Джил Гаскойн - Ты в моей власти

• Название: Ты в моей власти
• Автор: Джил Гаскойн
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-860-Х

Розмари Дауни, ведущая шоу-программы на телевидении, впервые увидела Бена Моррисона, тридцатитрехлетнего актера, в день своего рождения, и эта встреча изменила всю ее жизнь, еще вчера вполне устроенную: уютный дом, любимая работа, признание и уважение коллег. Страсть обрушилась на нее, подобно урагану, грозя уничтожить все, что она ценила. Год жизни, полной надежд, страсти, мучительной ревности и любви, изменил и саму Розмари.

---

– Здравствуй, ма, – сказал он.

Розмари поймала взгляд женщины из-за плеча Бена, нагнувшегося, чтобы поцеловать мать. Хотя выглядела она очень внушительно, но была ниже ростом, чем поначалу показалось Розмари. В каждой ее черточке, в каждом движении ощущалось, что Бен мог быть только ее сыном. Он произнес:

– Это Розмари, ма.

– О, как приятно, он редко приводит друзей.

Магдалена Моррисон (Розмари увидела это имя на салфетке под лампой и поняла, что оно может принадлежать лишь хозяйке дома) величественно двинулась по направлению Розмари, сидевшей на диване. Всего три шага, но это превратилось в настоящее шествие. Не в силах удержаться, Розмари встала, чувствуя себя очень глупо – словно девочка, которую покорный и любящий сын представляет своей матери. Она протянула руку со словами:

– Очень рада познакомиться с вами, миссис Моррисон. У вас замечательно.

Пошлый комплимент слетел с ее губ помимо воли, и она в очередной раз прокляла свое воспитание. Бен, стоявший за спиной матери, деланно улыбался. И Розмари, к своему ужасу, вспыхнула. Улыбка Магдалены стала шире от похвалы. Розмари сказала именно то, что нужно, и была вознаграждена вежливым поцелуем в щеку. Она подумала: «Мне нравится, как целуются испанцы. Они хотя бы делают это от всей души».

Джек Моррисон вошел с бутылкой красного вина и аккуратно расставил перед ними бокалы на маленьких серебряных подносах. Все четверо сели. В комнате было темно из-за дождя, бившего в окна. Магдалена стала разливать, держа Бена за руку. Она села рядом с Розмари, и обе женщины застыли в официальных позах, держа спину очень прямо: одна – от страха, а вторая – от сознания своей власти в доме.

Джек принес печенье и домашние коржики. Перед каждым была поставлена тарелка с кружевной салфеткой.

– Мы уже ели, ма, – проворчал Бен.

Он и его родители начали говорить по-испански; голоса их звучали оживленно, и они обменивались короткими смешками. В воздухе витало напряжение, и Розмари казалось, будто перед ней разыгрывают какую-то нелепую шараду – она была в смятении, чувствовала себя не в своей тарелке, с трудом сохраняла самообладание. И поэтому безостановочно поглощала крохотные миндальные пирожные, стараясь есть быстро и пугаясь крошек, которые падали на безупречно чистый кофейный столик.

«Господи, – подумала она, – эта женщина еще хуже моей матери. А, черт, она хуже меня».

Наконец мать Бена повернулась к ней и заговорила по-английски.

– Вы заняты с моим сыном в съемках фильма, Розмари?

Ее глаза, столь же бездонные, как у Бена, бесстрастно изучали гостью.

– Нет, нет, миссис Моррисон.

– Пожалуйста, называйте меня Магдалена.

– Магдалена. Спасибо. Нет, я, я…

– Она приехала повидаться со мной, – сказал Бен.

Мать повернулась к нему.

– Но мне знакомо лицо Розмари. Она актриса, да?

– Нет, ма. Она ведет телевизионное шоу в Англии. Возможно, ты помнишь ее.

Магдалена вновь уставилась на Розмари.

– Да, да. Отец, ты помнишь?

Бросив на Розмари пронзительный взгляд, она что-то сказала мужу по-испански.

Родители Бена смотрели на нее теперь с любопытством. Потом Джек произнес:

– Ну, конечно же. Мы помним. Прекрасно, прекрасно. Среди нас знаменитость.

– Господи Иисусе, – проворчал Бен. – Экий я болтун. Через минуту они побегут звать соседей.

Розмари засмеялась, с облегчением почувствовав себя принятой в круг. Джек подлил всем вина.

– Вы здесь в отпуске, Розмари? – спросила Магдалена.

– Да.

– А где вы остановились? Это хорошее место?

Розмари покосилась на Бена, который сворачивал брошенную на стол газету. Он не поднял головы, всем своим видом показывая: «Выпутывайся сама, меня это не касается».

Она сказала:

– Я живу в одной гостинице с Беном.

Наступило молчание. Затем Магдалена повернулась к сыну.

– Как поживает Джил?

Бен взглянул на мать и мрачно улыбнулся.

– Прекрасно.

Мать с сыном уставились друг на друга. Женщина заговорила первой:

– А как мальчик?

На сей раз пауза затянулась, и Розмари посмотрела Бену в лицо. Он сказал:

– Тоже прекрасно, ма. Почему бы тебе не позвонить им и не спросить самой?

