Абрам Палей - Планета КИМ

• Название: Планета КИМ
• Автор: Абрам Палей
• Издательство: Издательство «Пролетарий»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1930

В романе «Планета КИМ» группа комсомольцев отправляется на Луну, но в результате ошибки в расчетах попадает на астероид Цереру. Там они основывают колонию, образовывают семейные пары, рожают детей.

1930 ГОД. ВТОРОЕ ИЗДАНИЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ и ДОПОЛНЕННОЕ НОВЫМИ НАУЧНЫМИ ДАННЫМИ. Фантастический роман. Предисловие, примечания и научный комментарий проф. К. Л. БАEBA.

Библиографическое описание этого издания помещено в «Лiтописi Украiинського Друку», «Карточном Репертуаре» и др. указателях Украинской Книжной Палаты.

---

— Что делать? — Семен улыбнулся. — Экономить горючее в пути. Премировать за экономию шофера.

И, в ответ на недоуменные взгляды, пояснил:

— Простой закон физики гласит: что выигрывается в силе, то теряется в скорости. И наоборот. Сюда мы летели полтора месяца. Ну, а на Землю мы можем лететь и год, и два, и три. Чтобы вылететь отсюда, нам не придется бороться ни с сопротивлением атмосферы, ни с сильным притяжением — ведь оно здесь впятеро меньше земного. Поэтому для отлета нам понадобится соответственно меньше горючего. При чем, конечно, как начальная, так, следовательно, и дальнейшая скорость будет значительно меньше. Да и слишком большое количество газов не поместилось бы в ракете, она на него не рассчитана.

— Сколько же тогда понадобится газов? — спросил Федя, — то-есть, я хочу сказать, какой запас, во сколько лет мы его сможем приготовить?

— Можно будет рассчитать, — ответил Семен, — но я думаю, этот срок значительно сократится. Ну, лет десять, пятнадцать, двадцать.

— Однако и эти сроки не маленькие, — заметила Тамара, — особенно последний.

Но Семен горячо возразил ей:

— Может-быть, нам удастся сократить его. И потом — ведь мы совсем было не имели надежды. А теперь она есть, и вполне реальная.

Так или иначе, в более или менее отдаленном будущем намечался выход из положения, точнее — вылет с планеты. И тот тяжелый труд, который кимовцам пришлось нести неустанно в течение последовавших двух десятилетий, те неудачи, разочарования, потери, моменты отчаяния, какие им пришлось пережить за это время, только потому не сломили их энергии, что в конце длительного пути испытаний они видели яркий свет надежды, подобный свету лампы, помещенной в конце длинного коридора, которая скрадывает темное расстояние и приближает выход.

VIII. Прошел год

Алюминиевый лист на могиле Петра хранил дату его гибели — число и месяц страшной метеорной ночи: 10 апреля 1942 г. по земному времени. Надо было предполагать, что по прошествии кимовского года рой метеоров вновь пересечет орбиту планеты. Когда же это будет? Колония упорно хранила земной счет времени. Принимая во внимание величину кимовского года, падения метеоров можно было ожидать приблизительно через 4 года 6 месяцев и 24 дня. Меры предосторожности следовало принять несколько раньше, так как расчет не мог быть идеально-точным.

Впрочем, разве можно было поручиться, что этот рой-единственный, что в других своих точках орбита планеты не пересекается другими роями падающих камней? Конечно, поручиться было нельзя. Но нельзя было и предвидеть. Не прервать же из-за этого работы и не сидеть же всем безвыходно дома.

О метеорах даже и забыли, даже не думали о том, что еще когда-нибудь может постигнуть такая неожиданность. Так жители осажденного города, в первый раз охваченные паникой из-за артиллерийского обстрела, постепенно привыкают к нему. Он, в конце концов, становится для них обиходным явлением, и, пользуясь часами перерыва в стрельбе, они спокойно ходят по улицам, не думая о том, что в любой момент может завизжать невидимый снаряд, ударить круглый твердый звук разрыва или отвратительно и ехидно зашуршать над головой шрапнель.

Некогда было думать о проблематической опасности. Трудовая жизнь была размерена, как работа мотора, и шла бесперебойно. Ритмически чередовались сон и отдых. А новые перемены, происшедшие в колонии, внесли новое и радостное оживление в жизнь путешественников, но еще прибавили трудов и забот.

Какие же это были перемены?

Они сводились, главным образом, к увеличению народонаселения планеты. «Проектировавшийся» ребенок Нюры в свое время благополучно появился на свет и оказался прелестной брюнеткой, с черными, глубокими, как полагается, глазами, очень похожий на своего отца. У Тамары и Лизы родилось по сыну. В общем, к концу кимовского года население планеты, считая маленького Кима, которому было уже четыре с половиною года, увеличилось на четыре человека, а за вычетом двух погибших — на два.

