Леонид Громов - Реализм А. П. Чехова второй половины 80-х годов

• Название: Реализм А. П. Чехова второй половины 80-х годов
• Автор: Леонид Громов
• Издательство: Ростовское книжное издательство
• Жанр: Критика
• Год: 1958

Доцент Ростовского университета Л. П. Громов в книге 'Реализм А. П. Чехова второй половины 80-х годов', исследуя произведения и письма Чехова 1886-1889 годов, приходит к выводу, что вторая половина 80-х годов - важный этап в творческой биографии писателя. Это период становления зрелого художника и мыслителя, период страстных идейных, философских, эстетических исканий, период глубоких раздумий о социальных контрастах жизни, о Родине, о народе, о смысле человеческой жизни. Это новый период в творческой деятельности писателя, когда Чехов создавал ряд глубоких по идейному, философскому содержанию и по художественному мастерству произведений, среди которых находятся такие шедевры, как 'Степь' и 'Скучная история'.

---

Литературная деятельность Чехова в годы перелома поражает своим широким размахом - тематическим, жанровым, идейным.

Отмечая в письмах начало и особенности нового этапа своей творческой жизни, Чехов часто противопоставляет его раннему периоду. Григоровичу о" пишет 28 марта 1886 г.: "Доселе относился я к своей литературной работе крайне легкомысленно, небрежно, зря... Как репортеры пишут свои заметки о пожарах, так я писал свои рассказы машинально, полубессознательно, нимало не заботясь ни о читателе, ни о себе самом..." (Т. 13, стр. 192.)

Если в ранний период юный писатель еще не придавал большого значения своей литературной деятельности, если он, по собственной характеристике, писал тогда обыкновенно "наотмашь", то уже в начале нового периода Чехов остро почувствовал ответственность перед своими читателями. В письме к Билибину (18 января 1886 г.) читаем: "Прежде, когда я не знал, что меня читают и судят, я писал безмятежно, словно блины ел; теперь же пишу и боюсь". (Т. 13, стр. 164.)

Чувство ответственности повысило взыскательность к себе, потребовало большого напряжения в работе. Об этом Чехов писал 18 января 1887 г. М. Г. Чехову: "Работа у меня нервная, волнующая, требующая напряжения... Она публична и ответственна, что делает ее вдвое тяжкой" (Т. 13, стр. 267.)

Чехов теперь стремится к вдумчивой, тщательной обработке материала своих произведений. В письмах его содержатся характерные для этого периода признания: ему хочется, работая над произведением, "пошлифовать" его, а главное "подумать", так как приходилось работать над "мотивами совершенно новыми", "ничего подобного отродясь я не писал". (Т. 14, стр. 391.)

Чехов много думал о характере, о направленности своей работы на новом этапе. Если Антоша Чехонте "еще блуждал в поисках своего настоящего призвания, сомневался в достоинстве своих писаний" (как сам Чехов характеризовал ранний период творчества), то в годы перелома его оставили сомнения и он начал напряженно, вдумчиво работать.

Подводя в 1887 г. итоги своей литературной деятельности и размышляя о дальнейших путя"х творческой жизни, Чехов пришел к выводу, что "литератор не кондитер, не косметик, не увеселитель, он человек обязанный, законтрактованный сознанием своего долга и совестью". (Т. 13, стр. 262-263.)

Несколько позднее о том же говорил Чехов В. Фаусеку: "Довольно я написал в веселом роде, а много и просто шутовского. Пора мне серьезно глядеть на жизнь." (В. Фаусек. Мое знакомство с А. П. Чеховым. Сб. "Чехов в воспоминаниях современников". 1954, стр. 178.)

Утвердившись на новей эстетической позиции, Чехов все более и более отходит от создания произведений чисто развлекательного, "увеселительного" характера и переходит в область "серьеза", как он сам говорил. А позднее, в пьесе "Чайка", Чехов эту новую позицию в области художественной литературы определит устами Дорна в такой эстетической формуле: "Художественное произведение непременно должно выражать какую-нибудь большую мысль. Только то прекрасно, что серьезно".

Новый этап в творческой биографии Чехова, который четко обозначился к 1886 г., преемственно был связан отдельными сторонами с ранним периодом литературной деятельности писателя. Поставляя развлекательный материал для мелких юмористических журналов, молодой Чехов, как он сам признавался, всячески старался не потратить на эти увеселительные произведения отдельных образов и картин, которые были ему особенно дороги и которые он берег и тщательно прятал от постороннего глаза. Время от времени Антоша Чехонте проявлял неудовлетворенность своею деятельностью "увеселителя" и стремление перейти от развлекательной шутки в область "серьеза".

Чехов признавался Лейкину еще в 1883 г.: "Да и правду сказать, трудно за юмором угоняться! Иной раз погонишься за юмором, да такую штуку сморозишь, что самому тошно станет. Поневоле в область "серьеза" лезешь..." (Т. 13, стр. 60.)

