Эбби Дрейк - Милые женушки

• Название: Милые женушки
• Автор: Эбби Дрейк
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-050054-3, 978-5-403-02056-5

Женщины из маленького городка частенько отравляют жизнь соседкам – но никогда не дадут болванам-полицейским обвинить одну из них в убийстве!

Почему?

Ну во-первых, женскую солидарность еще никто не отменял.

Во-вторых – убитого, первого бабника и ловеласа городка, мечтали увидеть мертвым все местные представительницы прекрасного пола.

А в-третьих, полицейские могут оказаться и не болванами. И страшно подумать, какие тайны горожан и горожанок всплывут тогда в ходе следствия.

Вывод – отчаянным домохозяйкам надо найти убийцу собственными силами! Вопрос только – как?

---

Каково было бы выйти за Винсента замуж, заниматься сексом каждую ночь, каждый день, постоянно?

Эта мысль все еще вызывала волнительное возбуждение, даже сейчас, когда он был мертв. Она думала о том, как долго память о Винсенте сохранится в ее голове и внутри ее и окажется ли галдеж детей Боба достаточно громким, чтобы заглушить боль от этой утраты.

– Может быть, сказать Флоренс, чтобы она приготовила больше яиц бенедикт? – Этот вопрос задала Дори, которая засунула голову в зимний сад, где стояла Лорен, предаваясь дневным мечтаниям в темноте, вдалеке от выводка, который оставался в столовой в ожидании еды.

– Нет, – ответила Лорен. – Хватит на один день, тебе не кажется? – Конечно, она имела в виду, что хватит уже и визитов, и яиц бенедикт.

Дори села на белый плетеный стул и погладила свой очень круглый живот.

– Пожалуй, – согласилась она. – Здесь хотя бы тихо. – Из всех детей Боба Лорен ближе всех была Дори. Они обе носили четвертый размер, были голубоглазыми блондинками с разницей в возрасте всего в восемь лет. Как и Лорен, Дори всегда зачесывала волосы назад в скромный хвостик. Иногда их принимали за сестер.

– Никогда не привыкну в этой суматохе, – сказала Лорен. – Не потому, что я их не люблю… просто, ну, ты понимаешь.

Дори кивнула:

– Нас слишком много, вот в чем проблема.

Лорен отвергла эту истину. Как и воспоминания о Винсенте, некоторые мысли лучше оставить при себе.

– Ну, скажи мне, милая, как ты себя чувствуешь?

– Так, словно я уже слишком стара, чтобы рожать.

– Ерунда. – Хотя Лорен и не знала, каково это. – И потом, – сказала она, приложив все усилия, чтобы ее голос звучал задорно, – уже немножко поздновато, тебе не кажется?

Дори посмотрела на нее, замешкалась на секунду, а затем разразилась потоком гормональных слез.

– Я ненавижу свою жизнь! – всхлипывала она. – Я ненавижу все в ней, особенно Джеффри! – Джеффри – это ее муж.

– О! – сказала Лорен, подходя к своей падчерице, приседая перед ней и беря ее маленькие руки в свои. – О Боже!

– Да, «о Боже!», вот именно. Что мне делать, Лорен? Я не хочу этого ребенка… Я хочу развестись! – И именно в этот момент у Дори отошли воды, просочились через плетеную лозу и потекли на пол.

Лорен вскрикнула и пообещала Дори, что они обязательно поговорят о Джеффри и о том, что ей делать, но сейчас Дори нужно сосредоточиться на дыхании.

Она подумала, можно ли использовать медитативную технику Ламаза для того, чтобы избавить собственный разум от мыслей о Винсенте.

Дори завыла.

Лорен поднялась, стряхнула с себя свое уныние, перешагнула через лужицу и кинулась из зимнего сада, решив, что воскресные «жранчи» и правда стали слишком травмирующими и она должна сказать Бобу, что отныне будет спать в другой комнате.

Бриджет потеряла веру в Бога много лет назад, в тот день, когда похоронила своего маленького Алана. Но она думала, что ей стоит попробовать и снова обрести ее, ведь теперь у нее рак. Кроме того, ей не повредит, если она произнесет молитву или две, чтобы она могла увидеть Люка до того, как он вернется в Прованс.

Если бы она только знала, где он остановился.

Бриджет хотела спросить у Эйми вчера вечером, но Рэндалл монополизировал девочку, выспрашивая у нее о друзьях и занятиях, а потом показывая комнату, напичканную электроникой, которую он обновил с тех пор, как она уехала назад в школу после Рождества. Он поставил фильм – последний фильм с Беном Эффлеком, – и они просидели перед большим экраном до тех пор, пока Эйми не уснула, устав от долгого перелета.

Бриджет приняла снотворное и отправилась прямо в постель.

За завтраком Рэндалл объявил, что намеревается пойти на мессу в 12.15, самую многолюдную. Когда они втроем шли по длинному тротуару к огромной каменной церкви, солнце скрыло широкую улыбку Рэндалла и образовало сияние вокруг дорогой его сердцу Эйми.

Потом один из его закадычных друзей отвел его в сторону, и Бриджет улучила момент.

– Эйми, – прошептала она, скалясь прохожим, которые привыкли видеть в церкви Рэндалла, но не ее. – Я думала о словах твоего отца насчет того, что было бы неплохо пригласить мсье и мадам Лабрекю на обед. Они оставили тебе номер телефона, по которому с ними можно связаться?

