Михаил Задорнов - Язычник эры Водолея

• Название: Язычник эры Водолея
• Автор: Михаил Задорнов
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-046847-8, 978-5-271-18071-2

Чтобы представить Задорнова, достаточно сказать: "Михаил Задорнов!" Кто-то называет его звездой, кто-то — нахалом, кто-то любит, кто-то терпеть не может… Такова цена популярности! Сам он в шутку называет себя язычником. Язычник — это вовсе не то, о чем вы подумали. "Аз зычу естество" — такой смысл вкладывали в данное слово наши предки. "Я вижу суть". Но Задорнову мало обнаружить эту суть. Ему надо еще всем, кому можно, ее пересказать. Желательно многократно и с юмором, чтобы наверняка дошло. Иными словами — показать язык. То есть Задорнов — язычник в квадрате! Оказывается, главный секрет язычников в том, что они показывают язык проблемам. А поэтому всегда радостные, живут в согласии с природой, как бабочки, как птицы… Более того, верят в Бога, но, воспитанные природой, никогда не выпрашивают у него повышения по служебной лестнице, увеличения зарплаты, квартиры побольше или неприятностей соседям… Они даже не пытаются бороться с природой, понимая, что мы — часть ее, а часть не может победить целое! Короче, мы не можем больше скрывать все это от народа. Потому что сатирик Задорнов, более 25 лет заставляющий огромную страну смеяться и плакать, думать и анализировать и, следовательно, расти, по количеству зрителей давно уже являющийся миллиардером, но не имеющий при этом ни миллионов, ни единой правительственной награды.

---

«О-Х-Р-Е-Н-И-Т-Е-Л-Ь-Н-О!»

Воспитанный советским нравственным прошлым, я, естественно, несколько смягчил наш отзыв. Написанное слово было конкретнее. Мы выскочили в мороз и постарались поскорее завернуть за угол, чтобы нас не успели сдать в милицию.

Сейчас я вспоминаю этот случай и думаю: в то время мы были студентами, никому не известными. Я — студентом МАИ, Леня — Щукинского училища. Поэтому отважно, не боясь никаких разоблачений, подписались своими настоящими фамилиями: Задорнов, Филатов.

Интересно, за сколько бы сегодня можно было продать этот листок? Если бы, конечно, он сохранился.

Да, я еще и еще раз благодарен моим друзьям за то, что они не дали мне засохнуть даже в моей эстрадной популярности. И когда я оглядываюсь на нашу молодость, я понимаю, что мы ее прожили

ОХРЕНИТЕЛЬНО!

Агиттеатр. вторая молния

Фрагменты автобиографии, www.zadornov.net

За то, что до сих пор чувствую себя в душе студентом, я благодарен Московскому авиационному институту. Эти три буквы — МАИ — улучшают мне настроение быстрее, чем любая буддистская мантра.

Конечно, под влиянием Вовки Качана и Лени Филатова я не мог не увлечься самодеятельностью. Сценой. В Доме культуры МАИ в то время были мощнейшие самодеятельные коллективы. Естественно, более всего меня интересовал театральный. Меня быстро заметили. В то время победителем во всесоюзном конкурсе КВН стала команда Риги. Поскольку я учился уже в Москве, то не имел права быть ее участником. Зато я имел право участвовать в конкурсе болельщиков.

В те годы было мало телевизионных каналов, и КВН смотрели практически все. Рейтинг был стопроцентным! Выше, чем в наше время у президента в новогоднюю ночь. Естественно, в МАИ и в Доме культуры МАИ удивились, когда увидели на экране мое лицо. Пригласили в Театр миниатюр. Стараясь подражать в остроумии Лене Филатову, я попытался сварганить для этого театра свою первую миниатюру — пародию на КВН. Там были такие шутки, которые я помню до сих пор. Например: «Начинаем разминку! Команда слева подпрыгивает, а команда справа приседает! Жюри, ваши оценки?» — «Жюри посовещалось, и я как председатель решил: команда справа победила, потому что она подпрыгивала выше, чем приседала команда слева!» В этой миниатюре я впервые появился в ДК МАИ на сцене — играл… Маслякова! Да, уже в то время Масляков был популярным ведущим. Масляков был всегда! Он всегда «зажигал», и дай ему Бог зажигать и впредь нашу молодежь!

За эту миниатюру я был неоднократно отмечен различными почетными грамотами. Мне нравились почетные грамоты, ими здорово было заклеивать стены в местах разорвавшихся обоев в моей комнате коммунальной квартиры.

Я настолько увлекся самодеятельностью, что некоторые преподаватели даже стали завышать мне оценки за мою растущую популярность. Конечно, были и провалы. Например, однажды, в подражание Мрожеку и Олби, я написал пьесу в тональности очень модного в то время на Западе театра абсурда. Я никогда более нигде не видел такого эффекта. Когда мы закончили ее играть, не раздалось ни одного аплодисмента. В сюжете было все так запутано, что никто из зрителей даже не понял, что спектакль закончился. Пришлось мне как автору выйти и объявить, что, извините, все. Даже после этого зрители не поаплодировали. Молча встали и разошлись по домам. Вечером после этого хотелось плакать.

Благодаря самодеятельности меня на факультете стали считать незаменимым человеком. И поэтому при распределении оставили в институте. Даже предложили доплачивать полставки, аж целых 45 рублей, к моей инженерной зарплате. Это меня здорово вдохновило. Ведь зарплата была чуть больше ста рублей. Если без вычетов. А если с вычетами — 85,50. 45 рублей аванс в начале месяца и 40 рублей 50 копеек — 25-го числа. Конечно, полставки возвышало меня до зарплаты ведущего инженера. На эти полставки я каждый месяц мог покупать по ондатровой шапке.

