Константин Феоктистов - Траектория жизни

• Название: Траектория жизни
• Автор: Константин Феоктистов
• Жанр: История

---

Позже, зимой шестидесятого года Флеров проводил отработку систем приземления корабля в Казахстане. Дело это было нелегкое в условиях тамошней суровой зимы и наших обычных неурядиц со своевременной доставкой макетов, оборудования, с трудностями наземной подготовки макетов спускаемых аппаратов перед их сбросами с самолетов. Каждое утро он портил мне настроение своими докладами о неудачах и задержках по ВЧ-телефону с Балхашской авиационной испытательной базы, но при этом был неизменно весел и бодр. Сам летал на вертолетах во время сбросов и наблюдал "процесс", гонялся на вертолете за спускаемым аппаратом после его посадки: если был сильный ветер, парашют надувался и тащил за собой аппарат иногда по 2-3 километра. И провел испытания успешно.

Тогда же удалось договориться о совместной работе по двигательной установке с А.М. Исаевым, по телеметрии и радиоконтролю орбиты с А.Ф. Богомоловым, по командной радиолинии с А.С. Мнацаканяном и А. Калининым, по радиосвязи с Ю.С. Быковым, по системе ориентации с Б.В. Раушенбахом. Потом Раушенбах вместе со своими молодыми инженерами перешел работать в наше КБ.

Заместителем Королева по нашим работам в то время был Бушуев. Впоследствии он стал широко известен как руководитель (с советской стороны) программы "Союз-Аполлон". Бушуев участвовал в разработке проектов первых ракет. Уже тогда Мишин терпеть его не мог: "Ходит к С.П. мимо меня, карьерист!" Бушуева понять было можно. Вообще-то с любым начальником, как правило, иметь дело неприятно, но с Мишиным в особенности. Позже он вел проектные и конструкторские работы по космическим аппаратам, в том числе и по пилотируемым. Внешне Бушуев был неярок, говорил негромко, казался несколько медлительным и решения принимал вроде бы не торопясь. Глеба Максимова, например, это раздражало. Но на самом деле он был полон энергии, неутомим в работе и указания его были достаточно четкими. Конечно, основные решения по разработке, изготовлению, по испытаниям принимал сам С.П. (и ревниво следил за тем, чтобы мимо него, не дай бог, что-то существенное не проскользнуло, что, естественно, сильно осложняло жизнь его заместителей). Но он всегда был невероятно загружен, а ежедневно возникали десятки и сотни вопросов, которые нам приходилось решать без него. И здесь Бушуев был на месте.

Нетрудно объяснить, кстати, почему он не торопился с решениями. Обычное дело для любого КБ. Все через это проходили. Каждая новая мысль, даже самая прекрасная, принятая во время уже ведущихся работ, - это не просто изменения в линиях чертежей, это задержки в их выпуске, соответственно задержки в сроках создания технологической оснастки, задержки в создании машины, изменения требований к оборудованию, разрабатываемому смежными предприятиями. А вдруг они их не примут? А если и примут, то при условии существенного сдвига сроков на более поздние. А если измененная система или конструкция застряла, а то и не "пошла" при экспериментальной отработке? И началось! Завибрировали конструкторские отделы ("Что-то они там опять меняют, сроки явно сдвинутся, а может быть, там у них что-то разладилось? Подождем-ка лучше, чтобы не гнать чертежи в корзину, работы и так невпроворот"), приостановил работу кое-кто из смежников, дело начинает заваливаться. И так могло случиться не только в работах по созданию новых машин. Так происходило в любой большой работе, в которой много участников, где не всегда даже видны взаимные влияния событий, где руководители часто просто не видели и не знали этих взаимных связей. И постепенно на горьком опыте люди приходили к брежневскому алгоритму: "не меняй, не трогай". Это, конечно, бесперспективный алгоритм. Пользуясь им, ничего стоящего не сделаешь, а будешь всю жизнь гнать "технические лапти". Но тщательно анализировать, стараться по максимуму предвидеть развитие событий, которые будут следствием принимаемого решения, то есть быть осторожным и осмотрительным, руководителю необходимо (особенно если у него нет полноты власти - а у кого она есть?).

