Кэтрин Стоун - Красотки из Бель-Эйр

• Название: Красотки из Бель-Эйр
• Автор: Кэтрин Стоун
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-002584-X

Они – девушки из Бель-Эйр. Девушки из мира роскоши, богатства и престижа. Золотые девочки с золотого побережья Америки. Но счастливы ли они? Счастлива ли та, что привыкла бояться смерти, но сумела перебороть свой ужас во имя страсти? Счастлива ли та, что делает все возможное и невозможное ради имиджа суперзвезды, но однажды встает перед выбором, решающим ее судьбу? Счастлива ли та, что способна любить лишь мужчин магически притягательных, но приносящих ей только боль и воспоминания о прошлом? Они – девушки из Бель-Эйр. И каждая надеется – и ошибается. И каждая хочет стать счастливой!..

---

– То, что я думаю о деньгах вообще. Счастья на них не купишь, но они могут купить свободу.

– Свободу?

– Свободу делать что хочешь, быть кем хочешь, быть там, где хочешь находиться. – Марк нежно поцеловал ее. – Если бы у меня были все деньги мира, я бы все равно хотел оказаться здесь, сейчас и с тобой.

– Но через три дня ты захочешь оказаться именно в ортопедической хирургии в Харборе и нигде больше, занимаясь… этими, как их там… ну, тот несчастный случай с роллером… переломами Коллиса.

«И этого я тоже хочу, – подумал Марк. – Я хочу тебя и хочу медицину. Интересно, а можно ли заполучить их обеих?»

Как только прозвучало первое объявление на посадку на специальный рейс до Финикса, Мик подобрался, не скрывая своего нетерпения поскорее двинуться в путь; он не мог устоять на месте и не выказывал никакого сожаления, что ближайшие два месяца проведет вдали от нее. Группа Мика отправлялась в турне, планируя играть на многочисленных летних рок-концертах по всей стране.

Мик сильной ладонью обхватил хрупкую шею Эмили и притянул девушку к себе для прощального поцелуя – грубого, властного, без всякой нежности. Отпустил ее, неприятно улыбнулся и вытащил из кармана тесных джинсов коричневый пузырек с таблетками.

– Небольшой прощальный подарок.

Мик сунул ей в руку пузырек с запрещенными галлюциногенами и амфетамином.

– Спасибо.

Эмили опустила пузырек в карман своих свободных джинсов, надеясь, что этим летом таблетки ей не понадобятся. Может, и не понадобятся, если Мик уедет.

– До встречи в сентябре.

Эмили кивнула, а про себя подумала: «Надеюсь, нет». Ей было необходимо найти мужество сказать Мику окончательное «нет». «Прощай, Мик. Я хочу быть самой собой. Когда я одна, я чувствую себя лучше, спокойнее».

Эмили будет репетировать эти слова все лето, но если повезет, ей никогда не придется произнести их. Если ей очень повезет, Мик найдет себе другую и больше ее не захочет.

Повезет, думала Эмили, прокладывая себе дорогу сквозь толпы, наводнившие международный аэропорт Лос-Анджелеса по случаю Четвертого июля. Повезет ли ей когда-нибудь? Если в ее жизни и были когда-нибудь удача, радость или счастье, Эмили этого не помнила.

– Я тебя не разбудила? – спросила Уинтер, когда пятого июля в половине восьмого утра Эллисон ответила на ее звонок.

– Конечно, нет! С возвращением. Хорошо провела время?

– Чудесно. – Голос Уинтер смягчился при воспоминаниях. – Правда, чудесно.

– Тебе понравилась семья Марка?

– Да, очень.

– Это хорошо.

– Да. О Эллисон!

– Да?

– Я приняла решение насчет своей карьеры.

– В самом деле? – Эллисон с сочувствием и заботой следила за поисками подруги в области профессиональной деятельности. Каждый семестр Уинтер с энтузиазмом объявляла о новой теме, но ни ее безграничная энергия, ни лихорадочное желание не могли раздуть из искр пламя. Ее ничто не вдохновляло, ничто не вызывало интереса. Эллисон раз сто слышала: «Я приняла решение насчет своей карьеры». Но сейчас голос Уинтер звучал необычайно мягко. – И что же ты решила?

– Я собираюсь стать актрисой.

– Хорошо, – быстро ответила Эллисон. «Наконец-то».

– Хорошо?

– Ну, я… – Эллисон слегка заколебалась. В старших классах школы это было так очевидно! Уинтер любила играть в школьных спектаклях, постоянно болтала о кино, а в последнем классе уже строила планы, как следующей осенью пойдет на курс драматического искусства в университете. Но после смерти Жаклин… – Ты всегда отлично играла в школьных спектаклях.

– Правда. Я и забыла об этом. В любом случае осенью я возвращаюсь в университет и начинаю курс «Драма 101». – Уинтер озорно улыбнулась. – Правда, Марк считает, что мне стоит уже сейчас ходить на пробы.

– Почему бы и нет?

– То же самое сказал и он.

– Я могу поговорить с Ванессой, если хочешь, – предложила Эллисон. – Она, похоже, всегда знает, где проходят пробы.

– Спасибо, не надо. Я найду в газетах. И если там что-нибудь будет, кто знает? Ну ладно, хватит обо мне! Как ты? Все еще сходишь с ума?

– Это твой чрезвычайно деликатный способ узнать, продолжаю ли я ездить верхом?

