Би Сяошэн - Цвет абрикоса

• Название: Цвет абрикоса
• Автор: Би Сяошэн
• Издательство: СП «Вся Москва»
• Жанр: Эротика
• Год: 1992
• ISBN: S—7110—0152—3

Китайский любовный роман «Цвет абрикоса» — это, с одной стороны, полное иронии анекдотическое повествование о похождениях молодого человека, который, обретя чудодейственное снадобье для поднятия мужских сил, обзавелся двенадцатью женами; с другой стороны — это книга о страсти, о той стороне интимной жизни, которая, находясь в тени, тем не менее занимает значительную часть человеческой жизни и приходится на ее лучшую, но краткую пору — пору молодости. Для современного читателя этот роман интересен как книга для интимного чтения.

---

Би Сяошэн ЦВЕТ АБРИКОСА

Тайные книги из драгоценной библиотеки

Перевод с китайского Киры Голыгиной и Ксении Голыгиной, 1992

СОДЕРЖАНИЕ

Глава I

КРАСАВИЦА ВЗДЫХАЕТ В ТИШИ ОРХИДЕЙНЫХ ПОКОЕВ, А БЕСПУТНЫЙ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК ДАРИТ СВОЮ ЛЮВОВЬ БЛУДНИЦАМ И ВЛЮБЛЯЕТ ИХ В СЕБЯ.

Глава II

ЮЭШЭН ПРЕДАЕТСЯ СТРАСТИ С СЮЭ МЯОНЯН, А КРАСАВИЦА АЙЮЭ ПРЕДЛАГАЕТ ЕМУ БЕЖАТЬ С НЕЙ ПО ПРИЧИНЕ БЕЗМЕРНОЙ ЛЮБВИ.

Глава III

УРОЖДЕННАЯ ЛАНЬ ЗАЖИГАЕТ УЗОРНУЮ СВЕЧУ, А ЖЕНИХ В ЛЮБОВНОМ ВОСТОРГЕ ИДЕТ "ТЕМНОЮ ТРОПОЮ".

Глава IV

СТУДЕНТ ВИДИТ ВО СНЕ ТРЕХ КРАСАВИЦ, ЮЙИН ВОВЛЕКАЕТ ЕГО В БЛУД В СОБСТВЕННОМ ДОМЕ.

Глава V

ВЕТРЕНЫЙ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК ВКУШАЕТ СЛАДОСТЬ НЕПРЕРЫВНЫХ ОБЪЯТИЙ, А КРАСАВИЦА НОЧЬЮ ОКАЗЫВАЕТСЯ У ГОЛУБОГО МОСТА.

Глава VI

ДВЕ ЮНЫЕ ДЕВЫ ЛИЦЕЗРЕЮТ ТАИНСТВО ЛЮБВИ, А СТАРШАЯ СЕСТРА В УКРОМНОМ УГЛУ СПЛЕТАЕТ ОБЪЯТИЯ СО СТУДЕНТОМ.

Глава VII

ПОСЕТИВ "САД НАСЛАЖДЕНИЙ" В ПАРЧОВОМ ПЕРЕУЛКЕ, ГДЕ КРАСАВИЦЫ ОДАРЯЮТ ЛЮБОВЬЮ, ТРИ СЮЦАЯ ПРЕДАЮТСЯ БЛУДУ.

Глава VIII

В ИЗУКРАШЕННЫХ ПОКОЯХ ЗАКЛЮЧЕН СЧАСТЛИВЫЙ СОЮЗ, А ЗА ПАРЧОВЫМ ПОЛОГОМ РАСПИСНОЙ ОПОЧИВАЛЬНИ ЦВЕТЫ ОБРЕТАЮТ НЕИСТОВУЮ СТРАСТЬ СТУДЕНТА.

Глава IX

ЦВЕТЫ ОБРЕТАЮТ ОПОРУ В СТУДЕНТЕ, А ВАН ШИЧУНЬ СЕДЛАЕТ КОНЯ И БЕРЕТСЯ ЗА РУЖЬЕ.