– А, – ответила Эйми, – это не они, маман, это только мсье. Его жена уехала в Хьюстон, у нее там родственники.

Только мсье? Только Люк? Бриджет хотелось закричать: «Слава тебе, Иисус!» – но она сдержалась, из уважения ко времени и месту. Вместо этого она сказала:

– Ну что ж. У тебя есть телефон?

– Эйми, дорогая, – неожиданно сказал Рэндалл, вернувшись к ним, и обнял девочку за талию. – Ты должна поздороваться с мистером Макнотоном. Он не видел тебя с твоего первого причастия.

Мистер Макнотон был старше самой Земли и, наверное, не помнил, кто такой Рэндалл, не говоря уже об Эйми. Бриджет сжала зубы.

– И моя дорогая жена, – сказал Рэндалл, и Бриджет вышла вперед и промурлыкала: «Bonjour». Затем она взяла Эйми за локоть и увела ее в сторону.

– Ты говорила, – вернулась она к разговору, – о мсье Лабрекю.

– А. Ну так нет, у меня нет его телефона.

Бриджет тосковала по тем дням, когда в церковь надо было надевать шляпу и короткую вуаль, чтобы можно было скрыть освободившиеся эмоции.

– У кого чего нет? – спросил Рэндалл, совершив пробежку, чтобы догнать их, когда они поднимались по ступеням церкви Святой Бернадетт.

– Мсье Лабрекю, – сказала Эйми. – Он не оставил мне своего номера, чтобы маман могла ему позвонить.

Бриджет захотелось глотнуть этого солнечного воздуха. Она не осмелилась поднять глаза на своего мужа из страха, что он увидит, как надежда на измену танцует в ее глазах.

– Мне понравилась твоя идея. Пригласить их на обед. – Рэндалл никоим образом не мог заподозрить, что мадам отбыла в Хьюстон.

– Ага, – ответил Рэндалл. – Ну да.

Они вошли в притвор, который был темным и тихим и внушал Бриджет еще большее чувство вины, чем она считала, что заслуживает. По крайней мере священник, которому она приплачивала, был теперь в другой епархии.

– Но это не важно, – быстро прошептала Эйми. – Я дала ему номер нашего телефона, и он сказал, что позвонит.

Органная музыка и запах ладана встречали их. Бриджет сжала свою сумочку.

Он сказал, что позвонит.

Бриджет хотела спросить, когда Люк позвонит, но решила умерить свой интерес ради мужа и чувства вины.

Посмотрев на часы перед тем как преклонить колена, Бриджет произнесла короткую молитву, чтобы Люк не позвонил до полпервого, когда они вернутся домой, самое большее – до двух.

Кэролайн облокотилась на антикварный письменный стол в своей маленькой кухонной столовой, хотя был уже полдень. Она смотрела на огромный банкетный стол в центре комнаты с листом фанеры размером метр на два, который лежал на его крышке. Это была модель архитектурного плана «Хадсон-вэлли-сентер», где должно было состояться празднество, ее разработал больничный административно-хозяйственный отдел, именно так, как их проинструктировала Кэролайн: основной лист был покрыт полубархатом и отмасштабирован, а миниатюрные столики расставлены в стратегическом порядке. Вокруг каждого столика было вырублено десять отверстий, куда Кэролайн могла вставить маленькие именные карточки. Эту идею она позаимствовала из Виндзорского замка, где организация развлечений превратилась в точную науку.

Она посмотрела на карточки с именами Хлои и Ли. Мысль о том, чтобы усадить их за желанный стол вместе с Мичемами, Халлидеями, Фултонами и Хэйнзами, растаяла утром: они сказали, что сегодня не придут, сегодня, в воскресенье, в тот день, когда они обычно, исторически, постоянно приходили в клуб, они ходили в клуб с тех самых пор, как Хлоя родилась. Когда дочь была школьницей, Кэролайн и Джек ходили вдвоем. Колледж «Маунт-Холак» (а до него – «Нортфилд-Маунт-Хермон») – это причина. А мелочный жених – нет.

– Мы сегодня не придем, – сказала Хлоя. – Ли неважно себя чувствует.

Неважно, как же. Ему не нравится Кэролайн, теперь это очевидно. Неужели он не догадывается, сколько трудов Кэролайн положила, чтобы воспитать из дочери подходящую жену для него?

Плохо, что Хлоя рано ушла с весеннего раута, потому что «у Ли другие планы», и что она не осталась на послеобеденное «обсуждение», как это называла Кэролайн. Это ведь традиция, не так ли? Мать и дочь забирались на диваны и обсуждали, кто пришел и в чем пришел и что кто кому сказал и о ком. Зачем еще она завела ребенка?

Но традиция в этом году нарушилась, потому что у «Ли другие планы». Он что, задумал свои планы прямо в ночь перед праздником? Ей стало интересно, до чего все дойдет, когда они с Хлоей поженятся, когда будут жить вместе постоянно, а не только когда он в городе и хочет, чтобы жена была в его спальне, являясь по первому вызову.

– Что, если мы заедем в «Адирондакс»? – спросил Джек, ее муж, входя в маленькую кухонную столовую с нахмуренным видом.