Кен Кизи - Демон Максвелла

• Название: Демон Максвелла
• Автор: Кен Кизи
• Издательство: Амфора
• Жанр: Проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-94278–470-1

Во все времена человечество преследовал зловещий призрак энтропии, а в переводе на бытовой язык — страх смерти и хаоса. «Демон Максвелла» Кена Кизи — квинтэссенция честных и нелицеприятных размышлений на эту тему. Эта книга — настоящее откровение о переходе от бунтарских хипповых 60-х к эпохе, ознаменованной глубоким сомнением в достижимости идеалов всеобщего братства и единения.

---

Киллер появился гораздо более традиционным образом. Он был символом школьной команды «Козлы Нибо-хилла» и в течение десяти сезонов стоял привязанным к скамье во время футбольных матчей. Его торжественно проводили по баскетбольным площадкам под свист и выкрики противников, способных противопоставить ему лишь плюшевых мишек и орлов из папье-маше, которые могли довести До бешенства любое животное.

Чем более злобным он становился, тем больше ему доставалось. Глаз ему выбили бейсбольной битой во время домашней игры, а рог он потерял во время встречи с Кресвеллом. Их полузащитник был сбит мощным ударом с рук, и на поле выехала машина «скорой помощи». Когда появилась мигающая всеми огнями штуковина, Киллер натянул поводок, а когда павшего героя загрузили в машину и включили сирену, решил, что это уж слишком. Под аплодисменты трибун он сорвался со своей собачьей цепи и бросился на машину. Болельщики, ставшие свидетелями этого конфликта, неизменно отзывались о нем с чувством симпатии и изумления. «Он не только выбил фары и поворотные огни, он еще и подлез под переднюю подвеску. Им потребовалось не меньше получаса, чтобы оттащить его и вывести машину с поля».

Чувство изумления сохранилось, а вот симпатия начала быстро улетучиваться по мере выздоровления козла. Ветеринар объяснил, что в результате столкновения со «скорой» у него разорвались мускусные мешки, расположенные с обеих сторон заднего прохода, и теперь он не сможет регулировать выделения из них, поэтому единственный выход из положения — кастрация, так как выработка мускуса стимулируется тестостероном. Болельщики обсудили эту проблему и решили, что лучше сделать козла из папье-маше, чем иметь живого, но без яиц, и Киллер потерял работу.

Когда в школе вывесили объявление о поисках нового хозяина для бедного пенсионера, мой старший сын Квистон предложил отправить его к нам на ферму.

Расцепить Макелу и козла не так-то просто — мы с Доббсом держим животное, а Дэви бьется с Макелой. Это — ошибка, так как в результате они чуть не сцепляются сами. Кто-то что-то говорит в общей неразберихе, и они, испепеляя друг друга взглядами, встают в боевые стойки. Они уже готовы приступить к своим упражнениям в области каратэ и бокса, когда мы вклиниваемся между ними.

Доббс принимается утихомиривать Дэви холодным пивом, а я убеждаю Макелу сходить к пруду и помыться. Едва успев окунуться, он уже смеется над происшедшей стычкой и заверяет меня, что это больше не повторится. Хотя, скорее всего, ему придется отогнать свой автобус подальше от козлиной территории и поставить его в тени деревьев у болота.

Вернувшись, он заводит двигатель, я встаю на подножку, чтобы указывать ему дорогу. Звук работающего мотора тут же разбудил Перси, который пулей вылетает из дома.

— Ты только посмотри на него, — смеется Макела. — Испугался, что я его оставлю.

Он останавливается неподалеку от пруда в тени деревьев, соскальзывает с вращающегося водительского кресла и направляется в глубь своего дома на колесах.

— Иди сюда. Давай дернем и проанализируем ситуацию в мире. — И он растягивается на полосатой водяной кровати, как эфиопский набоб.

День наливается сочной мякотью. Свисающий испанский мох шуршит по крыше автобуса. Перси вместе с моими детьми плещется в пруду, и до нас сквозь качающиеся ромашки долетают их крики и смех. Мы с Макелой потягиваем «Дос Эквис» и спорим о том, о сем. Однако когда мы переходим к четвертой бутылке и приступаем к обсуждению стран Третьего мира, кто-то принимается стучать в дверцу.

Макела открывает ее, и в автобус всовывается мой девятилетний сын Квистон с расширенными от ужаса глазами.

— Папа! — кричит он с подножки. — Перси обнаружил в пруду чудовище!

— Какое чудовище, Квис?

— Огромное... сидит на самом дне рядом с водокачкой!

— Скажи, что через некоторое время я приду и вытащу его, — отвечаю я.

— Ладно, — и он бросается обратно, мелькая в траве развевающимися светлыми волосами. — Перси, папа его достанет! Мой папа достанет его!

Я смотрю ему вслед и ощущаю себя самым настоящим отцом. Подошедший Макела останавливается рядом.

— А тебя это не тревожит, папочка? Такая безоглядная вера?

— Нет, не тревожит, — отвечаю я ему с абсолютной серьезностью. Мне хорошо. Я вижу, как к амбару подъезжают мои друзья и родственники. Я слышу потрескивание динамиков, которые подключает Доббс. Я вижу новые кедровые столбики вокруг кораля и голубей, расхаживающих с важным видом по свеженатянутой проволоке. И над всем этим витает Слава Прежней Страны.

