Кэтрин Стоун - Красотки из Бель-Эйр

• Название: Красотки из Бель-Эйр
• Автор: Кэтрин Стоун
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-002584-X

Они – девушки из Бель-Эйр. Девушки из мира роскоши, богатства и престижа. Золотые девочки с золотого побережья Америки. Но счастливы ли они? Счастлива ли та, что привыкла бояться смерти, но сумела перебороть свой ужас во имя страсти? Счастлива ли та, что делает все возможное и невозможное ради имиджа суперзвезды, но однажды встает перед выбором, решающим ее судьбу? Счастлива ли та, что способна любить лишь мужчин магически притягательных, но приносящих ей только боль и воспоминания о прошлом? Они – девушки из Бель-Эйр. И каждая надеется – и ошибается. И каждая хочет стать счастливой!..

---

– Что? О нет! – Эллисон высвободилась из сильных рук, так надежно оберегавших ее, чтобы взглянуть Питеру в лицо. Он казался таким встревоженным, таким испуганным! Ей удалось улыбнуться дрожащими губами и нежно прошептать: – Питер, Роб мой друг.

– Ах вот как… – Питер прижался губами к рыжевато-золотистым локонам и снова привлек к себе Эллисон.

Других тайн нет, сказал он ей той лунной августовской ночью. В ту ночь он понял, что нелепое желание уберечь Эллисон от страданий обернулось против него. Он поставил под угрозу их любовь. И вот теперь ее грозит уничтожить новая тайна.

С той лунной августовской ночи Питер и Эллисон больше не говорили ни о Саре, ни о его прошлом. Сейчас Питеру придется вернуться назад в то время и взять в это болезненное путешествие Эллисон. Роб был другом Эллисон, но она явно не рассказала ему о них, пока не рассказала.

«Я все скажу Эллисон в ноябре, – решил Питер. – Я обниму ее и расскажу простую и ужасную правду». А правда была такова: преступление Питера, его единственное преступление, состояло в том, что он слишком сильно любил Сару Адамсон Дэлтон.

– Роберт Джеффри Адамсон. – Почтенный седовласый посол Соединенных Штатов во Франции прочел имя в паспорте Роба. Роб отдал свой паспорт охране при входе в посольство. За последние сутки во всех посольствах в Париже были усилены меры безопасности.

– Роб.

– И кем вы приходитесь Эмили Руссо?

– Другом.

– Вы знаете ее семью? Постоянный адрес, указанный в ее паспорте, – дом в Санта-Монике, где она, как выяснилось, снимала квартиру последние шесть лет. Владелец не знает, как связаться с ее семьей, и, несмотря на объявления, никто не отозвался.

– Никто и не отзовется. Эмили много лет назад ушла из семьи.

– Вы, насколько я знаю, владелец и издатель журнала «Портрет».

– Я здесь не для интервью. Я здесь, чтобы помочь Эмили.

– Помочь?

– Всем, чем смогу.

– Честно говоря, – со вздохом произнес посол, решив, что этому человеку с встревоженными синими глазами и напряженным лицом действительно небезразлична судьба женщины-заложницы, – мы чувствуем себя несколько беспомощными. Французская полиция, отделение по борьбе с международным терроризмом и специальное подразделение из США работают вместе, но, уверен, вы слышали требования – возмутительные требования – освободить так называемых политических заключенных.

– И нет возможности пойти навстречу этим требованиям?

До сего дня Роб твердо верил, что с террористами не следует вступать в переговоры, идти на уступки. В этом был смысл… это было разумно, рационально. Но сейчас в нем говорили чувства, это касалось Эмили.

– Нет. За последние несколько месяцев Париж превратился в военную зону – взрывают автомобили, берут заложников, в кафе и универмагах взрывают пластиковые бомбы. Это война, которую французское правительство проигрывать не намерено.

– И что же они делают, чтобы вызволить ее… их оттуда?

– Ведут переговоры. Другие планы, если они есть, являются строжайшей тайной.

– Понятно. Знаете, я мог бы стать более ценным заложником, чем Эмили. И я стану. У меня много денег, и с их точки зрения я буду лакомым куском, потому что есть множество влиятельных людей, которые ради моего освобождения окажут давление на власти.

– Вы хотите обменять себя на Эмили?

– Да. – Роб спокойно и твердо повторил: – Да.

– Не думаю, что это возможно.

– Но хотя бы сообщите об этом тем, кто ведет переговоры, или позвольте мне самому сказать им.

– Я передам. Думаю, террористы будут счастливы заполучить вас, но при этом они могут не отпустить Эмили.

«Но по крайней мере я буду рядом с ней!»

– Кроме того, весьма вероятно, что Эмили и так отпустят. Террористы редко задерживают женщин в заложницах надолго. Не совсем понятно, почему ее вообще оставили. У нее, кажется, нет никаких политических связей, которые представляли бы для них ценность, разве что она американка, но в посольстве были мужчины-американцы, которых выпустили. У вас есть какие-то соображения по этому поводу?

У Роба были соображения, но он не мог о них сказать. Эти мысли терзали его, заставляя отчаянно желать ее освобождения или быть рядом с ней.

