Дик Фрэнсис - Игра по правилам

• Название: Игра по правилам
• Автор: Дик Фрэнсис
• Жанр: Детектив

Профессиональный жокей Дерек Фрэнклин после гибели своего брата наследует его фирму оптовой торговли драгоценными камнями, а также двух скаковых лошадей. Пытаясь разыскать партию алмазов, купленных братом незадолго до смерти, и напав на след махинаций ипподромных дельцов, Дерек оказывается на пути беспощадных преступников. Его жизнь висит на волоске...

---

— О Господи! — ужаснулся он. — Не может быть. Николас Лоудер не осмелится.

— Хотелось бы верить. Но лучше не искушать его.

— Да. — Он внимательно посмотрел на меня. — С тобой все в порядке? — неожиданно спросил он. — Что-то ты неважно выглядишь.

Я вкратце рассказал ему о том, как меня нейтрализовали в палисаднике Гревила.

— Все эти телефонные звонки были сделаны специально для того, чтобы вычислить меня в нужное время в нужном месте. Так что я прямехонько отправился в ловушку и, если это тебя интересует, чувствую себя идиотом.

— Дерек! — Несмотря на свое потрясение, он не забывал и о деле. — Но надеюсь, ты скоро все равно будешь в форме?

— Да, не беспокойся.

— Ты рассказывал Остермайерам?

— Нет, нечего их беспокоить. Им не нравится, когда я не в форме.

Он понимающе кивнул. Как Марта, так и Харли, — правда, в несколько меньшей степени — считали право собственности на жокея не менее важным, чем право собственности на лошадь. Мне и раньше доводилось встречаться с подобным мнением, и я никогда не пренебрегал им: выступать за них было приятнее всего, хотя порой они бывали слишком требовательными. Однако подобная любовь могла тут же превратиться в уничтожающую ненависть, стоило кому-нибудь пренебречь их расположением. Поэтому-то я ни за что бы не стал рисковать возможностью выступать на Дейтпаме из-за кругленькой суммы за Дазн Роузез. Практичным людям этого не объяснишь, но, будучи жокеем, я был побуждаем не денежными стимулами, хотя и не отказывался от честно заработанных денег.

Когда все вопросы и восторги Марты и Харли по поводу Дейтпама иссякли, мы все вместе вернулись в дом и, расположившись в уютной гостиной Майло, позвонили моему знакомому эксперту относительно ориентировочной цены и сошлись на меньшей, чем он предлагал, сумме. Майло сиял. Марта радостно хлопала в ладоши. Харли, вытащив свою чековую книжку, аккуратно вывел: «Саксони Фрэнклин лимитед».

— Действительно при наличии ветеринарного свидетельства, — добавил я.

— Ну конечно, — улыбаясь, заметила Марта. — Словно вы могли нас надуть.

Майло достал бланки передачи собственности, которые подписали Марта, Харли и я, и сказал, что официальным оформлением он займется утром.

— Значит, теперь Дазн Роузез наш? — с сияющими глазами спросила Марта.

— Конечно, — подтвердил Майло, — если он доберется сюда целым и невредимым. Если нет, то договор о продаже теряет силу, и он остается собственностью «Саксони Фрэнклин».

У меня мелькнула мысль, застрахован ли он. Не хотелось бы, чтобы поводом для выяснения этого послужило какое-нибудь несчастье.

Покончив с делом, Майло отвез всех нас пообедать в ближайший ресторан, в котором, как обычно, было полно местных жителей. Марта с Харли устроили великолепный «прием», выступая в качестве новых владельцев победителя «Золотого кубка» Дейтпама, и раскраснелись от удовольствия, выслушивая комплименты в адрес их нового приобретения. Я смотрел на их вдохновленные лица: ее круглое и все еще обаятельное, обрамленное крашеными седыми волосами; его — мужественное, с квадратной челюстью и тяжелым подбородком. Хотя оба выглядели на шестьдесят, они почти по-детски не скрывали своих радостей и восторгов, отчего никто не страдал в этом усталом Старом Свете.

Майло отвез нас назад, к «Даймлеру» и Симзу, пообедавшему в местной столовой, и на прощание Марта подарила Майло необыкновенно игривый, но искренний поцелуй. Майло привязал Остермайеров к своей конюшне при помощи обаяния, и теперь от нас требовалось лишь одно — чтобы лошади продолжали побеждать.

Майло коротко поблагодарил меня, когда мы садились в машину, но, по правде говоря, мы хотели с ним одного и того же, и «уберечь» Остермайеров было общим делом. Когда мы уезжали. Марта помахала рукой, а потом, откинувшись на сиденье, что-то нежно сказала о том, как ей было приятно.

Я объяснил Симзу, как доехать до Хангерфорда, чтобы отвезти меня домой, и большой лимузин, тихо урча, понесся по дремлющим воскресным улицам.

