вздохнул Скачков. Мы все, как по команде, подняли головы вверх: нет, навряд ли дождемся мы сегодня водички. Небо и горизонт совершенно чистые, словно кто-то тщательно, с особым рвением прочистил его. Чтобы ни одной тучкой не запятнать ослепительно голубой фон… И горизонт тоже чист. Как вчера и позавчера. Ни одного силуэта. Пусто…

Трубка после завтрака подняла настроение еще выше. Мы сидели на брезенте вокруг груды обглоданных костей, жабер и плавников. Мы курили прекрасный табак "Золотое руно" и, ощущая в животах приятную тяжесть, бессмысленно улыбались. Никто не икал: рыба была превосходной. А на мачте сухо постукивали друг о друга еще десяток распластанных, сочащихся жиром тушек…

Вот только пить хочется. Очень. Бомбар и Хайердал писали в своих книгах, что человек может привыкнуть к соленой морской воде… Свесившись за борт, я подцепляю ладонью воду, делаю глоток… Тьфу, черт. Горечь невообразимая… тридцать процентов растворенной соли. Б-рр, попробуй-ка привыкни! Пить хочется еще больше. Во рту горит. Язык толстый и неповоротливый. Он еле помещается, хочется высунуть его наружу по-собачьи, проветрить. А ведь это только первый день без воды! А что будет дальше? Если застрянем здесь и ливни пройдут стороной? Воды бы, водички… Сколько на земле холодных, прозрачных озер, рек, ручьев! Сколько снега, льдов, которые можно растопить, превратить в воду. Напротив нашего дома по утрам всегда появляется тележка с газированной водой. Такой холодной, шипучей, И тетка льет, льет ее в стаканы. В стаканы и мимо. Прямо на асфальт. Из-под тележки всегда бегут темные ручейки… На берег! Скорее бы добраться до берега…

С усилием отогнав от себя навязчивый образ десятков, сотен, тысяч стаканов, в которых пузырится шипящая, холодная как лед вода, я поднимаю глаза на Скачкова и читаю в его взоре то же, что мучит и меня…

— Водички бы, — Скачков облизал языком распухшие, кровоточащие губы, — или компотику.

Вдруг Корин вскричал не своим голосом:

— Человек за бортом!..

Он резко крутнул руль, мы попадали на брезент, потом вскочили; действительно, метрах в шестидесяти от «Корифены» плыл человек.

— Аквалангист, — сказал Скачков.

Вот уже хорошо видны большие выпуклые очки, желтая шапочка, натянутая на голову. Блестящий горб за спиной. Наверно, баллоны особого вида. Человек плыл брассом. На руках его желтели какие-то полосатые перчатки.

— Корин! Подворачивай круче! Обороты прибавь… — Валя перебежал на самый нос лодки. Мы последовали за ним,

— Выдыхается, бедняга… — прошептал Петр, — замучился, наверно…

Действительно аквалангист все медленнее разгребал руками воду, его голова и горб-баллоны все глубже уходили в волны.

— Об-бороты, Корин! — крикнул Валентин. — Тонет! Аквалангист… Откуда он? С какой-нибудь подводной лодки? Или отнесло в океан течением от берега? Или… но что это? Я напрягаю зрение. Так это же…

— Ребята… так это же черепаха!

Ну конечно же! Это не очки, а ее большие выпуклые глаза; не руки в перчатках, а ласты. И не баллоны за спиной — панцирь. И нет у животного никакой резиновой шапочки: это голова такая. Блестящая, желтая. Издали действительно как купальная шапочка на человеческой голове… Еще десяток метров, еще немного. И вот мы уже хорошо видим ее морду, похожую на клюв хищной птицы.

Валентин торопливо привязывает к бамбуковому древку гарпуна капроновую веревку. Встает на носу лодки, заносит руку над головой. Черепаха перестает плыть, чуть шевеля ластами, она качается в мелких волнах, высунув голову, внимательно всматривается в нашу лодку, Валентин поднимает руку выше, надеясь попасть в мягкие части ее тела. Р-раз! Гарпун, сверкнув лезвием ножа, ударился в панцирь и со звоном отскочил, плеснулся в воду. Черепаха наклонила голову вниз, загребла под себя воду ластами и нырнула.

— Вот она! Вот, парни! — Корин, свесившись за борт, тыкал пальцем вниз. Там, на глубине метров шесть, неторопливо проплывал наш «аквалангист». Движения его были плавны и неторопливы. Как видно, черепаха превосходно чувствовала себя в этих водах и не очень-то испугалась ни лодки, ни гарпуна.

— Разворачивай… Сейчас вынырнет…

Валентин вытянул из воды свое оружие и опять принял позу гарпунера конца прошлого столетия.

— Как в книжке «Моби-Дик», — сказал Скачков.

