Вадим Листов - Отавало идет по экватору

• Название: Отавало идет по экватору
• Автор: Вадим Листов
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1987

Книга об Эквадоре - латиноамериканской стране, лежащей на экваторе. Вместе с автором, советским журналистом-международником, читатель посетит столицу страны Кито - город, решением ЮНЕСКО объявленный 'культурным достоянием человечества', увидит индейца отавало, идущего по экватору (в буквальном смысле слова), совершит поездки в эквадорскую Сьерру и на Галапагосские острова, узнает о 'банановой индустрии' и 'империи нефти', о важных социально-экономических и политических переменах, происходящих в этой стране.

---

Легкий на помине, на палубе появляется Карлос Инга, невысокого роста светлокожий мулат с жиденькой бородкой, и предлагает спуститься в кают-компанию заморить червячка. "До острова Бартоломе около четырех часов хода, - говорит он. - Подкрепиться не помешает".

Остров Бартоломе открывается взору невысокими горами с округлыми вершинами и соседним островком Сантьяго, который рыбаки именуют Башней. По мере приближения все отчетливее вырисовываются и красно-коричневые горы, и берег, изрезанный небольшими заливами. Их, словно бессменные часовые, сторожат выступающие из воды скалы причудливых очертаний.

- На одних островах, где катер может подойти вплотную к берегу, туристы высаживаются "по-сухому", - просвещает меня Айяла. - На других высадку производят с надувной лодки, которую мы называем "панга". На третьих бухты особенно мелководны, и туристы попадают на берег "по-мокрому" - снимают обувь, закатывают брюки до колен и шлепают по воде своим ходом.

- А как мы будем высаживаться на Бартоломе?

- "По-мокрому", - улыбается Айяла. - Начнем не с лучшего способа.

Яхта встает на якорь в просторной бухте. Инга остается на борту, а мы в сопровождении Айялы, которому предстоит выполнять роль гида, садимся в шлюпку с подвесным мотором.

- Смотрите, пингвины! А вон на камнях тюлени! Цапля... Видите цаплю?! - то и дело восклицают сыновья Густавссона.

Подплываем совсем близко к песчаному берегу, и все же последние метры "дошлепываем по воде своим ходом". Обувшись, начинаем подниматься по тропе, протоптанной среди языков вулканической лавы, на вершину ближайшего холма.

- Бартоломе, как и остальные острова архипелага, - вулканического происхождения, - рассказывает Айяла. - Ученые высчитали, что толщина слоя застывшей лавы составляет от пяти до пятидесяти метров.

Открывающийся со ставосьмидесятиметровой высоты вид способен поразить даже пылкое воображение. Изрезанный заливами берег; бирюзовые воды бухты, с замершей "белой яхтой, миниатюрные кратеры вулканов и зеленые пятна растительности в низинах... Все это вызывает ощущение Вечного покоя, отрешенности от реалий сегодняшнего мира - даже не того далекого, что остался на материке, а этого, лежащего под ногами, окружающего со всех сторон. Я не знал, что ожидает нас на других островах, но Бартоломе сразу же произвел на меня двоякое впечатление. С одной стороны, в нем было очарование природы Южных морей, хотя и без пышной растительности, но с их золотистыми пляжами и тихими голубыми заливами, а с другой - остров будто застыл в Вечности, заколдованный чарами сверхъестественной силы.

Галапагосы. Каприз природы

Вдоволь налюбовавшись неповторимым пейзажем, возвращаемся на берег.

- Час - на купание, - объявляет Айяла. - Вода, конечно, не такая теплая, как у побережья, на Санта-Элене или в Эсмеральдасе. Но и не холодная: как-никак, а теплое течение Эль-Ниньо в значительной мере нейтрализует холодное Перуанское.

Слова капитана встречаются всеми с восторгом. Небо над головой чистое, не затянутое облаками, солнце светит тепло и весело, а Бартоломе - один из тех островов, где берег - не нагромождение скал, а песчаные, чистые, ласковые пляжи. Поплавать в кристально голубой воде заманчиво еще и потому, что Карлос предусмотрительно захватил с собой маску и ласты. Ну как тут не соблазниться возможностью хотя бы краешком глаза увидеть фантастический мир обитателей прибрежных вод!..

Сначала с маской плавают ребята, потом Свен. Затем наступает мой черед. Погружаюсь в воду, и, ошеломленный, не верю своим глазам: вода буквально кишит рыбешками самых разных форм и расцветок. Мимикрии нет и в помине! Природа на Галапагосах если и не совсем, то в большой степени отказалась от своего правила наделять живые существа защитной окраской, чтобы помочь им скрываться от врагов и выживать. Тут она, наоборот, приложила, кажется, все усилия к тому, чтобы обитатели моря представали в самых ярких, самых экстравагантных нарядах, как говорится, во всем блеске. И они, похоже, даже соперничают друг с другом по яркости красок и необычности сочетания цветовых гамм.