Практически у меня образовался свой самодеятельный коллектив из студентов. С этого момента, помимо мечты купить ондатровую шапку, обозначились еще две: придумать что-то новенькое для сцены и поскорее запустить в нашей лаборатории, где я работал инженером, новую, запатентованную нашей группой форсунку с тангенциальным входом топлива для форсажной камеры двигателя самолета! Шутка ли, моя фамилия в Патентной библиотеке значилась среди изобретателей подающей надежды форсунки. Смысл ее был в том, чтобы впрыскивать в камеру сгорания топливо в паровой фазе. Это увеличило бы коэффициент полезного действия такой камеры, снизило потребление топлива, и за самолетами исчез бы угарный след! Да за такие достижения нам полагалась бы Нобелевская вместе с Ленинской, но мы были «группой» засекреченной!

Испытать форсунку на настоящем авиационном топливе нам тоже не разрешили. Взрывоопасно. И тогда… я предложил испытать форсунку, запустив в топливный бак вместо топлива специально с этой целью сваренную нами брагу. Брага как модель топлива в этом случае проходила по всем нормам техники безопасности. Это не была взрывоопасная смесь даже при нагревании. Эксперимент увеличил мою попу-лярность даже среди инженерно-преподавательского состава нашего факультета. Впервые в истории человечества самогон хлестал со скоростью звука! 40 литров браги мы перегнали за 12 секунд! Это был мировой рекорд. Он может быть занесен в Книгу рекордов Гиннесса. До сих пор эта форсунка выставлена в музее МАИ. И под ней среди тех, кто ее создавал, есть и моя фамилия! И когда-нибудь может такое случиться, что мои потомки будут получать за нее немалые авторские!

Но все остальное, свободное от форсунки время я стал проводить в новом Дворце культуры МАИ. Постепенно у нас сложился свой, почти профессиональный коллектив. Назвали мы его агиттеатр «Россия». Мы стали лауреатами всевозможных фестивалей. Народу в коллективе с каждым годом прибавлялось. В спектакле «И нет нам покоя» по роману Островского «Как закалялась сталь» участвовало около 250 человек! Каждое лето ЦК ВЛКСМ выдавал нам путевки и оплачивал гастроли по комсомольским ударным стройкам страны. Конечно, в такие поездки выезжали не всем составом, а человек по 20–25.

Несколько раз побывали на БАМе, совершили хождение за три моря: Баренцево, Карское и море Лаптевых. На Североморском пути нас переправляли вертолетами с одного сухогруза на другой, где мы и давали концерты для моряков в кают-компаниях. Одно лето болтались под Камчаткой, в тамошних морях на агиттеплоходе «Корчагинец». К нашему агиттепдоходу подходили плавбазы, рыбаки с них переходили к нам, и мы выступали перед ними чуть ли не каждый день по три раза. Плавбазы, помню, произвели тогда на меня сильное впечатление своим запахом. Еще не появлялась плавбаза из-за горизонта, а запах требухи уже предупреждал о ее скором приближении. Такого запаха больше я в жизни никогда не встречал. Если плавбаза останавливалась ночью где-то рядом с нашим агиттеплоходом, то приходилось в своей каюте все вокруг обрызгивать одеколоном, а в нос засовывать тампоны. К сожалению, я в то время не пил. Тем, кто пили, было легче. Они напивались до состояния неощущения никаких запахов.

Еще в одно лето путешествовали по Уссурийскому краю: выступали у лесорубов, у пограничников… И далее на самых секретных подводных лодках! Самых тихоходных подводных лодках мира, которых боялись во всем мире, включая американцев. Не считая, конечно, Джеймса Бонда, о котором мы знали в то время только понаслышке. И для нас что Джеймс Бонд, что Джеймс Бомж — одно и то же.

Туркмения, Тюменская область, Биробиджан, Хабаровский край, Камчатка и Магадан — в каких только закоулках Советского Союза мы ни побывали с нашим агиттеатром! Ударные комсомольские стройки называли противоударными. А комсомольцев-первопроходцев — первопроходимцами! Пожалуй, самые сложные гастроли оказались в Туркмении. Хлопкоробы на полях, как правило, сидели на мешках с хлопком, а мы подгоняли грузовик, откидывали его борта и выступали в кузове, как на сцене. Вот только с первых же спектаклей обозначилось одно, довольно серьезное, «но». Хлопкоробы плохо понимали по-русски. Шутки проваливались в бездну.

Стихи еще кое-как слушали. Первый успех выпал на мою долю, когда я начал читать программные стихи Маяковского о советском паспорте. Не мог поначалу понять, почему это вызывает такой смех у сборщиков хлопка, пока не присмотрелся к сидящим на мешках зрителям и не заметил, что они смотрят куда-то в сторону от меня и хохочут. Оказалось, один из наших в поле пытался оседлать ишака. Ишак его скидывал. Это и вызвало бурную реакцию среди зрителей. С тех пор, приезжая на очередную концертную точку, в очередном поле, мы сразу спрашивали, есть ли у них ишак? Гастроли пошли удачнее. А по возвращении в Москву нас наградили почетной грамотой за большую агитационно-воспитательную работу среди молодежи Туркменистана!