В художественной практике Антоши Чехонте мы не раз встречаемся с таким положением, когда питатель-юморист выходит в область "серьеза" и создает произведения не смешного, а трагического характера - стоит хотя бы указать на такие шедевры ранней художественной прозы Чехова, как "Устрицы" и "Горе".

Ранний Чехов иногда попадал в основные мишени государственного и общественного строя царской России- "страны казенной", поднимаясь подчас в своем обличительном реализме на высоту больших социальных обобщений ("Унтер Пришибеев", "Хамелеон" и др.). Но все же "неясность" (пользуясь выражением Щедрина) социально-политического сознания молодого художника часто ограничивала глубину обличения. Порою Антоша Чехонте нащупывал важные объекты обличения скорее художественно-реалистическим чутьем, чем сознательно.

Характерной особенностью произведений Чехова переходного периода является богатство и разнообразие тематики - социальной, философской, эстетической, психологической, педагогической, - тематики, отразившей широкий круг интересов писателя.

Чехов-новатор расширил тематический диапазон русской литературы, обогатив новым содержанием отдельные традиционные темы и образы (например, образ "лишнего человека") и разработав новые, оригинальные темы, проблемы, образы (проблема мировоззрения, философия пессимизма и связь ее с социальной практикой и личной жизнью человека, образ ученого-медика, тоскующего по "общей идее",1 многогранный и философски обобщенный образ степной природы, тема "незавершенной" любви, вопрос о красоте человеческого горя и др.).

Чехов показал нового положительного героя - человека творческого труда, труда-"подвига".

В широком тематическом составе произведений Чехова второй половины 80-х годов проявился большой интерес писателя к жизни. Отсюда - конкретные, порой документальные черты местного' материала, передающие характерные, существенные стороны изображаемой действительности. Большие социальные и философские обобщения даются на точном материале натуры - предмета, места, времени. Об этой стороне реалистического искусства Чехова правильно сказал писатель И. А. Новиков: "Чехов был человеком конкретностей и писал живых людей, может быть, как никто, но эти конкретности он давал по-особому, на широком и спокойном горизонте своего раздумья" (Сб. "Чехов в воспоминаниях современников". 1954, стр. 548).

Одна из специфических особенностей реализма Чехова переломного периода - непосредственное отражение в его творчестве идейно-философских исканий. Это проявилось не только в содержании произведений, но и в их жанровых особенностях, а также в отдельных художественных приемах.

Для реалистического метода Чехова - "исследователя" жизни - характере" пытливый интерес к ее внутренним процессам; в его художественном видении мира была развита способность насыщать образы действительности содержательными и далеко идущими ассоциациями. Богатый жизненный и психологический опыт, выдающийся ум научно-образованного художника, высокая эстетическая культура помогли Чехову создавать яркие реалистические образы с глубокими социально-философскими "подтекстами".

В органическом сочетании правды и красоты видел Чехов смысл человеческой жизни; в этом сочетании он находил и смысл подлинного, большого искусства. Правда и. красота - основные компоненты идейного содержания творчества и художественного метода Чехова.

А. М. Горький писал: "Ненавидя все пошлое и грязное, он описывал мерзости жизни благородным языком поэта" (Сб. "Чехов в воспоминаниях современников". 1954, стр. 465).

В этих словах проникновенно раскрыта та особенность художественного мастерства Чехова, которая впервые ярко проявилась в годы перелома. Можно утверждать, что это качество творческого метода Чехова поставило молодого писателя в один ряд с выдающимися представителями реалистического искусства. Интересно в этой связи привести одно весьма ценное высказывание гениального русского художника И. E. Репина из его письма к Н. А. Касаткину: "Вы так поэтически-человечно ставили - в дивной форме и неожиданной обстановке - трагическое в жизни! Какой это великий вклад з культуру души человека! А какая драгоценность - Ваши откровения живописных красот в самых адски-ужасных условиях быта людей! Вот великое назначение художника! Вот где его истинное бессмертие!" ("Н. А. Касаткин". М., Госуд. изд. изобразительного искусства 1957, стр. 15.)

В этих замечательных суждениях Репина "о великом назначении художника", "его истинном бессмертии" заключено большое эстетическое, обобщение, выражен закон реалистического мастерства в любой области искусства - в живописи, в литературе и т. д. Высказывание Репина об изобразительном искусстве можно отнести и к писательскому искусству Чехова. Сколько у него "поэтически-человечного" в изображении жизни, людей! Какой богатый вклад внес Чехов в "культуру души человека"! Как тонко умел он изображать трагическое и порочное в действительности "в дивной форме", внося в это изображение столько "живописных красот"! Стоит только вспомнить одно из лучших произведений, созданных в годы перелома, - "Припадок", где грязь жизни - проституция - изображена "поэтически-человечно", где в изображение грязи Чехов внес в качестве контраста яркую живописную деталь - белый, чистый снег.