Ивакин Геннадьевич - Неправда

• Название: Неправда
• Автор: Ивакин Геннадьевич
• Жанр: Научная Фантастика

Это православная фантастика))) Предупреждаю.

Краткое содержание: Все началось с того, как четверо студентов стали заниматься экстрасенсорикой. Или, сиречь, колдовством. Ну, или магией, если хотите. Собственно говоря, повесть о том, что из этого вышло и чем это все закончилось. Ох, и помотало их по стране... Из вятки во Владимир, потом в Москву, Калугу, Крым. И все в мистическом тумане, между вампирами и оборотнями. Ужас!))) Соответствие заявленной теме: Любое событие обратимо. Можно вернуться туда, откуда пришел и исправить, то что испортил. Было бы желание.

---

- Ну вот, например, почему о детстве Христа ничего не написано?

- Как это не написано? А Рождество Его, а бегство в Египет, а беседа Его в Храме Иерусалимском, в двенадцатилетнем возрасте? Впрочем, это у Луки, ты не читал еще.

- Так это так, фрагменты. А в целом ничего нет.

- Ишь ты... А зачем? Это ж не биографическая книжица какая, а Благая Весть о том, что человеку полезно, а что нет.

- Нам в институте говорили, что это доказательство того, что Христа не существовало?

- Так для атеистов хоть какие доказательства приведи, они все равно не примут Христа. - Махнул отец Геронтий рукой. - Не хотят они видят, так им беда. Не тебе. А так, по их словам, и Аристотеля не существовало, и Платона, тем паче Сократа. И даже Юлия Цезаря. Просто не принято тогда было о детстве писать, если хочешь - это литературный стиль того времени.

- Я вот еще слышал, что Христос воспитывался не то в Индии у йогов, не то у египетских жрецов, которые ему тайные знания передавали.

- Сам-то подумай, чего ляпнул! - укоризненно посмотрел на Лешку священник. - Ты как себе представляешь, чтобы старик, женщина и ребенок через пылающие границы Римской империи пройти, потом через могущественную Парфянскую державу, а потом еще и через княжества Индии, где через одного раджи своему сатане-Шиве поклонялись? Их бы либо в рабство, либо на идольский жертвенник...

- Но ведь Христос - Бог! Ему же все возможно! Мог бы сразу - раз и в Индии!

- А если Он Бог, то чему Его йоги научить могли? Да и какие еще тайные знания? Сказано же Им - кто зажженный светильник под кровать прячет? Наоборот, выносят его, чтоб всем видно было. А прячут сей свет те, кому Христос страшен.

- А нам вот в кружке биоэнергетики говорили...

- Ох ты! - всплеснул руками отец Геронтий. - Так ты что, чародейством занимался?

- Было дело... - нехотя сознался Лешка. - Бросил уже.

- Случилось что?

- Случилось, отец Геронтий. Очень даже случилось.

- Рассказывай, отрок! - сурово молвил отче, нахмуривший свои лохматые, седые брови.

И Лешка сбивчиво, прыгая с мысли на мысль, но стараясь не утаивать ничего, начал свой рассказ.

Говорил он долго, стараясь не упустить самую мельчайшую деталь своих блужданий.

И когда дошел до финала, понимая, что еще далеко он не дописан, то спросил священника:

- Отец Геронтий! Я одержим, да?

Вместо ответа тот встал и набрал полный рот воды из полулитровой бутылки, стоявшей под иконостасом. А потом подошел к кровати, где лежал студент и неожиданно фыркнул холодной водой прямо в лицо Лешке.

Тот оторопел и ничего не смог сказать, как рыба, открывая и закрывая рот.

- Ну и что? - буднично, будто бы ничего не произошло, спросил батюшка.

- Ну и ничего... - недоуменно ответил Лешка, утирая лицо. - А что должно быть?

- Кабы ты, отрок, одержим был, так сейчас орал бы как от ожога, завертелся бы и закружился бы бес в тебе. Я таких еще по молодости в Лавре насмотрелся. Да и Святое Евангелие в руки бы ты не смог взять. - Ответил ему отец Геронтий.

- Значит во мне беса нет? - тонким голосом, ровно ребенок спросил Лешка.

- В тебе нет. Но рядом с тобой есть.

- А как же мне быть?

Отец Геронтий помолчал, а потом спросил Лешку:

-Ты в Бога-то веруешь, язычник?

- Чего это язычник-то? - возмутился студент.

- Как это чего? Ты чем в пасхальную ночь занимался? Демона вызывал? Заклинания сочинял?

- В какую еще ночь?

- Вот невежда, прости Господи! Та ночь, с тридцатого апреля на первое мая, была ночью с Великой субботы на Великое Воскресение. Светлое Христово Воскресение. Понимаешь?

- А нам говорили, что это древний праздник жизни и что в эту ночь человеку открывается астральный мир...

- Ох и набрался ты терминов! Астральный мир... праздник жизни - это точно. Так и надо благодарить Того, Кто эту жизнь тебе дал, а не скакать, как ведьма в Вальпургиеву ночь.

- Вальпургиеву?