Рыбешки ничуть меня не пугаются, даже проявляют некоторое любопытство. В сопровождении отливающей разноцветной чешуей свиты медленно подплываю к камням, торчащим из воды возле самого берега. Глубина всего метр-полтора, а жизнь бьет ключом. Около большого камня, облепленного ракушками, мельтешит рыбья мелочь. А вон шевелятся длинные желтые усы - не иначе как в расщелину забрался лангуст. Поднимаю взгляд и вижу прилипших к камню крабов размером с ладонь, голубые ротовые отверстия, ярко-красные панцири...

Крики с берега прерывают мое знакомство с подводным миром Бартоломе: Карлос знаками показывает - пора возвращаться на яхту.

Но прежде мы совершаем еще одну прогулку - на шлюпке вдоль берега. Во многих местах он обрывается к воде крутыми уступами; разбиваясь о них, волны оставляют после себя кайму белой пены. Вот Карлос сбавляет ход, и мы видим пингвинов: они, как на параде, выстроились в ряд на самом краю каменной площадки.

- На островах встречаются два вида пингвинов, - Карлос снова выступает в роли гида. - Вот эти красавцы с красным клювом, или "фаэтоны", обычно обитают в тропических зонах Атлантического, Тихого и Индийского океанов. А другие - пингвины Гумбольдта - размером будут поменьше и живут в более холодных зонах, в частности на островах, расположенных у побережья Перу и Чили. Природа поступила разумно и никого не обидела, - философски заключает он. - К услугам "фаэтонов" - теплое течение Эль-Ниньо, а пингвины Гумбольдта могут наслаждаться холодным Перуанским.

Оставшийся на яхте Инга времени даром не терял и приготовил простой, но вкусный обед. Подавая картофельный суп, жареное мясо с рисом и крепчайший кофе, он обязательно добавляет: "По-галапагосски", чем каждый раз смешит нас, - шутка нравится всем. Даже молчаливый Свен улыбается и отвечает тоже шуткой: "А у нас и аппетит галапагосский..."

Следующая цель нашего путешествия - остров Фернандина, которым "владеют" игуаны и нелетающие бакланы. Яхта, направляемая твердой рукой Айялы, легко скользит по водной глади. Кажется, оставь он штурвал, она сама, как конь по знакомой дорожке, доплывет до нужной бухты. А "дорожка" тут капризно-переменчивая в отношении цвета - то она зеленоватая, то лазурная, то темно-синяя. Наблюдая за игрой цветовых оттенков, я размышлял о том, что почти все знаменитости, побывавшие на Галапагосах, подчеркивали негостеприимность этих островов. Американский писатель Герман Мелвилл даже высказал мнение, что на свете вряд ли существует более пустынное и неприветливое место, чем Галапагосы.

- Почти все острова имеют две стороны: одна - крутая, отвесная, другая - пологая, плавная, - сообщает мне Карлос Айяла. - Обрывистые берега, как правило, обращены на запад или на юг, а пологие - на север. Это особенно заметно на небольших островах. Завтра пойдем к острову Дафне - сами увидите.

...Обогнув с юга самый крупный в архипелаге остров Исабела, протянувшийся на 150 километров в длину и на 25-27 километров в ширину, мы некоторое время плывем вдоль его западного берега, а затем, круто изменив курс, направляемся на север к виднеющемуся вдали острову Фернандина. Там все повторяется почти как на Бартоломе: яхта бросает якорь в тихом заливе, только на этот раз за борт спускают катер.

- Значит, будем высаживаться "по-сухому"? - догадываюсь я.

- У каждого острова - свой нрав, а значит, и подхода он требует особого, - отвечает Айяла, не отрывая внимательного взгляда от приближающегося берега.

Катер медленно, как бы на ощупь заходит в миниатюрную бухточку и прижимается к невысокому, отшлифованному морем уступу. Мы легко сходим на берег. Жена Густавссона с ребятами остается принимать солнечные ванны. Мы же втроем - Свен, Карлос и я - направляемся в глубь острова.

Витрина эволюции

Я слышал, что туристы посещают некоторые острова не без опаски. Признаться, так было и с нами. Казалось, что черные языки вулканической лавы только что застыли и вот-вот задвигаются под ногами. Нещадно палившее солнце так накалило поверхность, что нам жгло подошвы. Немое восхищение, охватившее меня, сопровождалось чувством тревоги. Наплывы лавы и впадины, бугры и трещины черного, серого, красно-бурого цвета - все это некогда, тяжело колыхаясь, сползало огненной рекой с вершины вулкана. Так выглядел мир на заре своего существования. Словом, окружавший нас пейзаж вполне мог послужить декорацией к спектаклю под названием "Судный день". К тому же игра воображения уже начинала рисовать фантастическую картину. Впрочем, стоп! Ведь в наше время от воображаемого апокалипсиса всего один шаг до апокалипсиса ядерного...

- Не правда ли, кажется, что лава только что застыла? - лукаво прищуривается идущий рядом Карлос. - Признайтесь, едва мы начали прогулку, как вы подумали: "А не начнет ли все "это", под ногами, как раз сейчас двигаться опять? Что, если вулкан вдруг охватит очередной приступ активности?.."