Бушуев владел этим искусством в совершенстве. Старался удержаться от слишком резких движений. И в то же время не входить в серьезные конфликты с, как правило, агрессивно настроенными проектантами, которым всегда все ясно и которые имеют наглость заявлять (да еще и на повышенных тонах), что только неграмотные, полностью лишенные фантазии и инженерного предвидения люди могут не понимать пользы очередного "гениального" усовершенствования. Давалось все это ему нелегко, сил уходило много. Еще и потому, что он как руководитель был доступен, к нему можно было прийти, заранее не договариваясь. Горячился он редко, но даже в запале, как правило, разносов не устраивал и к взысканиям прибегал редко. В этом он заметно отличался от Королева в лучшую сторону. Бушуева не боялись, с ним можно было спорить, пытаться доказывать и раз, и два, и три. И он умел под натиском доказательств менять свое решение (как впрочем и Королев - хотя тот сильно не любил этот процесс). В сдержанности и мягкости Бушуев немного походил на Тихонравова. Его выдержке в отношениях с людьми можно было позавидовать. Умел налаживать хорошие отношения. Недаром его за глаза называли "дипломатом". Но чего стоила ему эта дипломатичность, знал только он сам. Умер он, как от пули, сразу - сердечный спазм.

КОРОЛЕВ И ДРУГИЕ

Создание сложных машин, новой техники требует совмест-ной работы многих ведомств, большого количества специалистов из самых различных областей знаний, научно-технических разработок, производства. Появляется необходимость организации и координации этой деятельности. Как следствие в ХХ веке возник новый тип руководителя подобными процессами. По своим функциям он все дальше отходит от непосредственной инженерной работы.

Чаще всего люди, стоящие во главе масштабных научно-производственных работ, не имея никаких творческих способностей, никогда не были генераторами конструкторских или новых технических идей, изобретений или уникальных проектов. И наоборот, немало талантливых изобретателей и конструкторов не встали во главе разработок в силу отсутствия стремления или способностей к управлению. Возможно, это общее правило, а может быть, особенность именно нашей чиновной иерархической системы, при которой наверх, рано или поздно, просачиваются те, кого интересует не само дело, а карьера, кто, переползая со ступеньки на ступеньку служебной лестницы, отдает этому процессу все свои силы. Не зная глубоко существа дела, не имея творческих устремлений и способностей, они могут исполнять только роль администраторов.

Но встречаются руководители, счастливо сочетающие в себе качества высокого профессионала и умелого администратора. Немало таких людей выдвинулось в тридцатые и сороковые годы, в период, когда для продвижения вперед требовалось умение правильно выбрать цель, генерировать идеи, организовать исследования, разработки, испытания и производство одновременно. Только такой путь вел к реализации замысла, к воплощению его в металле. К людям подобного типа можно отнести известных авиаконструкторов: А.Н. Туполева, С.В. Ильюшина, А.С. Яковлева. Был таким человеком и Королев.

Пилот-планерист, летчик, он сам конструировал и строил планеры (на его планере "Красная звезда" была впервые в стране выполнена "мертвая петля") и самолеты. Начал работать над крылатыми ракетами. На разработанном им еще до ареста планере РП-318 в 1940 году был осуществлен первый в нашей стране ракетный полет человека. Но самое главное в его жизни - организация первой конструкторской и производственной базы ракетно-космической техники, которая позволила нашей стране на какое-то время занять лидирующие позиции в мире по созданию ракет, автоматических и пилотируемых космических аппаратов. Конечно, было бы несправедливо приписывать эту заслугу ему одному, но он несомненно сыграл здесь выдающуюся роль лидера.

По словам Б.Е. Чертока, в конце войны главное командование гвардейских минометных частей (так зачем-то маскировались военные соединения боевых ракетных установок типа "Катюша"!), отрабатывая общие указания по трофеям, собрало группу инженеров (в основном из авиапромышленности), одело их в военную форму с офицерскими погонами и направило в Германию для отбора трофейной ракетной техники.

Целью командировки были институт в Нордхаузене и находившийся поблизости подземный завод по производству ракет "Фау-2". Рядом размещался концентрационный лагерь "Дора", узники которого, в том числе и русские пленные, работали на подземном заводе. После освобождения, летом 1945 года и позже, в этом лагере ждали отправки домой наши, теперь уже бывшие, военнопленные, ставшие репатриантами (а впоследствии, по-видимому, "клиентами" уже сталинских лагерей), но освободители (в отличие от Гитлера) привлекать их к работе с ракетной техникой не разрешали (вдруг предадут?). А немцы работали!