Фридрих Кирхейзен - Наполеон Первый. Его жизнь и его время

• Название: Наполеон Первый. Его жизнь и его время
• Автор: Фридрих Кирхейзен
• Издательство: Терра
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-01226-2, 5-300-01225-4

О Наполеоне Бонапорте (1769 – 1821), французском императоре, написано много, но более полно и основательно изучил его биографию шведский ученый, писатель Фридрих Кирхейзен. Он всю жизнь посвятил собиранию и изучению литературы о Наполеоне. Автор ведет свое повествование с самого рождения Наполеона. Том заканчивается рассказом о женитьбе императора на Жозефине Богарне.

---

Составление адреса от Аяччио было поручено молодому Бонапарту, который в августе сам вручил его Паоли. Ему удалось, таким образом, увидеть впервые генерала – идеал его юношеских мечтаний. Вначале все шло превосходно. Они говорили друг другу любезности, на которые особенно не скупился Наполеон. Он был всецело поглощен героем и не отходил от него ни на шаг. Сердце Бонапарта было полно воодушевления свободою, отечеством и Паоли, в котором он видел высшее воплощение героизма. Он чувствовал, что в состоянии сделать все для распространения новых идей на Корсике. Паоли с первого же дня почувствовал расположение к молодому пылкому патриоту, сыну своего бывшего друга, который так серьезно и ревностно вступился за общее дело и который так резко отличался от всех остальных своим умом и своим гениальным образом мыслей. Искренняя любовь Наполеона к отчизне, его безграничное преклонение перед героями Корсики и древности и его юношеский пыл оживили старика, и он чувствовал себя вновь молодым в обществе этого юного пылкого политика. Однажды, когда он вместе с Бонапартом проезжал по полю сражения Понте-Нуово, и последний не мог удержаться от меткого замечания по поводу плачевного исхода сражения 1769 года, Паоли воскликнул: “О Наполеон! В жилах твоих античная кровь! Ты один из мужей Плутарха!”

Бонапарт старался сохранить расположение корсиканского вождя. Пока Паоли был в Бастии, он ежедневно виделся с ним, читал там французские газеты и был в курсе всех политических событий Франции. Он завел знакомство с политиками и выдающимися представителями Бастии, которые могли впоследствии быть ему полезны. По ночам, когда мысли не давали ему заснуть, он писал письма Жозефу, которому сообщил подробно обо всем, что видел и слышал.

Оп усиленно заботился о том, чтобы близкие его извлекли пользу из нового положения и заняли видные должности в управлении. Особенно старался он о Жозефе и пропагандировал его имя всюду, где только предстояли выборы. Наконец ему удалось провести брата, ставшего тем временем членом общинного совета, в выборщики консульты в Орецце, а немного позже и в президенты округа Аяччио. Под впечатлением всеобщего ликования по поводу слияния Корсики с Францией и возвращения великого героя, собралась в Орецце консульта, которая должна была назначить первых советников департамента и округа. Наполеон лично сопровождал своего брата Жозефа и дядю Феша, бывших в числе шести выборщиков из Аяччио.

Собрание, состоявшее из 419 выборщиков, назначило Паоли президентом правительства и главнокомандующим гражданской милицией. Помощником его был назначен Колонна ди Чезари-Рокка. Кроме того, Паоли предложили пенсию в пятьдесят тысяч франков, также просили разрешения воздвигнуть ему памятник еще при жизни. Но он отказался от того и другого, – от первого под предлогом, что у него есть кое-какие сбережения, относительно же памятника заметил: “Самым драгоценным памятником я считаю тот, который воздвиг себе в вашем сердце”. Саличетти был назначен консультой высшим чиновником. Он был искренним корсиканцем и энергично защищал интересы своих соотечественников в Париже. Наполеон научился ценить его, и впоследствии, будучи императором, вознаградил по заслугам его способности, его силу воли и находчивость. Собрание постановило далее, что Корсика образует собою один департамент и что члены правительства должны отправиться в Бастию для вступления в должности. Вообще говоря, большинство из этих постановлений было незаконно, так как консульта в Орецце имела лишь право назначать членов правительства и указать им места, где они должны отправлять свои обязанности. Несмотря на все воодушевление, которым был встречен Паоли, на острове не было недостатка в недовольных людях, бывших несогласными с его планами и намерениями. Корсиканский народ считал его, совсем как и прежде, своим главою, своим строгим, но в то же время справедливым господином. Даже впоследствии, когда правление было уже упорядочено, Паоли остался “отцом” корсиканцев: только его желаниям подчинялись: они любили его и почитали, как Бога. Неудивительно поэтому, что зависть его врагов не заставила себя долго ждать. Паоли был обличен в тирании и неповиновении правительству острова. Его обвиняли еще в том, что он пренебрегал отрядом гражданской милиции, который предоставила в его распоряжение Бастия, и дал предпочтение Ростино, точно не доверял бастианцам.