— Я верю в эту веру, — говорю я.

— Серьезно?

И на этот раз я отвечаю без промедления:

— Да, серьезно.

Мы пьем пиво, выслушиваем старые доводы друг друга и наблюдаем за тем, как съезжаются гости. Буян со своими детьми, Бадди со своими. Миккельсены и Бутковичи. Женщины носят на кухню продукты, дети бегут к пруду, мужчины чинно направляются к автобусу. Хвастун тащит ящик богемского пива. Через час потребления тепловатого пива и политической дискуссии Доббс выбрасывает в окно наполовину полную бутылку.

— Ну, хватит этой пены и шума из-за пустяков, — заявляет он прямо в лицо Макеле. — Пора перейти к чему-нибудь более крепкому!

Поскольку Макела занимался этим бизнесом, у него всегда была при себе приличная заначка. Он приподнимается со своей полосатой лежанки, направляется в переднюю часть автобуса и торжественно извлекает откуда-то из-под сиденья металлическую коробочку. Это набор для рыболовной наживки с разными полочками, открывающимися как лестница, — все разделены перегородками и имеют свои наклейки. Из маленького отделения с надписью «Искусственная Королевская муха» Макела вынимает черный брусок размером с мячик для гольфа.

— Афганский, — замечает он, катая его между пальцами, как яйцо в курятнике.

Он щедро отщипывает от него кусок и разогревает на газовой зажигалке. Достаточно размягчив, крошит его в свою индейскую трубку мира и раскуривает. Но как только появляется первый прозрачный дымок, на подножке появляется Перси, который умудрился унюхать запах аж у самого пруда.

— Ara! — заявляет он, двигаясь по проходу и потирая руки. — Как я вовремя.

На нем большая ковбойская шляпа Квистона, чтобы уберечь нос от дальнейшего загара, а шея по-техасски обвязана ярко-желтой банданой. Он плюхается на подушки и переплетает пальцы на затылке — прямо как один из нас. И когда трубка возвращается к Макеле, он передает ее Перси, который выдувает целое облако дыма. Дэви отказывается.

— Слишком умиротворяюще действует, — поясняет он, открывая следующую бутылку пива. — А мы живем в грозовое время.

— Поэтому мы с Перси и сматываем удочки.

— Как я слышал, в Канаду? — спрашивает Доббс.

— Именно, — отвечает Макела, снова набивая трубку. — Будем организовывать там убежище.

— Для уклонистов, — бормочет Дэви.

— Согласись, Дэйв, — дипломатично пожимает плечами Доббс, — что патриоты и фанатики не нуждаются в убежищах.

Ф. К. Доббс служил в Гонг-Конге в начале нашей бесславной «полицейской акции» и летал на вертолете над осиными гнездами гонгконговцев. Через четыре года он был уволен в запас в чине капитана с медалями, почетными грамотами и полным сундучком бирманской зелени. Среди нас он был единственным ветераном, но при этом его ничуть не смущало планировавшееся Макелой дезертирство, особенно учитывая умиротворяющее действие гашиша. Дэви же замысел Макелы раздражал все больше и больше. Это было видно по тому, как он все глубже задумывался над своим пивом. И когда трубка Макелы снова дошла до него, он отшвырнул ее сжатым кулаком.

— Я предпочитаю добрую старую огненную воду от Великого Белого Отца, — рявкнул он. — Эта фигня только в сон вгоняет человека.

— Я не сплю со вчерашнего полудня, — спокойно откликнулся Макела, забирая трубку. —У меня что, сонный вид?

— Наверное, жрал какие-нибудь таблетки или снежок нюхал всю дорогу, — огрызнулся Дэйв. — Видал я таких на тренировках.

— Ни таблеток, ни снежка. Разве что пара затяжек похожей фигни. Зато могу поспорить, что ни у кого из ваших великих белых отцов не хватит пороху на то, что я собираюсь сделать.

— У меня хватит! — вмешался Перси.

— Да иди ты! — оттолкнул его Дэви, надвинув ему на глаза шляпу. — Ковбой недоделанный!

Я встаю между Дэви и Макелой:

— Можно мне попробовать? На что это похоже?

Макела молча отворачивается, достает из шкафчика глиняный самовар и зачерпывает из него щепотку сушеных зеленых листьев.

— Ничего особенного, — улыбается он. — Обычный мятный чай...

Он высыпает щепотку в трубку и достает из отделения с надписью «Крючки на поводках» бутылочку.

— ...и немного С. Т. П., — добавляет он, осторожно отвинчивая пробку.

— Ик, — говорит Бадди.

— Вот именно, — подтверждает Макела.

Никто из нас еще не пробовал этого наркотика, но все мы о нем слышали — сильный наркотик, разработанный вояками для внесения разброда в ряды неприятеля. Однако после опытов на несчастных морских свинках его производство было приостановлено, так как выяснилось, что вместо замешательства он вызывает концентрацию внимания. Счастливчики, которым довелось его попробовать, утверждали, что он не только обостряет сознание и удваивает силы, но еще и рассеивает иллюзии.