Я не расслышал, что сказала Марта; повернувшись, посмотрел на нее между подголовников сидений и попросил повторить. Я заметил, как лицо Харли вдруг исказилось от ужаса, и потом машина с грохотом и треском, внезапно выйдя из повиновения, развернулась поперек дороги и уже летела на какую-то стену. Повсюду была кровь и осколки стекла. Отскочив от стены, мы вновь оказались на дороге, прямо на пути пятидесятиместного туристического автобуса, ехавшего позади и теперь надвигавшегося на нас, подобно айсбергу.

Глава 12

За долю секунды до того, как автобус ударил в бок машины, где я сидел, застыв от ужаса при виде неотвратимо приближавшейся груды металла, я ясно осознал, что от меня останется через мгновение лишь мокрое место.

Я не успел почувствовать ни злости, ни досады. Врезавшись в «Даймлер», автобус вновь развернул его вперед, и обе машины, сцепившись колесами, продолжали двигаться по дороге. Белое переднее крыло автобуса глубоко вмялось в мотор черного «Даймлера», невообразимый стук и грохот заглушали мысли, скорость происходившего была ужасающей, а момент неизбежной смерти просто откладывался.

Протащившись по инерции, машины остановились, перекрыв дорогу на всю ширину. Из-за поворота на нас вылетела машина, в которой сидела какая-то семья, отведенный ей для остановки кусок дороги был слишком короток. Охваченный ужасом водитель затормозил так резко, что машину занесло, и она всем боком врезалась в «Даймлер», с грохотом ударившись в его переднюю часть, в то время как где-то сзади еще одна машина налетела на автобус.

Примерно с этого момента я уже смутно сознавал происходившее. Вопреки всему, я был еще жив, и этого было вполне достаточно. После первых мгновений внезапной тишины, сменившей скрежет металла, повсюду раздались крики и вопли людей, и я почувствовал резкий запах бензина.

«Сейчас все это загорится, — подумал я. — Взорвется. Взлетит на воздух. Гревил сгорел два дня назад. Но Гревил был уже мертв. Какой-то бред». У меня на коленях оказалась добрая половина машины, а голова еще не оправилась от вчерашнего удара.

Жар мотора нагревал треснувший корпус машины, предвещая нечто более страшное. «Из него капает масло. Там провода... искры...» Я был охвачен ужасом и отчаянием, предвидя ад наяву.

Я не мог выбраться. Боковое и лобовое стекла были разбиты, и часть бывшей дверцы, сдавив мою грудь, пригвоздила меня к сиденью, передняя панель упиралась в живот. Несчастная лодыжка оказалась закованной в нечто более крепкое, чем гипс. Машина, подобно «железной деве», словно заключила меня в свои объятия, я мог пошевелить лишь головой и рукой, которая была ближе к Симзу. Я ощущал скорее сильное давление, чем острую боль, но прежде всего я чувствовал страх.

Почти машинально, как будто логика работала сама по себе, я изо всех сил постарался дотянуться рукой до ключей и, повернув, выдернул их из зажигания. По меньшей мере не будет больше искр, а главное — я дышал.

Марта тоже была жива, и ее, вероятно, переполняло такое же жуткое отчаяние. До меня сзади доносилось ее поскуливание, слабые бессловесные стоны. Симз и Харли не издавали никаких звуков; все было забрызгано кровью Симза, алой и липкой. Я чувствовал ее запах, несмотря на вонь бензина; кровь была на моей руке, лице, одежде и в волосах.

Та сторона машины, где я сидел, была плотно прижата к автобусу. Люди подходили к противоположному боку и пытались открыть деформированные дверцы, но те были прочно заклинены. Из передней машины появилось потрясенное семейство, дети плакали. На обочину дороги высыпали пассажиры автобуса, они все были пожилыми, и большинство из них, как мне показалось, стояли с разинутым ртом. Я хотел сказать им, чтобы они отошли куда-нибудь в безопасное место, подальше от пожара, который может возникнуть в любую секунду, но, похоже, не мог кричать, а вырвавшийся из меня хрип был слышен не далее чем в шести дюймах.

Марта перестала стонать. Я с ужасом подумал, что она умирает, но это оказалось не так.

— Дерек, — позвала она слабым дрожащим голосом.

— Да, — вновь прохрипел я.

— Мне страшно.

«Клянусь Богом, мне тоже», — пронеслось у меня в голове.

— Не волнуйтесь, — хрипло отозвался я бессмысленной фразой.

Вряд ли она меня слушала.

— Харли. Харли, дорогой, — с нарастающей тревогой звала она. — Вытащите же нас, пожалуйста, кто-нибудь, вытащите нас.

Повернув голову насколько можно, я взглянул на Харли. Он ни на что не реагировал, но его глаза были закрыты, что в общем обнадеживало.

Глаза Симза были приоткрыты и уже неподвижны. Бедный Симз, он проявил свою последнюю пленку. Симз не почувствует обжигающего пламени.

— Господи! Дорогой, очнись же. — Ее голос сорвался от нарастающей паники. — Дерек, вытащи нас отсюда, разве ты не чувствуешь запах бензина?

— Нам помогут, — сказал я, сознавая, что это вряд ли могло успокоить. Нелепо было думать о спокойствии, оно казалось чем-то недосягаемым.