Би Сяошэн - Цвет абрикоса

• Название: Цвет абрикоса
• Автор: Би Сяошэн
• Издательство: СП «Вся Москва»
• Жанр: Эротика
• Год: 1992
• ISBN: S—7110—0152—3

Китайский любовный роман «Цвет абрикоса» — это, с одной стороны, полное иронии анекдотическое повествование о похождениях молодого человека, который, обретя чудодейственное снадобье для поднятия мужских сил, обзавелся двенадцатью женами; с другой стороны — это книга о страсти, о той стороне интимной жизни, которая, находясь в тени, тем не менее занимает значительную часть человеческой жизни и приходится на ее лучшую, но краткую пору — пору молодости. Для современного читателя этот роман интересен как книга для интимного чтения.

---

- Дорогой племянник, душа и тело мои спокойны, когда я вижу тебя. Но надо отдавать себе отчет - трудно избежать тех сумерек, что ожидают меня.

- Тетушка, велите своему племяннику позвать лекаря. Пусть осмотрит вас.

- Боюсь, проку не будет, - все равно, что "пить горькую воду". Истекли годы моей жизни. Не смерти страшусь, а беспокоюсь за дочерей. Но когда ты живешь в моем доме, мне спокойнее. И сколько тут ни думай, одно остается - просить тебя принять на свои плечи заботу о моем доме.

- Тетушка, успокойтесь, не думайте об этом. Вам непременно станет лучше.

Успокоив тетку, студент вышел. Дочери остались у постели больной.

- Матушка, как провели ночь? - спросили они.

- Живу с одной мыслью - протяну ли с рассвета до заката. Похоже, не жилец я и недолго осталось мне пребывать на этом свете.

Дочери стояли подле ее постели, и слезы многими струями лились по их щекам. Если не помощи всеблагого неба, то откуда еще могли они ждать поддержку! Не прошло и нескольких дней, как болезнь обострилась.

Неожиданно в их доме появилась Пань Жолань. С плачем сообщила:

- Матушка скончалась. В доме не осталось человека, который взял бы на себя ведение похорон. Может ли матушка-наставница оказать мизерное благодеяние? Не дожидаясь ответа, готова принять порицание и гнев.

Услышав новость, госпожа Лань преисполнилась горя, с трудом ответила:

- Никак не думала, что госпожа Пань упредит меня в этом печальном деле. Как жаль мне ее! Теперь дочь осталась одна-одинешенька на всем белом свете. - Слезы полились из ее старых глаз. - Жолань! Ты как дочь мне. А готов ли гроб для погребения?

- Ничего не готово, - ответила та со слезами. - Да и погода теплая, не знаю, как уберечь тело от тлена.

И, сказав так, она снова горько зарыдала. Тогда госпожа Лань отдала Чжэньнян распоряжения:

- Чжэньнян! Попроси племянника зайти ко мне. Чжэньнян позвала секретаря матери и повторила ее

просьбу. Прошло немного времени, и студент уже входил в покои тетки. Увидев Пань Жолань, поклонился ей и обратился к тетке:

- Тетушка! Пришел по вашему зову.

Госпожа Лань велела Чжэньнян выдать студенту пятнадцать ланов серебра и приказала ему на эти деньги купить гроб и погребальное платье для усопшей.

- А если серебра не хватит, то пусть Чжэньнян даст и шелка, - так сказала она ему.

Студент решил сам отнести деньги. А тетка, ее дочери и Жолань принялись горько оплакивать усопшую, выказывая тем свое глубокое соболезнование.

- Жолань, - обратилась к ней госпожа Лань. - Ты можешь вернуться домой вместе с господином студентом. Проследи за приготовлениями к похоронам.

Жолань откланялась и ушла. Чжэньнян и ее сестры, преисполненные сострадания к Жолань, просили мать:

- Матушка! Печальная девичья доля! Ведь у Жолань после смерти матери никого нет на всем белом свете.

Чжэньнян и ее сестры разрыдались. Видя бесприютность Жолань, госпожа Лань согласилась взять ее в свою семью.

Было около полудня, когда студент и Жолань пришли домой. Скоро все было готово для похорон. Студент залюбовался красотой Жолань: какая мягкая, нежная кожа, и как изящна, хотя и в простом траурном платье. Девушка походила на нефритового отрока. Ее красота влекла его, и он не мог сдержать порыва. Видя, что студент жаждет любви, Жолань обрадовалась, хотя смерть матери и омрачила ее жизнь.

- Матушку похоронят, и я останусь одна на всем белом свете. Разве не отрадно было бы отдать себя под крыло молодого господина? Но пусть он вначале подумает и решит, действительно ли его склонности ко мне хватит надолго. А если он возжелает меня, я тотчас предстану пред его ликом и поклонюсь ему как супругу. Сейчас же не могу последовать его желанию, ибо чту обряд.

Вместо ответа студент привлек девушку к себе. Наклонился к ней и нашел ее губы, сочные и красные, точно вишни. Жолань не сопротивлялась. Потом он нашел ее язык и коснулся его. Студент был охвачен желанием, он долго не оставлял ее губ, потом сильным рывком стянул юбку с бедер и прижал к себе.