Роб покачал головой, но мысленно закричал: «Потому что злые люди чувствуют уязвимость Эмили и хотят причинить ей боль!»

– Скажите им, что я предлагаю себя в обмен на нее, – проговорил Роб, словно отдавая приказ.

– Скажу.

– Я остановился в «Ритце». Вы позвоните мне, если будут какие-то новости? – Приказ превратился в мольбу, когда ощущение реальной беспомощности, всеобщей беспомощности, воцарилось в его душе.

– Да, я вам позвоню.

Посол позвонил на следующий день, чтобы сказать, что предложение Роба отклонено, и сообщить, что других новостей нет. Следующие пять дней телефон в номере Роба молчал. Сам Роб воспользовался телефоном дважды, сразу по приезде, оставив сообщения на автоответчике Фрэн в офисе и на автоответчике Эллисон в Санта-Монике.

Пять дней и ночей после приезда Роба, шесть дней и ночей с момента захвата Эмили телефон молчал и никто не оставлял никаких сообщений за то время, что он проводил перед осажденным посольством Канады на авеню Монтень.

Канадское посольство в Париже стало еще одной туристической достопримечательностью, еще одним местом, где можно было провести роскошный осенний день.

Весь квартал вокруг посольства, величественного здания из когда-то белого мрамора, был огорожен натянутыми веревками. На небольшом расстоянии друг от друга выстроились вооруженные охранники в шлемах. Посередине пустой улицы стоял фургон, начиненный электроникой и служивший командным пунктом в этой маленькой войне, что шла в центре Парижа.

Роб смотрел на серо-белые стены крепости – тюрьмы Эмили, ее новой тюрьмы – и слал молчаливые призывы.

«Я здесь, Эмили. Я здесь, я очень за тебя переживаю. Прошу, услышь меня, знай об этом».

Звонок от посла Соединенных Штатов раздался в одиннадцать двадцать на шестую ночь пребывания Роба в Париже. Роб мгновение смотрел на аппарат, резкий звук которого разрывал темноту, и невольно, к собственному ужасу, вспомнил тот поздний ночной звонок много лет назад, в ту ночь, когда умерла Сара.

– Час назад антитеррористическое подразделение ворвалось в посольство. Эмили здесь.

Эмили? Тело Эмили?

– Она жива?

– Да.

– Как она себя чувствует?

Роб почувствовал, что посол колеблется, а затем услышал мрачный ответ:

– Она очень плоха. В шоке, я думаю. Она отказалась ехать в больницу, поэтому французская полиция привезла ее сюда.

– Я еду.

Улица перед американским посольством была пустынна, горели уличные фонари, сияла полная осенняя луна. Роб попросил таксиста подождать и бросился к входу.

Когда Роб увидел мрачное лицо посла, сердце его оборвалось. «Нет! Эмили, ты должна была дождаться. Я ехал к тебе».

– Она жива, – быстро ответил посол на страшный, невысказанный вопрос Роба. – Едва.

– Где она?

– В моем кабинете.

Эмили лежала на огромном кожаном диване в позе эмбриона, жалея, что вообще появилась на свет. Ее золотистые волосы спутаны, одежда испачкана и порвана. Она не шевелилась, и только неприметное движение грудной клетки указывало, что девушка еще жива.

Роб встал возле нее на колени.

– Эмили, – тихо прошептал он в спутанное золото, которое невероятным маяком сияло над руинами. – Это Роб. Милая…

Роб почувствовал, что Эмили его слышит. Что-то дрогнуло под золотом волос, но лица ее не было видно. Что, если его голос, его имя напугают ее еще больше? Что, если это будет смертельный шок, окончательное предательство?

– Эмили, я тебя не обижу. Я хочу тебе помочь. Я знаю, ты можешь мне не верить, но это правда. Можно мне взглянуть тебе в лицо, Эмили? Можно отодвинуть волосы, чтобы я увидел твои глаза?

Роб затаил дыхание.

Эмили легонько кивнула, и Роб очень осторожно раздвинул спутанные пряди и увидел ее лицо. Оно было смертельно бледным, серые глаза затуманились, оставив позади не только страх и надежду, но и почти распрощавшись с жизнью.

– Роб?

Сердце Роба совершило скачок, когда в серых глазах промелькнула искорка, признак жизни, а не страха. «Хорошо, моя милая, ты видишь, что я переживаю за тебя».

– Ты спасена, Эмили. Я здесь. Я о тебе позабочусь. Милая моя, мне кажется, тебе надо поехать в больницу.

– Нет, пожалуйста, Роб. Просто забери меня.

Глаза Эмили встретились с его глазами. Ее мольба надрывала его и без того страдающее сердце, но ее голос вернул ему надежду, ее дух не был сломлен окончательно.

Роб понял, что посещение больницы может убить Эмили. Незнакомые люди станут обследовать ее, осматривать, прикасаться к ней, ощупывать – это может оказаться последней каплей. Если Эмили не поедет в больницу, она тоже может умереть. Она умрет у него на руках. Роб поборол свой страх и мягко проговорил: