Дмитрий Кустуров - Сержант без промаха

• Название: Сержант без промаха
• Автор: Дмитрий Кустуров
• Жанр: Биографии и Мемуары

Документальная повесть о выдающем снайпере Герое Советского Союза Охлопкове Федоре Матвеевиче на основе документов Архива Министерства обороне СССР, материалов фронтовых газет, рассказов и воспоминаний однополчан.

---

Снова у Федора засосало под сердцем. В одном повезло: его, как некоторых, нужда не гоняет в лес. Закурил "козью ножку", вдыхая, глубоко затянулся табачным дымом. Затем поправил гранаты, привязанные к поясу, пощупал, хорошо ли лежат диски в противогазовой сумке. Без них ему хана будет. Нет, он, столь вооруженный человек, просто так им не дастся. Фу, ты…

Наконец-то загрохотала канонада нашей артиллерии. С ней унялись все навязчивые мысли, которые со вчерашнего дня мучили Федора. Теперь его стала слегка трясти внутренняя дрожь, похожая на ту дрожь азарта, которую охотник испытывает перед схваткой с хищным зверем. Странно, но с этой дрожью у Федора в голове стало яснее.

После двадцати минут от начала артподготовки артиллерия противника открыла ответный огонь. Это они пытаются мешать нашей атаке. Как только два раза взметнулась ракета, наша рота за ротой, батальон за батальоном встали в атаку. Наступление 259-го полка началось вступлением в бой десятка танков. Когда впереди идут танки, легче становится на сердце. Но их явно маловато.

Как коммунист, Федор первым выскочил из траншеи и с криком "Ура!" устремился вперед. Справа идет его напарник комсомолец Николай Катионов, слева от него — отделение из нового пополнения. У Николая от волнения лицо бледное как полотно. Но дистанцию держит.

Противник тоже дружно встал. Встречный пулеметный и автоматный огонь с каждым шагом становится гуще и плотней. Заметив, как слева направо косит пулеметный огонь и бьет по тальникам, Федор дал напарнику команду лечь.

Потом для верности обернулся и увидел Николая уже лежачим. "Молодец парень, — подумал про себя, — понял, значит. Не растерялся". А на земле слякоть: снег почти растаял, только кое-где лежал небольшими лохмотьями.

Как только прошлась пулеметная очередь, Федор снова вскочил и, не замечая как разлетаются от его шинели комья грязи, пустился рысцой. Пробежав метров десять, лег в воронку снаряда. Николай тоже удачно лег: за кустами лишь шапка еле заметно маячит. Теперь Федор пальцем указал сначала на себя, затем на Николая. Это условленная команда идти перебежками. Напарник кивком дал знать, что понял. Будто фашист догадался, что они хотят делать: несколько снарядов тут же взорвались прямо перед ними, образуя черную стену. Но это было им на руку. Федор, не мешкая, встал и побежал изо всех сил в ту черную стену. Снаряды рвались уже подальше, сбоку. Сквозь дым пытался увидеть бойцов из пополнения. Как все необстрелянные, могли шарахнуться от первых же взрывов и как раз угодить туда, куда переносился огонь. Немец обычно бьет слева направо — по квадратам или зигзагом.

Задыхаясь от едкого удушающего запаха, Федор в воронке задержался. Он ждал здесь отделение и, прикрывая его, открыл огонь. Как бы вторя его автомату, слева послышался треск нескольких автоматов. "Хорошо, — идут, значит", — промелькнуло в голове Федора и он побежал в следующую воронку, подальше.

Артиллерийский огонь противника усилился. Катионов, по уговору, без задержки пошел вперед и улегся за бревном. Вокруг него снаряды стали взрываться чаще и чаще. Это второй вал. Сквозь черную пелену дыма Федор дал короткую очередь и, тут же вскочив, нырнул в этот вихрь. Сапоги от прилипшей грязи тяжелы как конские колодки, с него стекает жижа, отлетают комки От пота лоснится лицо. С трудом переведя дыхание от дыма и пыли, он увидел воронку и рухнул туда. Кисловато-едкая вонь, перемешанная с запахом спаленной порохом глины, с еще большей силой ударила в нос и рот, забираясь в легкие. Стало как в зловонной парной, и пуще лился пот. Руки и ноги тряслись от перенапряжения. Несмотря ни на что, нельзя прекращать огонь. Как только начал рассеиваться удушающий едкий запах, грянул третий вал огня артиллерии противника. "Дальше только ползком", — приказал себе Федор и пополз по жиже до следующей воронки. Добравшись до нее, улегся на дно, достал из сумки диск и вставил его в выем автомата. Выполз на край воронки, через платок набрал талой воды в рот и, ополоснув рот, выплюнул ее. Показалось, вонь, поступающая через нос и рот, немного спала. Мимо прополз Николай. Федор дал ему знак лечь в воронку. Отсюда до первой траншеи противника осталось метров сто. Там так сильно рвутся снаряды, что огонь и дым стоят столбом. Это работает наша артиллерия. Федор, дожидаясь нового вала огня противника, дал несколько очередей по пулемету, который усердно «изрыгал» тусклое пламя.

Фашиста, видно, забеспокоило близкое соседство — свист пуль зачастил пуще прежнего. Чтобы утолить жажду, Федор снова выполз из воронки и достал губами комки снега.

От снега стало легче дышать. И тут Федор заметил, что Катионов, неверно поняв его сигнал, ползет уже впереди него. Что делать? Фашист перенесет следующий вал — конец ему… Крикнул — не слышит. Федор в сердцах пустил над его головой короткую очередь. Парень и впрямь обернулся. Федор махнул рукой, приказывая вбрнуться назад. Но вышло наоборот: к его удивлению, вражеская артиллерия перенесла свой огонь на пятьдесят метров ближе к своей позиции, а наша начала бить по его второй траншее. Справа сквозь дым замелькали бойцы роты 259-го полка. Слева никого не видно. Значит, 269-й полк подходит к передовой врага. Надо вставать! Федор, вставая, открыл огонь и протяжным криком "Ура-а-а!" бросился вперед. Но не тут-то было: шквальный огонь заставил лечь. А напарник, к его радости, без напоминаний, сам прошел мимо него. Как только тот лег, Федор снова встал. И на этот раз, наступив на нечто, похожее на доску, рухнул лицом вниз. Неужели наступил на мину?! Тут же сзади грохнул взрыв, мгновенно все заволокло черной пеленой и в следующий миг больно посыпались на спину комья, камни. Когда прошла волна взрыва, открыл глаза и прямо под самым носом увидел слегка зарытую мину. По наитию руки сами потянулись разгребать землю с мины. Как только мина очистилась от земли, чеку передвинул до белой линии на головке взрывателя. Это была танковая мина Т-35. Тогда почему она зарыта? Федор так и не понял. Он взял мину и поставил ее боком. Вокруг лежали такие же мины, но уже, как положено, на поверхности.

Тут вдруг вспомнил о Николае: не подорвался ли? Но тот не сдвинулся даже. "Молодец, самообладания не теряет", — подумал Федор и пальцем подозвал его к себе.

— Знаешь танковую мину? Парень покачал головой.

— Вешки ставь, — снова крикнул Федор. — Будешь идти след в след за мной.

Как только минули минное поле, стали действовать по уговору. Федор на этот раз перебежку сделал дальше и бежал, как можно быстрее, пока не дошел до одной из воронок, изрытых взрывами минуту назад. Заметив, как подошел Николай, поискал глазами соседей: справа — в дыму боя отстреливались лишь трое-четверо. Дальше ничего не видать.

— Федор! — Николай толкнул в бок. — Смотри, второй эшелон идет.

Передние уже прошли минное поле. Впереди бежит лейтенант с пистолетом в руках. Лицо от напряжения красное. Часто оборачивается, размахивает пистолетом. Но противник тут как тут: быстро перевел артиллерийский огонь на полосу с минным полем. Николай с досады закрыл лицо руками. Земля содрогнулась пуще прежнего. "Что это? Неужели атака захлебнется?!" — Федора охватила неуемная ярость.

— Ы-ыык! — Федор, прикусив губы, дал длинную очередь в сторону траншеи противника и с криком "Огня! Огня!" пополз с проворностью ящерицы. Это пришло второе дыхание: колени и руки не трясутся, пот не льется. Он снова залег и его автомат бьет теперь, не переставая ни на минуту. С удовлетворением заметив, как прополз Катионов, пополз с новой силой. Так, упорно продвигаясь по талой воде и жиже, дошли до проволочного заграждения. К счастью, это тройное заграждение было прорвано взрывами в нескольких местах. Выбирай лишь, где ниже: здесь нельзя высовываться, иначе сделают из тебя решето. Федор повернул по стоку влево. Первое заграждение он приподнял и прошел под ним, подперев его камнями. Остатки другого заграждения преодолел по стоку, перекинув на них свою шинель. От заграждения отполз чуть подальше и осторожно осмотрелся: сквозь дым ничего не видно, но отсюда должно остаться метров тридцать. Так и не приподнимая голову, дал короткую очередь и потянул за рукав напарника:

— Подождем здесь.

Николай согласно кивнул и через платок глотнул воды. А Федор, прикоснувшись лбом к сырой земле, пытается поостыть. Но враг не дал отлеживаться. Взметая черно-красное пламя, все ближе подходил к ним огневой вал. Вокруг них густо взорвались минные снаряды, обливая их грязью и шипящими осколками. С отходом огневого вала Федор, стараясь избавиться от оглушения, помотал головой и усиленно глотнул слюну. Облегчения это не принесло и он жалостно посмотрел на Николая. Тот, видимо, не понял его состояния, пошевелил губами и изобразил нечто похожее на улыбку. Федор, еще раз мотнув головой, почему-то подмигнул другу и не совсем кстати вытащил из кармана сперва одну, затем вторую тряпку, потом пузырек с бензином, разложил все это перед собой и стал приводить в порядок затвор и патронник — одной вытирал, другой, обмачивая в бензине, чистил.