- Ваша раба - девственница, как говорится, "желтый цветок". Отложим до другого раза. Минуют сто дней траура, и тогда соединим сердца. Зачем торопиться? Теперь я осталась одна, и господин решит, брать ли меня под свое крыло.

Вот уж поистине:

Когда хочешь,
чтобы сто лет
о тебе жила добрая слава,
откликнись хоть раз
на призыв о мольбе -
протяни сто монет
из золотого сплава.

Но увы! Студент знал одно!

- Хотя и есть резон в твоих словах, зачем же чувствам ставить препоны, - ответил он и, еще теснее прижав ее к себе, наклонился над ней. Она позволила ему забраться под нижнюю юбку и нащупать цветок[33]. Он погладил створки раковины. Потом быстро вытащил янское орудие и показал Жолань. Попросил взять в руку. Но Жолань была девственницей. Она застыдилась и покраснела до ушей. Но, понуждаемая студентом, она взяла удилище в руку и погладила. Потрясенная происшедшим, в сердцах сказала ему:

- Господин Фын! Ваше орудие слишком жесткое и острое! Да разве смогу я принять его в себя? - И с этими словами она отвела его в сторону и оттолкнула студента. Студент не стал принуждать ее.

- Вашему глупому провожатому и вправду пора возвращаться.

- Простите, оттолкнула вас. Но если намерены жить со мной, как говорится, до ста лет, ваша раба согласна. Об одном прошу: минует срок траура, и тогда я разделю с вами изголовье.

Студент был ублаготворен ответом. Он улыбнулся ей и ушел. С того раза он тайком ходил к Жолань. Жолань нравились его объятия. Но всякий раз он целиком владел собой.

Вернувшись к госпоже Лань, студент представил ей полный отчет о делах, и та признала, что племянник прекрасно справился с поручением. Она была рада, что у него обнаружилась истинно деловая хватка.

Болезнь госпожи Лань не проходила, но, похоже, до конца было далеко. Дни шли за днями. И вот настала пора Середины лета. В эту пору в обычае воскурять благовония, плести из цветного шелка узлы - символ единения - и печь треугольные пирожки из клейкого риса, завертывая их в листья бамбука. Дабы почтить благородную душу поэта древности Цюй Юаня, нашедшего смерть в водах реки [34], устраивают соревнования лодок-драконов. Мужчины и женщины отправляются на прогулку, и грохот барабанов на запруженных народом улицах является лучшим гимном во славу процветания, великого мира и спокойствия в Поднебесной. Именно так в тот год проходил праздник Дуаньу. Красавицы румянятся и сурмят брови, а молодые повесы устраивают вечеринки, где соревнуются в сочинении стихов, приглашая на них первых встречных. Но в доме госпожи Лань курили ладан ради отвращения недуга от больной. Сестры развлекались тем, что плели шнуры из цветастого шелка, но болезнь матушки внушала им опасения, и потому их прекрасные брови, напоминающие листья ивы, были насуплены, чудесные глаза, кои можно бы сравнить разве что с осенними волнами, были полны слез, и сердца преисполнены тревогой и печалью.

Студент пришел на жилую часть дома повидать сестер и госпожу Лань. Пригубил виноградного вина, отведал пирожков из клейкого риса и основательно пропотел, сидя на циновке и проклиная летнюю жару. Потом он простился с сестрами и, выйдя из усадьбы, отправился побродить по мостам Лояна. За ним следовал слуга, держа над ним зонт для защиты от солнца. Набережная была полна народу, и над толпой плыл терпкий смрад потных тел. Куда ни кинь взгляд - везде громко галдевшая толпа. Река была забита лодками - расписными ладьями и крохотными челноками. На голубой глади бирюзовой воды белели паруса и флагштоки. Поистине вид походил на картину, созданную кистью незаурядного художника. Юэшэн и слуга взошли на мост. Постояли на мосту и полюбовались водными просторами. Гуляющих было много. Звуки свирелей и поющих голосов доносились с лодок. Но вот уже небеса потемнели. Студент был в городе один, без друзей, веселье других рождало в его душе лишь горькую досаду. И, как бы вторя его настроению, его слуха коснулась печальная мелодия флейты, неизвестно откуда принесенная ветром.

В ту пору в Лояне обреталась компания молодых повес, и среди них Цю Чунь, второе имя Вэйшу, заводила и главарь ее, готовый за богатства продать даже родину, человек храброй руки и немалого ума. Он имел обыкновение сорить деньгами, точно то был песок. От собственной гордости он пыжился, словно гора. И под видом оказания экстренной поддержки он обычно вовлекал своих приятелей в беду. В Лояне он прослыл за человека дерзкой храбрости. Лоянцы кормили и поили его, как и тысячу других, ему подобных, а красавицы были готовы обещать каждому из них вечную любовь. Этот Цю Чунь некогда имел в Лояне торговое дело и знал Сюэ Мяонян, даже более того, безмерно обожал ее. Некогда он свел знакомство с Юэшэном. Ныне он собрался съездить на поклонение в храм Золотой орхидеи, для чего нанял лодку, на которую пригласил первейшую певичку, местную знаменитость Фэн Хаохао. Та притащила подружек - так вчетвером и пришли они в лодку. Когда собралась вся компания, лодочник отчалил.