Макс Фрай - 5 имен - 1

• Название: 5 имен - 1
• Автор: Макс Фрай
• Издательство: Амфора
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-367-00176-9

В этой книге собраны тексты пяти авторов, чьи имена уже известны внимательному читателю антологий и сборников рассказов, составленных Максом Фраем. А невнимательному читателю эти имена, возможно, все еще неизвестны. Это досадное недоразумение следует исправить немедленно. Читайте же.

---

— Не знаю, мне не нравится, — морщится Иза. — Какой-то надрыв нездоровый. Не фантастика, а шизофрения…

— Ну, одно другого не исключает. Кто сказал, что шизофреник не может быть героем фантастического рассказа?

— Я бы не стала… — Иза рассеянно хлопает рукой по бумагам на столе — ищет сигареты. Сигареты лежат прямо рядом с ее локтем, но я не подсказываю — пусть поищет. Иза делает неловкое движение и сваливает на пол стопку дисков. Ворча что-то про бардак, который я тут развела, лезет за ними под стол.

— Вот там и сиди! А я тут покурю пока, — показываю ей язык.

— Вредная, да? — хмыкает Иза. — Собираешься меня тут сгноить, ты, душительница свободы слова?! Ты не имеешь права на меня обижаться, я — твой соавтор, мне позволено все, даже критика.

Иза по одному подает мне диски, я делаю из них башню. Башня несовершенна — сверху явно нехватает мясной тефтельки.

— Эй, узница совести, у тебя есть мясная тефтелька?

— Обязательно, — говорит Иза из-под стола. — А еще — пять тысяч паровых машин, портрет очень одинокого петуха и неплохая идея, которую я тебе ни за что не выдам. Сама все напишу, опубликую и прославлюсь.

— Поделишься идеей, дам сигаретку, — вкрадчиво говорю я.

— Две сигареты, — торгуется Иза. — И еще одну потом — с кофе и коньяком. И одну прямо сюда, под стол, я тебе пятки прижигать буду.

Наши диалоги чудовищны, но они доставляют нам массу удовольствия. Нести часами всякую необременительную чушь, попивая кофе и покуривая то мой Житан, то Изин Кент — что может быть лучше?

— Выходи, смелая подстольщица, — говорю я. — Дело делать будем.

— Питьем запивать, — подхватывает Иза, выбирась из-под стола, — куревом закуривать. Вначале курево, потом дело!

Протягиваю ей сигарету и зажигалку. Иза закуривает. Выражение лица у нее как у ребенка, которому после категорического запрета на холодное неожиданно обломилась тройная порция мороженого, и он еще не вполне поверил своему счастью.

Щелкаю пальцами перед Изиным носом.

— Идею давай, а то опять под стол пойдешь!

— А, да! — Иза растерянно улыбается, как будто я ее разбудила. — Идея простая. Давай, напишем про человека, у которого НЕ было двойника!

* * *

Тони сидит на берегу Кванзы и бездумно кидает камешки в воду. Камушки говорят «бульк». Или «шлеп». Если кинуть правильно, будет шлеп-шлеп-шлеп-бульк. Или даже шлеп-шлеп-шлеп-шлеп-шлеп-бульк.

Тони не знает, почему «шлеп-шлеп» правильнее, чем «бульк». Но он точно знает, что все люди вокруг него — «шлеп-шлеп». И только он один — безнадежный «бульк», после которого сразу тишина.

Тони шесть лет. Он маленький, худой, очень темный. И очень, очень несчастный. Потому что всех всегда двое. И только он, Тони, всегда один.

— Почему? — спрашивает Тони у Мары.

— Так получилось, — обычно отвечает Мара.

— А где мой второй? — спрашивает Тони у Мариного второго, Лино.

— Этого никто не знает, — обычно отвечает Лино.

— Он потерялся? — спрашивает Тони. — Он заблудился? Заболел? Умер? Он меня ищет? Мне его вернут?

— Да, да! — отвечают Мара и Лино, и в их одинаковых голосах сквозит одинаковая фальшь. — Конечно, тебе его вернут. Только, наверное, не сейчас. Может быть, чуть-чуть позже.

Но Тони знает, что второго никогда не возвращают «чуть-чуть позже». Если со вторым что-то случается, его всегда возвращают немедленно. Вторая рыжей Марии, рыжая Рита, попала под машину и умерла. Тони сидел в кустах и видел, как ее сунули в зеленый мешок и увезли. А через два часа обе рыжие играли в классики у фонтана.

На днях вернули старого Герберта, второго старой Франсишки, свернувшего шею в ванной, а до того — ушастую Лизу, вторую ушастого Элдера, подавившуюся вишневой косточкой… И только его, Тониного, второго не возвращают. Поэтому Тони всегда один. Поэтому Тони сидит на берегу Кванзы и бездумно кидает камушки в воду. Шлеп-шлеп-бульк.

* * *

— А дальше? — спрашиваю я Изу.