Глава X

СТУДЕНТ ПРОВОДИТ НОЧЬ НА ЛОДКЕ С ДАЙ ИЧЖИ, А ПОТОМ ПРИБАВЛЯЕТ ЕЕ К СВОИМ ОДИННАДЦАТИ ЖЕНАМ.

* * *

ПРЕДИСЛОВИЕ

В основу сюжета романа положен анекдот о молодом человеке, который, обретя чудодейственное зелье для поднятия мужских сил, обзавелся двенадцатью женами. В литературе Китая этот анекдот имел хождение в разных вариантах, Роман "Цвет абрикоса" использует версию, по которой молодой человек обрел силу благодаря редким многосоставным снадобьям. Все вариации сюжета имели один источник - даосскую магию и шире - даоское мировосприятие, ведь именно даосы, обращая внимание на сексуальную сторону жизни, старались обратить ее во благо продления ее срока. По представлениям древних китайцев, вселенная родилась от космического соития космоса с мраком - праматерью бытия, матерью всех вещей мира. Такое понимание "творения мира" на Дальнем Востоке стандартно. К примеру, в мифе творения у японцев японские острова рождаются из лона первой мифической прародительницы нации Идзанами. Отсюда соитие имеет космогонический смысл, и в литературе если описывалось, то часто изображалось через уподобление с природными явлениями или космогоническим творением.

Напомним читателю известные строки Б. Пастернака:

Как я трогал тебя! Даже губ моих медью
Трогал так, как трагедией трогают зал.
Поцелуй был, как лето. Он медлил и медлил,
Лишь потом разражалась гроза.

Любовь здесь воспринята как сопереживание сродни восприятию классической трагедии. И вместо банального "жаркого" поцелуя сказано "как лето" - знойное лето, когда неожиданно небосвод вмиг оказывается укутан тучами. В принципе это старая метафора, известная разным культурам, в том числе и китайской. В Китае выражение "облака и дожди" было синонимом любовного соединения. Это образ с архаическим подтекстом: в глубокой древности шаманки, если случалась великая сушь, должны были испрашивать у неба дождя. Случалось, их приносили в жертву - оставляли на солнцепеке или предавали огню. Считалось, что они превращаются в тучи и становятся непременными спутницами горных вершин. Символика пика горы, воздетого к небу, общеизвестна - это фалл; облако символизировало женскую ипостась.

Любовь в литературе и искусстве изображалась всегда и по-разному. Это зависело от концепции человека и жизни. Конфуцианцы, подчиняя человека и его жизнь строгой регламентации, изгнали чувство из литературы, поэтому в классической поэзии нет темы любви к женщине.

В противоположность конфуцианству даосизм (система, близкая к. теософии природы), обращая особое внимание на женскую и мужскую основы природы (отношения инь-ян, Тьмы-Света или женского и мужского начал), придавал особое значение соитию как природному акту. Даосы видели в сексе средство продления жизни, для чего они заботились об укреплении плоти.

Даосы уделяли большое внимание укреплению тела, что достигалось физическими упражнениями, в особенности дыхательной гимнастикой (так возникли оздоровляющие системы вроде "цигун"), и принятием разных эликсиров и снадобий. В китайской мифологии известен образ Стрелка И, который отправился к богине Си-ванму, Матушке-царице Запада, и выпросил у нее эликсир бессмертия. Мысли о бессмертии не оставляли китайцев, и среди средств достижения его общению с женщиной отводилось значительное место в жизни китайских императоров, для чего те держали огромные гаремы. Известно высказывание У-ди (II-I вв. до н.э.), императора династии Хань: "Можно три дня провести без пищи, но нельзя и дня прожить без женщины". Оно говорит также и о том, что император был лично ответствен за благополучие империи, и ее урожаи в частноности, поэтому его сексуальная сила была символом воспроизводящей силы природы. Концепция секса, выросшая из магической практики даосизма, подразумевала как раз оздоровительную и благую сторону секса. Одновременно конфуцианцы твердили о пагубе порока, который в состоянии разрушить царства и уничтожить царствующий дом. Последняя концепция вызвала к жизни галерею образов блудодеев - императоров и императриц, повинных в гибели царств. Так была понята и интерпретирована конфуцианцами прельстительная сила женской красоты.