Теперь в трех комнатах одинокого кубического дома раздавались детский крик и плач, а в четвертой — отчетливый говор и топот ножек Кима. Но это был ребенок подвижной и резвый, и, конечно, не только «его комната», но и все помещения дома по нескольку раз в день удостаивались его посещения. Он был всеобщим любимцем. Тогда как остальные дети были еще слишком малы, чтобы с ними можно было считаться, как с настоящими людьми, Ким постепенно и незаметно превращался во вполне сознательное существо, он уже начинал быть собеседником: в его лице коммуна приобрела настоящего нового члена, уже настойчиво-пытливого, любознательного и жадного к впечатлениям окружающего мира.

Его нельзя было дольше держать в замкнутом мирке алюминиевого дома. Он рвался наружу — туда, где ежедневно бывала мать, где по нескольку раз в день бывали члены коммуны, поддерживавшие оживленную связь с ракетой и источником перекиси водорода.

Надо полагать, что гениальный профессор Сергеев, если не предвидел, то смутно предчувствовал возможность длительного пребывания наших путешественников вне Земли. Только этим можно объяснить то обстоятельство, что количество запасных термосных костюмов было очень велико — «целый магазин», как выразилась Нюра. Однако профессор и предчувствовать не мог бы, что когда-нибудь у межпланетных Робинзонов появятся дети. Все костюмы были рассчитаны на взрослых людей. Изрезав и раскроив один из этих костюмов, сшили детский костюмчик для Кима, при чем для скафандра пришлось даже, по неопытности, испортить несколько больших скафандров. Глазные стекла остались все же непомерно велики. Зато воздушный резервуар был сделан на славу и свисал над грудью точно таким же неуклюжим и безобразным мешком, как у взрослых. Семен принимал живейшее участие в пошитии костюма для Кима.

Мальчик ни за что не хотел влезать в такое ужасное сооружение. С большим трудом удалось объяснить ему необходимость этого для выхода из дому. В конце концов, он подчинился, хотя с сильным недовольством.

Зато он был вознагражден обилием новых впечатлений. Солнце и небо, которые он и раньше видел в окна дома, не поразили его так, как пространство. Маленький горизонт казался ему огромным после комнат дома. Можно было итти без конца, не встречая стен или каких-нибудь препятствий. Это было невероятно, чудесно. Но очень далеко ему не давали уходить, к тому же — ни на шаг не отпускали без взрослых, боясь, что он еще не освоился с термосным костюмом. Однако он быстро приобрел необходимую сноровку в обращении с ним.

Взрослые члены коммуны уже почти в совершенстве приспособились к уменьшенной силе тяжести. Однако нет-нет, кто-нибудь и забудется и, употребив преувеличенное напряжение, выкинет пресмешное сальтомортале или, перелетев неожиданно-большое расстояние, ткнется носом в землю.

С Кимом этого не случалось. Рожденный на малой планете, он с первых, еще бессознательных движений жил в сфере уменьшенной тяжести, и для него она была вполне нормальной. Он спокойно двигался, ему не приходилось рассчитывать движения. Понятие «шаг» не существовало для него: с самого начала он инстинктивно прибегал к наиболее удобной форме передвижения — прыжкам. Решительно в его лице зарождалась как бы новая раса.

Но, разумеется, не только в его лице. Так же чувствовало себя и все новое поколение планеты Ким. Старшей из них, после Кима, была черноглазая Майя, дочь Нюры. Всего на год моложе Кима, она была его любимой подругой. Девочка быстро развивалась.

Постоянное пребывание в тесном общении со взрослыми придавало детям некоторую внешнюю солидность и медлительность, которые, однако, нередко преодолевались природной их живостью. Благодаря тому же непрерывному общению со взрослыми, детская речь была правильна и отчетлива.

Сыновья Тамары и Лизы — Владимир и Рэм — были еще малышами, но и они пользовались деятельным вниманием со стороны всех взрослых членов Коммуны.

Следующая встреча с метеорным роем должна была произойти в 1947 году, приблизительно 4 ноября. За все эти 4½ земных года в жизни коммуны планеты Ким, кроме уже описанных, никаких особых перемен не произошло. Все шло своим чередом, фабрика газов и воды работала медленно, но непрерывно, и запас баллонов с газами неуклонно увеличивался.

Жизнь в значительной мере облегчилась из-за обилия воды. Теперь ее хватало для всех вдоволь, и не только для питья, но и для умывания. Водяной паек был отменен, как только выяснилось, что легко можно обойтись без него.

Еще один, очень существенный результат дала находка Семена: вода, получавшаяся после разложения перекиси водорода, не имела противного отсутствия вкуса дистиллированной воды. Вкус ее был приятен и напоминал свежую дождевую воду. Семен и Федя заинтересовались этим и произвели ряд анализов, желая выяснить ее состав. Но, так как их лаборатория была далеко не совершенна, и они не имели в своем распоряжении всех нужных реактивов, то эта задача им не удалась. Можно было сделать только один несомненный вывод — проходя под почвой, перекись водорода растворяла в себе какие-то вещества: после выделения части кислорода, они оставались растворенными в воде.