— Ну… — Иза растерянно пожимает плечами, — опишем трагедию ребенка-экстраверта, растущего в абсолютно интравертном мире. Представь себе этот мир — у всех есть двойники. Не просто близнецы, а настоящие двойники, идеальные. Каждая пара зациклена только на себе, внутри пар одинаковые эмоции, одинаковые переживания, можно даже не разговаривать — твой двойник и так все понимает, потому что переживает то же самое…

— Эээээээ… Андрогины? Самодостаточные люди? А почему они у тебя то однополые, то разнополые?

— А тебе не все равно? — Иза кладет сигарету в выемку пепельницы, и я немедленно ее оттуда утаскиваю. Я уже и не помню, как у нас сложился этот ритуал, но мы всегда курим одну сигарету на двоих и пьем кофе из одной и той же чашки. — Они же все равно не размножаются… в привычном нам смысле, я имею в виду. Какого бы пола они ни были, пара — это всегда идеально сбалансированное единое существо.

— Ладно, — говорю я, — почти убедила. Стерильная цивилизация, самодостаточные пары, как только что-то случается с одним из двоих, его немедленно восстанавливают. Понятно. А что с ребенком Тони? Где его второй?

— А ребенок Тони у нас подкидыш, — Иза отнимает у меня недокуренную сигарету и затягивается. — Его нашли…

— В капусте!

Иза давится дымом.

* * *

— Почему мне не возвращают второго?! — наскакивает Тони на Мару. — Почему всем возвращают, а мне нет?! Почему?!!

Мара беспомощно смотрит на Лино. Лино пожимает плечами.

— Видишь ли, Тоник, — осторожно говорит Мара, — так получилось, что у тебя нет второго.

— А где он? — спрашивает Тони

— Нигде нет, — вступает Лино. — У тебя с самого начала его не было. Ты уже большой мальчик, знаешь, откуда берутся дети…

Тони кивает. Мара пару раз водила его на детфабрику, показывала двойные пробирки, в которых развиваются пары зародышей.

— Молодец, — Лино гладит Тони по курчавой шевелюре. Мара прерывисто вздыхает и отворачивается. — Так получилось, что ты к нам попал не с детфабрики. Тебя…ну…принесли. Одного.

— Кто принес?

— Не знаем, Тоник, — отвечает Мара. — Мы вышли утром, а ты лежишь у почтового ящика, как посылка. Маленький совсем. И плачешь. Мы тебя и взяли…

— Маленький вот такой? — Тони разводит большой и указательный пальцы.

— Побольше, — смеется Мара. — Вот такой! — и показывает руками расстояние сантиметров в пятьдесят.

Тони смотрит на нее и пытается представить себе — как это, такой маленький и один? Так не бывает. Пары разъединяют, как только дети начинают ходить. Это ему рассказали на детфабрике, когда он спросил, почему зародыши в двойных пробирках связаны между собой какой-то трубочкой. Выходит, Мара и Лино говорят правду — у него никогда не было никакого второго. Тони смотрит на Мару и Лино — они улыбаются друг другу. Они вместе. А он, Тони, по отдельности.

Час спустя Тони опять сидит на берегу Кванзы и кидает в воду камешки. Правда, теперь он тоже улыбается. Он только что обнаружил, что сколько бы камешек ни шлепал по воде, последнее слово всегда за «бульк», и это доставляет Тони какое-то щекочущее удовольствие.

«Я вам еще покажу! Я вам всем покажу», — думает он, отправляя в полет новый снаряд.

* * *

— Подожди, подожди, — говорит Иза. — Тебя куда-то не туда понесло, ты что делаешь из мальчишки?

— Понятия не имею, — отвечаю я. — Мстителя-разрушителя, маньяка-одиночку, судя по всему. А что из него еще может вырасти в такой ситуации?

— Глупости какие! — сердится Иза. — Его можно отправить в путешествие в поисках второго, он может выдумать себе невидимого второго, он может подрасти и встретить его… мало ли вариантов?!

— Не знаю, — говорю я. — Мне не нравится идея. То есть, все понятно, все трогательно, но я не вижу сюжета, развития. К чему ты хочешь прийти? Какой финал видишь?

Иза неопределенно пожимает плечами. Вид у нее забавный, как у обиженного ребенка.

— Не хочешь — не пиши, — говорит она. — Ты только критиковать умеешь! Придумай твою собственную идею, может, она будет лучше!

Я смеюсь.

— Мне теперь тоже идти под стол, чтобы ты меня простила? Я могу! Буду сидеть там и кусать тебя за ноги, а ты будешь носить мне еду, кофе и сигареты. Идет?

Иза фыркает.

— Ладно уж, прощаю, — говорит она. — А давай напишем такое… мистическое?

— Главный герой — журналист, — подхватываю я.

— Ральф Блюм!

— Тогда уж — Леон!

— Тогда уж — Гарсия!

— Леон М. Гасия, — говорю я. — Обязательно с М. в середке — для солидности. И лет ему сорок…

— Тридцать шесть!

— А работает он…

— В Эль Мундо!

Это похоже на игру в буриме, одна начинает фразу, другая ее заканчивает, одна изобретает ловушку, другая — возможность спастись из нее. Именно так рождаются наши лучшие вещи.