- Ты и этого не знал? - всплеснул руками священник. - Чему же вас в институтах учат? Ночь с тридцатого апреля на первое мая - Вальпургиева ночь. В Средние Века, у католиков, считалось, что ведьмы устраивают шабаш на горе Броккен. Наши сатанисты переняли эту традицию. А уж такая ночь да перед Пасхой... Осквернить шабашем надо обязательно! Ты слышал, что в Оптиной пустыне недавно сатанист трех иноков убил?

- Нет... - Сознался Лешка. За новостями он не следил вообще, а уж в последнее время... - А иноки это кто?

- Это монахи. Ерунду индийскую знаешь, а в Православии, вижу, не смыслишь? - грустно вздохнул священник. - И еще крещеным себя зовешь?

Лешке стало стыдно. О религии предков он, действительно, практически ничего не знал. Весь его опыт общения с Православием заключался в случайных и эпизодических походах в церкви, да крещением в четырнадцатилетнем возрасте. Тогда они уехали в Донецк на свадьбу к двоюродной сестре и отец почти силой заставил его сходить в церковь. Истерика у Лешки, считавшего себя истовым комсомольцем, тогда была самая настоящая. Но отец с новыми родственниками настояли на своем и обряд был-таки проведен.

После чего Лешка спрятал алюминиевый крестик, чтобы никто дома не увидел, а потом потерял его и нисколько об этом не жалел. До последних дней своей нелепой жизни.

- Так ты мне скажи, в Бога-то веруешь али как?

- Я не знаю, отец Геронтий! Может... - Лешка начал было мямлить, но священник прервал его.

- Что значит - может? Что значит - не знаю? Здесь, паря, средины нету. Либо веруешь, либо нет! Третьего не дано. Горячий ты, али холодный?

- Наверное... - никак не мог сказать студент.

- Да или нет?

- Да... Да! - наконец выплеснул из себя ответ Алексей. И на душе ему стало сразу легко, будто бы он определился с чем-то очень важным. Как солдат, который долго прицеливался последним патроном, чтобы не ошибиться, чтобы попасть в выбранного врага.

- А веруешь ли, что Господь спасал тебя в часы невзгод, в часы тьмы и отчаяния?

- Верую! - на этот раз уже уверенно ответил Лешка.

- Причащался когда?

- Что?

- Святых Тайн приобщался?

- Во Владимире меня маслом каким-то помазали... - пожал плечами несостоявшийся колдун. - Когда мы туда заряжаться ходили... Прости Господи! - подумав, тихо добавил он, наткнувшись на осуждающий взгляд отца Геронтия.

- То миропомазание. На исповедь когда ходил?

- Ни разу не был. - Помотал головой студент.

- О-хо-хо... - тяжко вздохнул отец Геронтий. - Встать-то сможешь?

Вместо ответа Лешка, кряхтя и постанывая, точно древний старик, спустил избитые, больные ноги и, держась за стенку, сделал несколько нетвердых шагов.

- Вот и ладненько! - похлопал его по плечу старый священник. - Ковыляй за мной до храма!

Лешка послушно заковылял за неспешно шагающим отцом Геронтием. Слава Богу, церковь была не далеко, метрах в ста от дома священника, но за эти сто метров Лешка успел и промокнуть холодным потом, и тут же высохнуть под вечерним солнышком, и всплакнуть от боли, и подержаться за сердце.

В храме было сумрачно, несколько свечек отец Геронтий затеплил и они высветили строгие лики икон бесстрастно разглядывавшие пришельца, словно говоря ему: "Что это за грешник явился в храм Божий?"

- Стой тута! - сердито приказал ему священник и скрылся в алтаре.

Лешка подошел к стене и уселся на лавочку, вытянув негнущуюся, забинтованную ногу.

Трещали свечки, лики святых продолжали разглядывать студента и от этого Алексею было не по себе.

Он попытался отвлечься, подумать о том, что он будет делать, когда вернется в Киров, но мысли эти были столь страшны и отчаянны, что Лешка сразу вернулся в такой, сразу оказавшийся уютным и нестрашным, мирок старенькой церквушки.

Потолки и стены ее, оказывается, были столь обшарпаны, что кое-где проглядывали пятна кирпичей. Еще были видны затертые совсем недавно, нелепые и кощунственные надписи типа "Маша + Витя = Секс" и "ДМБ-76!". Прямо над Лешкой, штукатурки почти не было, сохранился только один кусок, на котором явственно проглядывал чей-то грустный, но пронзительный глаз - то ли неизвестного святого, то ли незнаемого архангела.

Лешке почему-то стало стыдно сидеть перед изувеченной фреской и он тяжело встал, а затем подбрел к большому подсвечнику, стоявшему перед большой, почти в рост человека, иконой. Именно здесь отец Геронтий и поставил три свечечки.

С иконы ласково улыбался, словно поддерживая и одобряя Алексея, Николай Чудотворец. Студент перекрестился и приложился лбом, а потом губами к прохладе дерева. Свечки заколыхались, и Лешке показалось, что святой Николай подмигнул ему.

- Помолился? Теперь подь сюда! - окликнул его отец Геронтий. Голос его так гулко разнесся по храму, что Лешка вздрогнул от неожиданности.

Священник переоделся. Золотая накидка с красными нашитыми лентами, как она называлась Лешка не знал, и проглядывавшие из-под нее поручи делали старого священника похожим на древнего воина.