Дмитрий Щеглов - Абрек из Мюнхена

• Название: Абрек из Мюнхена
• Автор: Дмитрий Щеглов
• Жанр: Иронический детектив

---

У той удивленно вздернулись брови. Как это понимать? Солнце еще в зените, а он готов уже лечь спать? Не рано ли герр Мюллер, вы собрались меня укладывать в свою постельку?

Как и любая женщина, особенно красивая женщина, Лона без подсказки знала, что на уме у ее спутника. Она мысленно рассмеялась. Если дело вдруг дойдет до принуждения, то она одна может запросто справиться с двумя такими, как Мюллер мужиками. Его то не учили драться в ограниченном пространстве, а вот она знает, как сделать эти поручни, дополнительной точкой опоры.

Иех! Вот захватом голой ноги она, как удав душит покусившегося на ее девичью честь спутника. Карл Мюллер задыхаясь и прося пощады, сползает на пол и целует ступни ее ног. Увиденная мысленно картина рассмешила ее. Сидел бы дома под теплым боком у жены и не рыпался. А раз так, то получай. У Лоны вдруг родилась гениальная идея, как довести до умопомрачения сгорающего от страсти работодателя и оставить его с носом. У Тимура ведь отдельное купе. Она вечером перейдет спать туда, а своего названного братца пришлет на свое место. А то, видишь ли, плати мальчик сам за свой билет.

Лона с удивлением подумала, что ласково обращается к Тимуру, к своему объекту разработки. Говорили им на занятиях, часто так бывает, что следователи влюбляются в подследственных. Она не верила. И вот… Лона стряхнула наваждение. Нет, она духом намного сильнее своего тела. С ней ничего такого не случится. А вот богатенького дядюшку Мюллера, почему не разыграть. Надо же чем-то скрасить неблизкую дорогу. И Тимур будет под приглядом. Оставлять его одного ни в коем случае нельзя.

Раздевшись до трусиков, она оглядела себя в зеркало. Да, есть от чего терять мужчинам голову. Бог одарил ее уникальной фигурой. Ага, значит так. Лона достала легкое платье из чемодана и, едва прикрывшись им, позвала своего спутника. Хмурый он стоял у окна, смотря на пробегающие мимо перелески.

– Герр Мюллер, как вы думаете, не жарко мне будет в нем?

Карл Мюллер ожидал всего, но такого…. У него в зобу дыханье сперло. Он смотрел не на платье, а на Лону. В белоснежных трусиках она была в тысячу раз прекраснее, чем в купальнике на бортике бассейна. Что делает с женщиной хорошее белье. А Лона водила из стороны в сторону платьем, прикрывая, то одну часть тела, то другую. По коридору прошел мужчина и из-за спины Карла Мюллера заглянул в купе.

Лона мгновенно прикрыла все тело и даже присела.

– Ой, закройте дверь!

Карл Мюллер от растерянности так ничего и не успевший сказать, хотел было ее прикрыть с другой стороны, но она его остановила.

– Да, зайдите вы, наконец! Что вы меня на всеобщее обозрение выставили?

Несчастный страдалец, восприявший духом, громко захлопнул дверь. Растерянность на лице сменилась пылкой надеждой. А Лона продолжала прикрываться платьем. Затем она отбросила его в сторону и взяла другое. Стыдливость у нее перемежалось с откровенной демонстрацией тела. То закроется, то на секунду забудется и предстанет перед Карлом Мюллером в трусиках и бюстгальтере.

– Вы так мне ничего и не сказали! – с укором сказала она ему.

– Лона! Вы так прекрасны! – только и смог произнести Карл Мюллер. Голос у него сел, а мысли путались, если то, что он испытывал в этот момент можно назвать мыслями. Он протянул к ней руку. Лона погрозила ему пальчиком.

– Что за спешка. Сейчас я вас не за этим звала. И вы забыли, что дверь не закрыта! – выговорила она. – Помогите мне надеть платье.

Она высоко подняла платье над головой и, одевая его через голову, повернулась к Мюллеру спиной, и так, с высоко поднятыми руками постояла немного времени, дав его взгляду напитаться ее божественным телом.

– Замок на нем заедает. – сказала она и со страхом подумала. «Как бы не впился зубами в филейную часть. Страсть еще не то делает с мужчинами».

Карл Мюллер прохрипел:

– Да я!.. Да я вам этих платьев! Миллионы накуплю!

Он кое-как справился с замком и якобы невзначай, оставил у нее на плече недолгий поцелуй. Лона медленно повернулась, обволокла его благодарным взглядом и сказала:

– Платье я сама люблю выбирать, а вот купить тончайшее, дорогое белье я, пожалуй, вам бы доверила. Надеюсь у вас хороший вкус?

Поглупевший на глазах Мюллер, готов был выпрыгнуть из окна и бежать обратно в Москву. – Ох, как я раньше не догадался об этом. В Москве можно было бы купить, не хуже чем в Париже.