Роман "Цвет абрикоса" несет в себе отголоски всех этих тенденций, четко обозначенных в традиционной культуре. Но, взяв многое из традиционной культуры, автор создает свой тип рассказа "об утехах любви", свой тип популярной книги, где слиты воедино анекдот и быт, идеология и психология, практический совет и наставление. Роман стремится показать ту сторону человеческого бытия, которая всегда была в тени, но которая также присуща естественной жизни человека, как то, что он ест, пьет, гуляет, играет, думает, говорит, шутит, принимает решения. Роман пытается показать жизнь молодого человека, получившего необычные возможности, в естественных ситуациях. Одаренный способностью любить, герой романа готов любить всех, не пропуская ни служанок в харчевне, ни певичек из веселого заведения, ни утонченных красавиц из хороших семей. Он всегда под "сенью девушек в цвету", это своего рода Дон Жуан Дальнего Востока.

Главный герой романа Юэшэн в принципе прост, но здрав умом и не задумывается над смыслом жизни до тех пор, пока не станет у края гроба. Он благороден, ибо не бросает женщин, когда-то его любивших, в беде. Он демократичен, не делая различия между благородными и теми, кто низок по рождению или охазывается по бедности в веселом заведении. Он верен мужской дружбе, но до известного предела, пока эта дружба не заведет его в тупик противоборства с властью.

Хотя это роман и не бытовой в полном смысле слова, он все же знакомит читателя с некоторыми чертами городской жизни старого Китая, Непременная черта китайского города, начиная с династии Сун (960-1279), - певички. Сохранилось описание города и Цветочной улицы - квартала певичек в одном из памятников XIII в. Приведу его: "А как выглядит город! Пестрят зеленые терема и разноцветные ворота, дивно переливаются жемчужные занавеси и радуют взор затейливой резьбой двери. На Небесной улице ажурные носилки соперничают друг с другом в убранстве, на императорских трактах, опережая друг друга, несутся сытые, статные кони. А на Цветочной улице или в Ивовом переулке разгуливают красавицы - вьется по ветру цветастый шелк их нарядов, дивно благоухают духи, от золота украшений да понатыканных в волосах перьев зимородка меркнет в очах. Здесь шутки, смех, и всегда услышишь новые песни под громкие звуки флейт и струн". Таким увидел город китаец XIII в. Пусть и читатель представит его быт таким же пестрым, шумным, с расписными лавками и с благоуханными запахами приправ, доносящимися из кухонь на каждом углу.

В романе "Цвет абрикоса" также рассказывается о певичках из "веселых кварталов". Это "падшие" женщины, исключенные из семейного круга и мечтающие выйти замуж. Описание нравов и быта этого сословия до нас донес другой памятник XII в. "Будучи однажды записанными в списки этого презренного сословия, они уже не могут выйти замуж за приличного человека, но уж если им удается выйти замуж, то становятся самыми добродетельными и достойными супругами, за что особо ценимы мужьями", - так писал о них в своем рассуждении китайский писатель Чэнь Лю. И вот еще его зарисовка с натуры: "Скажу еще о тех, что живут в Цветочных кварталах: все они обожают постоянное веселье, устраивают пирушки и пикники. В обычае у них лить слезы, чтобы разжалобить; глядя на ясное солнце, клясться жизнью и смертью, что никогда не изменят, и все это так искренне, что трудно им не поверить. Однако же когда речь идет о выгоде - все высчитано, вплоть до медяка: чуть что не так, бросают старых дружков и заводят новых" (Чэнь Лю. Послесловие к жизнеописанию певички).