Он скрипнул зубами, и Розмари почувствовала, что сейчас разрыдается.

Магдалена вновь повернулась к ней.

– Вы видели его мальчика? Моего внука?

Розмари, вздернув подбородок, внимательно рассматривала эту женщину, которая была немногим старше ее. Мать мужчины, в которого она так неожиданно влюбилась. На лицах обеих появилось вызывающее выражение.

– Нет, – сказала Розмари. – Но Бен мне о нем все рассказал. Надеюсь, мы с ним скоро увидимся.

Она выиграла этот раунд благодаря сохранившимся еще жалким остаткам достоинства, которое таяло на глазах. В обращенном к ней взгляде Бена она прочла гордость, но отвернулась, поскольку с трудом удерживалась от желания влепить ему пощечину. Поставить ее в такое глупое положение было непростительно. Второй раз за этот день она сталкивалась с тем, что посторонние люди сообщали нечто новое о нем. Сначала Бетси с ее каким-то больным от любви взглядом, а теперь еще и это. Не только Джил, с которой он живет или жил. У него есть сын. Неужели он совершенно не способен рассказать о себе? И привез ее сюда нарочно?

Они просидели в этой холодной, чистенькой квартире до полшестого, пока разговор не иссяк настолько, что не хотелось и пытаться продолжить его. Тогда Бен сказал, что им пора возвращаться в гостиницу. Все четверо неловко столпились у входной двери – Бен с Розмари снаружи. Родители, мешая друг другу, расцеловали его на прощание.

– Желаю вам приятно провести отпуск, Розмари. – Джек поцеловал ее в щеку, одновременно пожимая ей руку. – Вы к нам еще заглянете?

– Нет, мистер Моррисон. Я скоро возвращаюсь домой. Но благодарю вас за гостеприимство. Рада была познакомиться с вами. С вами обоими.

Магдалена кивнула. Она держалась опасливо, помня об их небольшой стычке.

– Приезжай к нам скорее, сынок. – Магдалена вцепилась в руку Бена, и по щекам ее внезапно потекли слезы. – Приезжай скорее.

– Я позвоню, ма, о'кей?

Бен и Розмари в молчании спустились по бетонным ступенькам вниз, поскольку не смогли вызвать лифт, застрявший где-то между этажами. Бен шел сутулясь. Она следовала за ним; оказавшись на улице, поежилась под каплями дождя. Такси, вызванное по телефону, запаздывало, и теперь приходилось ждать. Наконец машина появилась.

– Гостиница «Комтес», – сказал Бен шоферу и открыл ей дверцу.

Они ехали молча. Бен угрюмо смотрел в окно. Розмари бесилась все больше и больше. Он спросил:

– Ты на меня злишься?

– А ты как думаешь?

– Думаю, ты вне себя.

– Зачем же спрашиваешь?

По-прежнему не глядя на нее, он буркнул:

– Прости.

– Простить? Разве не этого ты добивался? Написал сценарий, который мы разыграли как по нотам.

Он повернулся и попытался взять ее за руку.

– Она знает, что у нас с Джил все кончено. Я говорил ей. Но она не желает с этим смириться. У меня ведь сын, понимаешь…

– Бен, ради Бога, отчего ты не сказал мне, что у тебя есть сын? Зачем превращать меня в дуру? Зачем напускать на себя такую таинственность?

Она отдернула руку, раздраженная его неспособностью быть откровенным и злясь на себя за то, что пытается втолковать это ему. Затем сказала:

– Расскажи мне о своем сыне.

– Ему четыре года. Зовут Джеймс. Это все.

– Чем занимается Джил?

Он смутился, а потом, словно сомневаясь, бросил:

– Она учительница.

– Что ты собираешься делать?

– Не знаю.

Розмари уставилась на него. Он выглядел таким несчастным и таким юным, что она инстинктивно прикоснулась к нему.

– Господи, Бен, ты невозможный человек. Не знаю, до чего я с тобой дойду. Но я не хочу возвращаться домой, не хочу вести себя как капризная девчонка. Не хочу портить свой отпуск.

Он улыбнулся.

– Ты была бесподобна.

– С твоей матерью?

– Да. С моей матерью. Чудовищная женщина, правда?

– Как, черт возьми, вы до этого докатились?

Он пожал плечами.

– Папа нормальный человек. Только напуганный.

– И очень опрятный.

Он засмеялся так же, как его мать, и ее невольно передернуло.

– Ты ненавидишь ее? – спросила она, ощутив внезапное сострадание к его очевидной уязвимости, которую он не смог скрыть от нее.

– Возможно. Мать просто чудовище. Разве ты не согласна?

Розмари ничего не ответила, она не настолько жестока, чтобы согласиться с ним.

– У меня есть сводная сестра, – сказал он. – Дочь отца от первого брака.

– Неужели? Она живет с ними?

– Нет.

Наступило молчание, а затем он добавил:

– Мать выставила ее из дома за то, что она забеременела. Ей было семнадцать лет. Ее зовут Джейнина.

Машина остановилась у гостиницы, и они побежали к дверям, спасаясь от дождя.

– Надо чего-нибудь выпить, – предложил Бен. – Я хочу принять душ и переодеться.