Но зря Валька принимал живописную позу. Черепаха не всплыла. Она глубже и глубже уходила в воду, пока ее силуэт совсем не растворился в фиолетовом сумраке.

Корин вновь переложил руль, и лодка пошла прежним курсом. На норд-норд-ост. В направлении к африканскому берегу.

А солнце жжет, прокаливает наши тела. Лучи огненными спицами вонзаются в кожу, мышцы, кажется, в самый мозг. Поверхность воды ослепительна. Миллионы солнечных бликов дрожат и Дробятся в мелкой волне. Жгучие, солнечные зайчики скачут по нашим лицам, настойчиво, упрямо лезет под распухшие веки, в глаза… прорва света… Разящего, жгучего света. И духота. Потрясающая, неподвижная духота. Перегретый воздух дрожит и колеблется. Горизонт кажется не ровным, а волнистым, зыбким. Дождя бы! Ливня… холодной пресной воды!

Радостное возбуждение от сытного завтрака и встречи с черепахой прошло. Ребята опять приуныли, сникли. Нет, так нельзя. Нужно чем-то заняться, развеяться. Впереди еще много трудностей, испытаний. Впереди еще высадка на берег. И надо быть бодрым. Надо быть…

Я окидываю взглядом воду. Вот там еще черепаха. Корин тоже заметил, чуть изменяет курс, направляет лодку к ней…

— Валя, черепаха, — говорю я.

— Ну ее к черту… — машет рукой «адмирал», — пускай плывет.

— Может, искупаемся? — предлагает Скачков.

Валентин молчит. Мне кажется, что ему сегодня просто немного нездоровится. Или не выспался: ночью он дежурил.

— Двигатель надо немного остудить. Перегреется… — . настаивает Скачков. Валентин смотрит за борт: нет, нигде не видно акульих плавников. Пожалуй, действительно нужно искупаться.

— Корин, глуши… двоим следить за водой, двое в воду…

Вместе с Петькой они валятся в волны. Натянув ласты, я сижу на носу лодки, свесив ноги вниз. Валя и Петр плавают около лодки, ныряют под нее и выскакивают с другой стороны.

Потом настала наша очередь. Вода теплая. Градусов двадцать восемь. Она совершенно не остуживает перегретых тел. Я плыву, усиленно работая ногами, и чувствую, как на теле выступает пот.

Раскинув руки и ноги, повисаю над фиолетовой бездной. Вглядываюсь в ее глубь, отдыхаю. Там пусто. Никого не видно. Потом я чувствую, как что-то липкое и жесткое прикоснулось к моей спине. Я испуганно перевернулся, и мимо моей маски проскользнула черная, со светлой продольной полоской головастая рыбина. Прилипала!

Рыба, как видно, пыталась прилепиться ко мне. Испугавшись моего движения, она шмыгнула прочь, покрутилась над лодкой и, прилипнув присоской к днищу «Корифены», повисла вниз хвостом.

Послышался звонкий стук. Это Валька дает команду, стучит заводной ручкой в борт. Пора в лодку… Кажется, совсем немного поплавал, но очень сильно бьется сердце. В глазах желтеют круги: устал.

Солнце совершенно взбесилось. Мне кажется, что с неба прямо на нас капают и прожигают насквозь расплавленные капли. Хоть бы скорее наступил вечер! Эта

раскаленная лоханка, горячий воздух, горячая вода… Ну как только люди живут в тропиках?! Снегу бы сейчас, много снегу. Чтобы упасть в него, зарыться в холодный, колючий снег с головой, с пятками. И чтобы eщe сверху набросали большой пушистый сугроб. Или вдруг бы мы подплыли сейчас к айсбергу. Мы бы вскарабкались на его студеную, ледяную вершину и легли, повалились бы на дышащую холодом поверхность своими горячими спинами, животами.

— Черепаха. Вон еще одна плывет, — доносится до меня голос Корина. Николай, чего это они здесь расплавались?

— Где-то поблизости отмели, ребята, — вяло говорю я, — морские черепахи кормятся на них. Едят водоросли, моллюсков, раков, крабов. Ловят рыбешку. Промышляют разную живность.

Валентин приоткрыл набухшие веки. Скачков, устроившись поудобнее, чесал Бенке живот и смотрел на меня. Ждал, что я еще что-нибудь расскажу. Он любил рассказы про животных.

— Так вот о черепахах. Это интереснейшее существо океана…

— Кого бы ты ни упоминал, у тебя нее океанские существа "интереснейшие"…

— Потому что они все действительно очень интересны. Вот, например, та же черепаха. Представьте себе, что черепахи — одни из немногих живых существ, населяющих нашу планету, сохранившие свой облик неизменным в течение многих миллионов лет. Когда-то летали над прибрежными водами морей и океанов зубастые птицы, проламывались в папоротниковых лесах гигантские ящеры. А в море плавали черепахи. Ну совершенно такие же, как та, которую мы чуть не загарпунили…