В купе постучали. Открыв дверь Карл Мюллер мутными как у вола глазами смотрел на проводницу. Он никак не мог уразуметь, что она хочет.

– Ваши билеты.

– Билеты наши спрашивают! – подсказала Лона.

– Ах, билеты!

Проводница смотрела на разбросанные на диване вещи Лоны и хлопающего по карманам пижамы невменяемого Карла Мюллера. Не дождавшись, пока он сообразит, где они у него лежат, она прошла дальше, не преминув одарить их советом.

– Если молодожены, то дверь надо закрывать!

А когда пересеклась со своей напарницей, добавила.

– Одурел совсем, в третьем купе старый чертяка. Даже дверь забыл закрыть.

– Эта, где та красотка?

– Она.

– А тебя всегда приносит в неурочный час.

Карл Мюллер и Лона сами вынесли билеты, отдали их проводницам и снова зашли в купе.

– О…о! И снова не закрылись! – возмутилась первая.

– Да ладно, не железный он, чтобы сразу еще…

– Зато по молодой кобылке совсем не видно, что на ней пахали. Заездит она к утру этого старого борова.

– Заездишь их, как же. Я когда молодая была, мне такие солдатики попадались, резинка горела! Паленым пахло!

– А я люблю без резины.

Старшая проводница не слушала помощницу.

– Начальник поезда всегда говаривал, где-то у тебя Клава проводка подгорает.

– Да будя врать! Ты всего год как работаешь на линии.

– Ох, Валька и помечтать не дашь!

Глава 11

В ресторан, так они и не пошли, хотя Карл Мюллер заикнулся для приличия.

– Сходим, заберем себе что-нибудь поесть на вечер и на ночь! – сказала Лона.

– И выпить! – дополнил Карл Мюллер.

Он бы и сам на одной ноге смотался в соседний вагон за выпивкой и закуской, да захотелось выдержать марку. И так вел себя несолидно, здесь прокололся, там подставился, а ему перед Лоной хотелось выглядеть степенным, твердым, уважаемым мужем. Пусть знает, что он глыба, а не этот легковесный ее брательник, седьмая вода на киселе. А ведь она промолчала насчет степени родства. Брат и все. А брат может быть троюродный. За таких закон не запрещает и замуж выходить. Вон как щенок этот на Мюллера смотрит, будто он ему дорогу перешел, а не наоборот.

А Лона в это время думала прямо противоположное. Возвращаться обратно она и не собиралась. Поэтому легко согласилась с Мюллером.

– Да, выпить возьмем обязательно. Вино возьмем! Ночь вся впереди!

– И коньяк непременно!.. О…о! Лона! – застонал Мюллер, забыв о только что принятом решении быть предельно серьезным.

– Я попрактикуюсь немного в произношении! – на всякий случай сказала Лона. Она заранее приготовила эту отговорку, чтобы Карл сразу не завернул обратно, взяв все необходимое для ночи любви. А с другой стороны, подумала она, кто он такой, чтобы ею командовать? Посмотрел, облизнулся и будет. А то, что надежды питает, так это даже хорошо. Пусть и дальше питает. Скажу, ему в следующий раз, что разрешу самому примерить белье. Ха, ха! Только верхнюю часть. Все ближе будет к цели. А до этого ни-ни! И не надейся! Ну и легковерные ослы – эти мужчины. Хотелось бы увидеть, что купит этот седеющий дурак. Панталоны с резинками? На занятиях говорили, что большинству мужчин нравятся закрытые вещи. Тайны так больше, томления.

Когда Лона с Карлом Мюллером пришли в соседний вагон, там вовсю шло веселье. Часть продуктов перекочевала в купе с музыкантами, там сидел и Тимур. У любителей муз поблескивали глаза. Один Тимур сидел тверезый, как стеклышко. Увидев Мюллера с приближающейся Лоной, один из музыкантов, тот что был по габаритам самый крупный вскочил с места и побежал им навстречу.

– О…о, кто к нам идет? Индейский вождь к нам идет.

Пижама разукрашенная индейским орнаментом и сыграла с Карлом Мюллером злую шутку.

– С Луной, со своей скво, идет!

– С Лоной!

– Место! Место дорогим гостям.

– Туш в честь дорогих гостей.

– Виват! Виват!

Карл Мюллер поднял протестующе руки, но его никто и слушать не хотел. Толстяк, которого звали Сашей, освободил дорогим гостям целую скамью. Со столика была полностью сметена начатая еда в объемную корзину. Ее запихнули под скамью, а столик застелили чистой скатертью. Молодец, Вася Пупкин, пока оправдывал он свои деньги.

Прямо в коридоре другой музыкант, аккордеонист Семен, исполнил туш. Из соседних купе с любопытством выглянули, в честь кого такой почет? Пассажиры помнили, как с музыкальным сопровождением садились Карл и Лона. Теперь, вот они, собственной персоной.

– Ну, теперь до утра будут гулять!

– А чего им не гулять?