В действительности же Паоли был человеком, малоподходящим для Корсики. Он был старой школы, между тем как им нужна была молодая сила, которая увлекла бы их к новым подвигам. Первое недоразумение было вызвано графом Буттафоко, который в заседании Национального собрания 29 октября 1790 года осмелился заявить:

“Народ восстановлен против нас! Паоли соглашается с этим: толпу легче восстановить против тех, кто служит ей без лести и самохвальства, чем против тех, которые хитростью и лживым лозунгом свободы ведут ее к рабству. Но наши личные жалобы должны уступить место интересам нашего несчастного отечества. Они заперли граждан и поставили свою волю выше постановлений. Они оказали давление на выборы… Паоли присоединился к депутатам Бастии и посылает их всюду, даже к порогу высшего суда. Нас выставляют на родине контрреволюционерами, сторонниками старого режима, между тем как Паоли народ приветствует с воодушевлением. Он ни аристократ, ни демократ, ни роялист. Он – это только он: и отечество, и конституция в нем самом!” Ответ на эту речь представителя корсиканской знати взял на себя Наполеон Бонапарт. Его письмо, в котором он выказывает себя одним из пламеннейших республиканцев и поклонников Паоли, было встречено чрезвычайно сочувственно в клубе в Аяччио. Он выразил в нем то мнение о Буттафоко, с которым было согласно большинство. В Буттафоко видели одну из главных причин бедствий страны. Особенно бурное воодушевление вызвал конец его письма. Он гласил: “Будете ли вы терпеть в своей стране изменника?” Изменника, который под холодной личиной умного человека скрывает хищную жадность рабской натуры? Я не могу себе даже этого представить, – вы первым делом должны прогнать его с позором, как только узнаете о хитросплетенной сети его лжи и предательства”.

Это письмо доставило Бонапарту много врагов, хотя и произвело большое впечатление на корсиканцев. В ответ на него президент клуба Массериа написал: “Патриотический клуб принял к сведению ваше письмо, в котором вы сумели раскрыть темные махинации бесчестного Буттафоко, и постановил его отпечатать. Мне поручено просить у вас разрешения на это. Клуб считает опубликование вашего письма общественным благом. Это достаточная причина, чтобы вы не отказали в его опубликовании”.

Это было последним политическим выступлением Наполеона во время его второго пребывания на Корсике. Несколько дней спустя он решил вернуться в свой полк: его вторичный отпуск давно пришел к концу. В оправдание его нужно заметить, что он уже в ноябре хотел вернуться в свой гарнизон, но все время медлил, выжидая событий на родине, особенно же результатов посылки двух делегатов в Национальное собрание. Им было поручено передать адрес и постановление консульты и в то же время раскрыть предательство Буттафоко и Перетти.

Час разлуки, однако, наступил. Молодого артиллерийского лейтенанта сопровождал его младший брат Луи. Вакансии никакой получить не удалось, и Наполеон решил взять на себя его воспитание.

II. Оксонн и Валанс

(Январь – сентябрь 1791 года)

Когда Наполеон с тринадцатилетним братом вернулся в свой полк, ему исполнилось двадцать два года. Хотя он самовольно продлил свой отпуск на три с половиной месяца, что могло доставить ему много неприятностей, он нисколько не думал о последствиях. Он знал расположение к нему его начальства. Поэтому он и не спешил в гарнизон, а остановился проездом в Валансе у своих друзей и только уже оттуда отправился в Оксонн.

Пешком оба брата прошли Дофинэ, убедившись тем самым воочию в духе, господствовавшем в это время во Франции. Наполеона приводила в восторг сила новых идей. Более чем когда-либо партии ожесточенно боролись друг с другом. Революции грозила серьезная опасность: она была на пороге к гибели, потому что против нее выступила и вся официальная Германия. Ряды эмиграции увеличивались особенно заметно и делали уже попытки наводнить собою Францию, чтобы вернуть себе власть и привилегии. Но решимость народа была велика и не отступала ни перед чем. Все свои наблюдения он изложил в письме к Фешу, которое написал 8 ноября из Серва, деревушки близ Сен-Валие.

“Я нахожусь сейчас в хижине бедняка и пишу тебе после длинного разговора с добрыми людьми… Повсюду, особенно в Дофинэ, я нашел крестьян в самом бодром настроении: они решились умереть, лишь бы защитить конституцию.

В Валансе я встретил мужественный народ, патриотических солдат и аристократических офицеров, среди которых исключение составляет лишь президент клуба дю Сербо.