– Возможно.

– Я езжу верхом. А также запоем читаю романы и просматриваю кипы «Архитектурного дайджеста», «Дизайна», «Искусства и антиквариата», «Интерьера», ну, ты улавливаешь. – С каждым днем Эллисон чувствовала себя все лучше и увереннее, все с большим нетерпением ждала предстоящей сложной работы. – Кстати, вчера звонила Мэг. Они с Кэмом вернулись из свадебного путешествия. В субботу они улетают в Нью-Йорк, и Мэг хочет, чтобы мы пришли посмотреть свадебные фотографии.

– Шутишь? – Вздох Уинтер перешел в смех. – Посмотреть свадебные фотографии? Да зачем нам их смотреть?

– Мэг подумала, что мы захотим сделать копии для себя, – серьезно ответила Эллисон, с трудом сдерживая смех.

– Нет! Может, сразу уж во всю стену? Мэг и Кэм произносят свои клятвы!.. Уверена, только для своей квартиры я закажу три или четыре, не говоря уж о том, какие это будут чудесные подарки!

– Стоп! – Эллисон рассмеялась. Продолжила она уже спокойно, вспоминая Эмили и радуясь за нее: – Фотографии на самом деле чудесные. Не только Мэг и Кэма, но и всех нас. Кроме того, у нас будет возможность повидать молодоженов до их отъезда на Восток. Марк, разумеется, тоже приглашен.

– Он на дежурстве, – тихо вздохнула Уинтер.

Дивные праздные дни уже превратились в воспоминания. Час назад Марк уехал в больницу. Если будет возможность, он позвонит ей сегодня и, как он надеется, увидит ее завтра вечером.

– Так ты хочешь поехать? Мэг сказала, часов в семь.

– Конечно, я хочу поехать! Кто знает, может, у них там показ слайдов медового месяца!

Еще до того как они добрались до усадьбы Монтгомери на Сент-Клод, Эллисон и Уинтер решили, что серебристый «ягуар», за которым они ехали с тех пор, как свернули с бульвара Сансет через Восточные ворота Бель-Эйр, тоже направляется полюбоваться свадебными фотографиями.

– Роб Адамсон и Элейн Кингсли, – пробормотала Уинтер, пока Эллисон припарковывалась позади них.

– О!

Эллисон надеялась найти возможность поговорить с Мэг или даже с Кэмом о Саре Адамсон. Со дня свадьбы мысли о Саре не покидали Эллисон, тревожные мысли, иногда вплетавшиеся в ее сны. С рассветом сны обычно исчезали, слегка волнующие, бестелесные воспоминания, но один возвращающийся сон жил и при свете дня.

В этом сне Сара скакала верхом на Смокинге, ее темно-синие глаза сияли счастьем. Затем Сара прыгала через бело-зеленый барьер из поперечных жердей и разбивалась насмерть. Но это не был трагический несчастный случай. Это было убийство! Мужчина – театральной внешности, одетый как Арлекин, но злой Арлекин – подрезал кожаную подпругу острым окровавленным ножом. Этот зловещий Арлекин страшно улыбался, когда Сара падала, и разражался взрывом хохота, когда она умирала.

И по мере того как Эллисон чувствовала себя все спокойнее, все больше радовалась жизни, своему второму шансу, ее мысли все чаще возвращались к Саре… У Сары не оказалось второго шанса.

– Похоже, Роб и Элейн ждут нас, – сказала Эллисон, приветливо помахав Робу в ответ.

– Отлично. Всегда рада поболтать с Элейн, – прошептала Уинтер сквозь сладкую улыбку.

Неприязнь Уинтер к Элейн основывалась на инстинкте и чувствах, а не на опыте. Это не соответствовало истине, но Уинтер не могла отделаться от видения, в котором маленькая Элейн Кингсли издевалась над испуганной Уинтер, бросала оскорбления и смеялась, когда Уинтер плакала. Это было несправедливо по отношению к Элейн и особенно несправедливо по отношению к Робу, который Уинтер нравился и которого она уважала, но…

– Уинтер, – предостерегла ее Эллисон, когда они выбрались из машины.

– Я буду вести себя хорошо, – пообещала Уинтер.

Почему бы и нет? Она влюблена, и как-то так получилось, что злые девчонки, шипевшие ей вслед, вместе со всей этой ужасной печалью и страхами ее детства привели ее туда, где она сейчас, – влюбленная… счастливая… с Марком.

– Привет, Эллисон. – Роб улыбнулся, когда Эллисон и Уинтер подошли ближе. – Здравствуй, Уинтер. Вы обе знакомы с Элейн?

– Конечно. Рада тебя видеть, Элейн.

Эллисон встретилась взглядом с добрыми, смеющимися глазами Роба и подумала: «Сегодня я ничего о Саре не узнаю».

Да и почему она должна? Почему ей вообще нужно что-то узнавать о Саре? Почему Эллисон Фитцджеральд надо это знать? И что она будет делать с этим знанием? Ничего, но если она будет знать факты, какими бы ужасными они ни были, то сможет справиться с действительностью и положить конец своим пугающим воображаемым образам.

Эллисон посмотрела на Роба и поняла, что есть еще одна причина, не эгоистичная, а просто несусветная. Где-то в своем воображении, возможно, в предрассветных снах, Эллисон вынуждала зловещего Арлекина сознаться.